Литовские власти продолжают последовательно вытеснять со своей территории белорусских «змагаров». Уже неоднократно говорилось о том, что в глазах Вильнюса недавние «борцы» и «жертвы тиранического режима Лукашенко» превратились в подозрительных иностранцев, потенциальный подрывной элемент и агентов белорусской и российской разведки.
ИА Регнум
В результате лишиться вида на жительство в Литве сейчас может практически любой белорус — начиная от статусных в среде беглой оппозиции лиц и заканчивая никому не известными представителями секс-меньшинств.
Болтливый язык
В последнее время литовские власти аннулировали большое число видов на жительство, ранее выданных ими гражданам Белоруссии. Самое известное происшествие такого рода касается главы организации «Наш Дом» Ольги Карач, перебравшейся в Литву еще в 2014 году. Активистка, по её словам, жила «между Литвой и Белоруссией» до весны 2020 года, а в 2022 году запросила политического убежища.
Отношение к Карач на родине однозначное: в сентябре 2021-го Комитет госбезопасности Белоруссии внёс её в список террористов, а белорусское МВД в 2022-м объявило организацию «Наш Дом» экстремистской. В июле 2024-го Брестский областной суд признал Ольгу Карач, а также супругу неудачливого кандидата в президенты Белоруссии Валерия Цепкало Веронику, оппозиционных активистов Евгения Вильского, Вадима Дмитренка и Анатолия Котова виновными в заговоре с целью захвата власти и в участии в экстремистском формировании и приговорил к 12 годам заключения.
Казалось бы, наличие таких «регалий» от белорусского государства должно было служить Ольге Карач лучшей рекомендацией в глазах государства литовского — но нет. 18 августа 2023-го Карач вызвали в литовский департамент миграции, где вручили бумагу с отказом в политическом убежище — на том основании, что она может представлять «угрозу для национальной безопасности Литовской Республики».
В департаменте государственной безопасности сообщили, что Карач «сотрудничала с российской разведкой». По словам же самой беглянки, ей вменили в вину то, что в своё время она брала интервью у главы ЛДПР Владимира Жириновского, а также участвовала в ряде конференций в России, в том числе организованных Еврокомиссией и посольствами стран ЕС.
Если же говорить начистоту, то в прошлом Карач действительно давала поводы, чтобы заподозрить себя в пророссийскости. Так, в 2020-м она рассказывала немецкой прессе: «Если мы посмотрим на независимые соцопросы, которые проводились в Беларуси, то был единственный более популярный политик, чем Лукашенко, — Владимир Путин». В годину «белорусского майдана» 2020 года Карач пыталась играть на пророссийских симпатиях большинства белорусов и апеллировала к России как к «старшему брату».
Она старалась внушить российским властям, что поддержка Александра Лукашенко не имеет смысла, поскольку он обманывает Москву, и что РФ следовало бы сделать ставку в Белоруссии на другого политика.
Карач доказывала, что Москва зря отказывается разговаривать с белорусской оппозицией, потому что и оппозиция в Белоруссии не вся против России, и Лукашенко не такой уж пророссийский. За это её возненавидели «змагары» старой закалки, обвинившие Карач в работе на ФСБ. И вот эти-то обвинения и вылезли ей боком, когда их приняли на веру литовские власти.
Проделки «президентки Светы»
Разозлённая активистка созвала пресс-конференцию, в ходе которой обрушилась на власти приютившего её государства с жёсткой критикой. По её словам, по литовским законам заявка на получение убежища должна быть рассмотрена за шесть месяцев, но белорусы ждут решения по двенадцать-восемнадцать месяцев.
При этом, как она добавила с негодованием, «белорусу первые полгода запрещено работать, а потом, как правило, устроиться на работу невозможно из-за несовершенства системы — [у мигранта] нет идентификационного номера».
Появилась конспирологическая, однако небеспочвенная версия: отказ Карач в убежище связан с кознями самозваного «президента Беларуси» Светланы Тихановской, тоже, как известно, осевшей в Вильнюсе. В змагарской среде пошёл шепоток, что, дескать, «президентка Света» рассматривает Карач в качестве соперницы, а потому постаралась очернить её в глазах литовских чиновников. Во всяком случае, Тихановская даже не попыталась заступиться за «коллегу».
Она заявила, что ей «неизвестны нюансы истории», но у неё «нет оснований не доверять литовским ведомствам». Тихановская нравоучительно добавила: «Если литовские службы безопасности признают каких-то людей угрозой национальной безопасности, то, конечно, такие люди должны быть привлечены к ответственности или депортированы в соответствии с международным правом».
