Как поёт знаменитый бард Александр Городницкий, Петербург – это город, небо над которым держат на своих каменных руках атланты. Скульптуры могучих титанов действительно можно увидеть на многих фасадах исторического центра северной столицы. Они замещают собой колонны или пилястры и несут, как декоративные, так и прикладные функции. Например, служат опорами балконов.
Зачастую эти статуи не сразу бросаются в глаза, поскольку украшают верхние этажи. Именно такое архитектурное решение было использовано при строительстве гостиницы «Европа» или, допустим, доходного дома на углу 12-й линии Васильевского острова и Среднего проспекта, возведённого в стиле необарокко. Крышу знаменитого Инженерного замка тоже подпирают атланты.
«Форпост» решил составить рейтинг зданий с изваяниями титанов, расположенных чуть ближе к земле, дабы гостям города или его жителям, решившим взглянуть на них воочию, не пришлось слишком сильно задирать голову.
5 место. Доходный дом Веге
В начале ХХ века в столице Российской империи приживается мода на фасады из серого камня, столь же мрачные, как дождливая петербургская погода, но в то же время изящные в силу их богатого декора. Здания Русского торгово-промышленного банка на Малой Морской, отеля «Вексельберг», расположенного неподалёку, на углу с Невским проспектом, и доходного дома Веге объединяет несвойственная архитектуре города на Неве тяжеловесная угрюмость, хотя создавали их разные авторы.
Шестиэтажный шедевр, возведённый в преддверии начала первой мировой войны на углу набережной Крюкова канала и улицы Римского-Корсакова по проекту Сергея Овсянникова, выделяется среди прочих, прежде всего, удачным оформлением центрального входа во двор. Металлические ворота с атлантами по бокам, поддерживающими элегантный балкон, и огромной аркой высотой в два этажа действительно производят незабываемое впечатление.
Наслаждаться всей этой красотой хозяину здания Роберту Веге, которого в народе называли «ультрамариновым королём», и большинству других жителей, довелось совсем недолго. Через три года после заселения грянула революция, и добрая половина постояльцев была вынуждена эмигрировать за границу. Тем, кто остался и не был расстрелян, как «классово чуждый элемент», пришлось с разной степенью успешности бороться с подселениями, то есть постепенным превращением их личного жилья в коммуналки.
Впрочем, дом в итоге сохранил за собой статус элитного. Впоследствии там получили прописку многие выдающиеся личности, например, советский учёный-генетик Михаил Лобашёв. Сейчас, по слухам, одна из его квартир принадлежит Сергею Шнурову.
4 место. Доходный дом Ратькова-Рожнова
Район Сенной площади, пожалуй, самый криминогенный в Петербурге в силу наличия тут двух крупных рынков и засилья мигрантов, некоторые из которых находятся на территории России незаконно. Тем не менее, в этой части города, особенно на набережных, стоят очень красивые здания. Одно из них - доходный дом Ратькова-Рожнова - занимает целый квартал, ограниченный каналом Грибоедова, Казначейской улицей и Столярным переулком, и представляет собой настоящий архитектурный шедевр.
Его хозяин обладал статусом действительного тайного советника и спикера городской думы, а, кроме того, владел приисками и лесопилками, то есть был не только видным чиновником, но ещё и очень богатым человеком. Своё огромное состояние он целенаправленно вкладывал в строительство объектов недвижимости, сдававшихся затем внаём. Сотрудничал в основном с одним архитектором - Павлом Сюзором, который в 1881 году возвёл, в том числе, и это здание, декорированное прямоугольными эркерами, башнями по углам, фигурами атлантов и многочисленными статуями. Среди других творений замечательного дуэта – дом на Кирочной, 32-34, который также мог бы претендовать на попадание в наш, само собой, сугубо субъективный рейтинг.
3 место. Дом Первого Общества взаимного кредита
Конечно, Павла Сюзора ангажировал не только Владимир Ратьков-Рожнов, но и другие магнаты. В частности, правление Санкт-Петербургского общества взаимного кредита, заплатившее за выкуп участка для строительства своего центрального офиса на набережной Екатерининского канала (сейчас – Грибоедова) 205 тысяч рублей. Для того, чтобы с технической точки зрения он соответствовал всем запросам банкиров того времени, архитектор даже решил совместить приятное с полезным и отправился в поездку по Европе, где активно перенимал передовой опыт своих французских, германских и бельгийских коллег.