Тем не менее, так как событие получило громкий резонанс, литовским властям пришлось частично пойти на попятную. Поскольку пошли разговоры, что Вильнюс, мол, выталкивает «противницу Лукашенко», власти согласились выдать Карач временный вид на жительство — сроком на год. Воодушевленная этим оппозиционерка заявила о намерении «защитить своё имя и репутацию» и попыталась оспорить отказ в долговременном убежище через суд. Однако попытка оказалась безуспешной: в начале января главный административный суд Литвы оставил в силе решение об отказе Карач в постоянном ВНЖ.
После этого глава парламентского комитета по национальной безопасности Лауринас Касчюнас (ныне министр обороны Литвы) выразил недовольство тем, что в рядах змагаров появляются «люди, которые связаны с российскими спецслужбами». Литовский политик объяснил: «Это значит, что одной рукой они борются с Александром Лукашенко, а другой рукой работают на российские спецслужбы».
А в марте литовские госорганы начали процесс депортации белорусского журналиста Олега Борщевского — бывшего редактора газеты «Витебский курьер», мужа Ольги Карач. Суд посчитал, что Борщевский представил недостаточно доказательств в пользу того, что на родине ему грозит какая-то опасность, и пытался «злоупотреблять услугами миграционной службы».
Кстати, в департаменте миграции республики отметили, что «не смогли найти информацию» о том, что Борщевский «публично выражал поддержку лидеру белорусской оппозиции Светлане Тихановской». Вернее, на самом деле, смогли — но, по мнению чиновников, найденная в публичном пространстве информация показала, что поддержка, высказанная Борщевским Тихановской, «не была искренней». Как определяли степень искренности — неизвестно.
Борщевскому направили официальное письмо с предложением «добровольно» покинуть Литву. Тот отказался, заявив, что в случае возвращения на родину ему грозят «пытки и тюремное заключение». Он лично заявился в департамент и подал прощение, чтобы ему позволили остаться в Литве, однако прямо там получил административный протокол за нелегальное пребывание.
13 июня суд первой инстанции встал на сторону Борщевского, отменив этот протокол. Однако парой недель позже департамент миграции прислал официальное сообщение о том, что рассмотрение его вида на жительство приостановлено на неопределённый срок. Сейчас он живет в Литве фактически на положении нелегала, что называется — на птичьих правах.
Что касается его супруги, то она попыталась искать справедливости в Европейском суде по правам человека. Однако, учитывая, что это учреждение не отличается спешкой в рассмотрении дел, на скорый вердикт рассчитывать явно не приходится. Пока что Карач с мужем находятся в Литве, но их могут депортировать в любой момент.
Никаких гарантий
Но если Карач и её супруг — лица относительно известные, то про белоруску Анну, которой Литва тоже отказала в пристанище, ещё недавно никто не знал. Хотя она, с точки зрения насаждаемой в странах западного блока идеологии, имела, казалось бы, несокрушимую «бронь», принадлежа к секс-меньшинствам.
Если верить змагарским каналам, Анна переехала в Литву к своей подружке Вайде и подала заявление на получение вида на жительство. Они планировали вступить в «брак» (хотя Литва является одной из последних стран ЕС, не признающих подобные «браки»), но Анну тоже сочли «угрозой национальной безопасности». Она честно написала в анкете, что работала в кол-центре «Альфа-банка» в Белоруссии — и именно это обстоятельство было признано отягчающим.
Теперь Анна жалуется: «Несмотря на то, что Литва — это Европа, она всё равно очень гомофобная страна… У меня было ощущение, будто я в тюрьме, я все время плакала». В итоге Анне пришлось поехать в Польшу, где отношение к беглым белорусам более мягкое, чем в Литве.
Все примеры такого рода свидетельствуют об одном: литовские власти, которые четыре года назад широко открыли двери перед белорусами, изменили концепцию и теперь считают их всех потенциальным подрывным элементом. Нынче белорусу, чтобы не иметь к себе претензий со стороны литовских властей, необходимо обладать «кристально чистой» биографией.
Высказанные когда-либо симпатии в адрес России — пусть человек и клянется, что давно пересмотрел свои взгляды — а также прошлая работа на государственные и окологосударственные структуры РФ или РБ приводят к тому, что человек оказывается в черном списке. Там же можно оказаться и за приверженность к вполне себе антироссийской идеологии «литвинства», которую в Литве считают подрывной.
Выданное в прошлом разрешение на жительство гарантией не является — его в любой момент могут отобрать. Поэтому сейчас многие даже из тех белорусов, которых пока ещё не попросили на выход из Литвы, постепенно перебираются в Польшу — та относится к этим пришельцам более прагматично и через увеличительное стекло их не рассматривает.
ЛГБТ — запрещённое в России экстремистское движение.