Что касается внешнего облика здания, то, как и все прочие проекты одного из лучших российских архитекторов, творивших на стыке ХIХ и ХХ веков, оно изобилует многочисленными скульптурами, создателем большинства которых является Александр Опекушин. Атланты, расположенные на уровне первого этажа держат на своих плечах аккуратные балконы. Сам фасад абсолютно симметричен, его венчает оригинальный купол, прикрывающий трубу, у подножия которого находится очень красивая скульптурная группа. В центре – богиня победы Ника, а у её ног – повелитель морей Нептун и покровитель торговли Меркурий.
2 место. Дворец Белосельских-Белозерских
Этот дворец - первое в Петербурге здание, построенное в стиле необарокко. Его заказчик, если верить родословной, был по отцовской линии потомком Рюриковичей, а по материнской, и это совершенно точно, – правнуком баснословно богатого симбирского купца незнатных кровей Ивана Мясникова. Увидеть воплощение своей идеи в жизнь, а заключалась она в создании аристократического шедевра в духе Растрелли, Эспер Белосельский-Белозерский не успел, поскольку, инспектируя госпиталь, заразился тифом и умер ещё на этапе «котлована», в 1846 году.
Его вдова впоследствии вышла замуж за князя Василия Кочубея, наследники которого в 1884-м были вынуждены отдать особняк государству за долги. После этого, в качестве подарка по случаю свадьбы, он перешёл в собственность младшего брата Александра III Сергея Александровича. Прожил новый владелец там недолго, поскольку в 1891 году император назначил его генерал-губернатором Москвы, где спустя 14 лет великий князь был взорван эсером Иваном Каляевым.
Дворец Белосельских-Белозерских достался его племяннику Дмитрию Павловичу, мать которого умерла при родах, а отец – шестой сын Александра II - был выслан из России за то, что отбил жену у генерала Эриха фон Пистелькорса и вступил с ней в Италии в 1902 году в так называемый морганатический брак. То есть союз, не одобренный царской семьей и не дававший супруге права на повышение своего социального статуса. Вернуться в страну опальный дядя императора не мог, а потому вдова убитого московского градоначальника усыновила двоюродного брата Николая II, оставшегося сиротой, и в качестве одного из подарков преподнесла ему здание на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки.
Дмитрий Павлович рос в лучах славы, был покорителем женских сердец, автогонщиком и мастером джигитовки, на Олимпиаде 1912 года в Стокгольме он возглавлял сборную российских конников. Однако впоследствии «заскучал», сблизился с Феликсом Юсуповым и вместе с последним принял участие в покушении на Григория Распутина. За убийство старца, как и его отец, получил запрет на проживание в стране и был выслан в Персию, то есть современный Иран. По слухам, в преддверии революции ему удалось продать дворец Белосельских-Белозерских главе какой-то крупной отечественной финансово-промышленной монополии, но никаких доказательств этому нет.
Что касается самого особняка, возведённого архитектором Андреем Штакеншнейдером, то при отделке фасадов он использовал все присущие барокко приёмы: полукруглые фронтоны, венчающие здание, пышную декоративную лепнину, а также фигуры атлантов, выполненные по проекту Давида Йенсена. Это, к слову, был придворный скульптор, который обычно работал исключительно над заказами царской семьи.
1 место. Новый Эрмитаж
Не будем оригинальничать и отдадим пальму первенства десяти огромным атлантам, которые украшают портик Нового Эрмитажа, построенного в середине ХIХ века специально для создания публичного музея. Сами статуи, представляющие собой один из символов Петербурга, были выполнены из сердобольского гранита скульптором Александром Теребенёвым. Это ученик знаменитого Василия Демута-Малиновского, чья композиция «Похищение Прозерпины Плутоном» стоит на крыльце исторического корпуса Санкт-Петербургского горного университета императрицы Екатерины II.