В Краснодарском академическом театре драмы имени Максима Горького состоялась премьера спектакля «Евгений Онегин» («16 +»). Постановка осуществлена по одноименному роману в стихах юбиляра — нашего самого обожаемого и любимого писателя Александра Сергеевича Пушкина, чье 225-летие мы отмечаем в этом году. При этом премьера спектакля ознаменована еще одним юбилеем: ею открылся сто пятый сезон Краснодарского театра драмы.
Весьма непростая задача
Главный режиссер театра заслуженный артист Краснодарского края Арсений Фогелев взялся за масштабное дело. Облечь гениальное поэтическое полотно, где много недосказанности, игры слов, лирических отступлений и невероятно живые образы персонажей (настолько яркие, что у каждого читателя сразу же складывается свое представление о характерах главных героев и побороть его потом очень трудно), в достаточно жесткие рамки театрального сценического искусства — весьма непростая задача. Получилось ли ее решить? Ответ на этот вопрос — в глазах смотрящего этот спектакль зрителя.
Честно сказать, ознакомилась уже с диаметрально противоположными отзывами на этот спектакль. Кто-то сильно раскритиковал новую постановку Театра драмы, а кто-то превознес до небес... Что на самом деле хочется сказать об этой работе и быть при этом объективным?
Во-первых, спектакль стоит смотреть. И может быть, не один раз. Но при этом нужно идти в театр подготовленным, даже стоит перечитать «Евгения Онегина» несколько раз. Потому что во всей полноте и во всех деталях для тех, кто всего лишь приблизительно помнит, о чем роман, это произведение не будет раскрыто на сцене. Скорее, вам будут даны отсылки к этому произведению — синхронизированные образы, которые должны побудить вспомнить, что же говорится в том или ином случае в романе. А если вы его не читали, то кто знает, что вам привидится и имеет ли это хоть какое-то отношение к творчеству Пушкина?
Вот взять письмо Татьяны Лариной к Онегину. Яркое признание в любви, отчаянный порыв юной и неискушенной девушки — один из ключевых моментов повествования. Но полностью мы его не слышим во время спектакля. Только первые строчки этого крика души шепотом произносит актриса Анастасия Поддубная: «Я к вам пишу — чего же боле?» Дальше она просто складывает бумажное полотно, где по замыслу должны быть запечатлены все чаяния героини, к ногам Евгения Онегина.
Во-вторых, неверной кажется идея, что Пушкина нужно сегодня актуализировать, то есть делать понятными устремления и действия людей того времени, в котором жил Пушкин, нам сегодняшним. Именно эту цель вроде как ставила в том числе перед собой постановочная группа... Хотя опять же большая разница, кто и с какими идеями по поводу «Евгения Онегина» приходит в театр. Например, если вы хотите ярких эмоций, светлой грусти по поводу несчастной любви и невозможности главным героям быть вместе, то вряд ли у вас такие чувства возникнут. Создается впечатление, что создатели иногда просто препарируют поэтический шедевр: разбивают его на части, складывают заново, как конструктор, и погрешим, сказав, что как будто прибегают при этом к возможностям обожествляемых сейчас нейросетей. А другое дело, если вы изначально пришли с убеждением, что роман Пушкина специально для вас «интегрируют в современные реалии», и вам этого достаточно. И вы просто восторгаетесь игрой света, костюмами, сшитыми из натурального льна, и декорациями, для создания которых были израсходованы километры ткани и бумаги и другие материалы.
О диво — образы!
В-третьих, действительно, в спектакле много дается образов, о которых хочется поразмыслить. Например, всё, что касается «бумажной» символики на сцене. Один классик сказал, что рукописи не горят... Может, и нет, но в пространстве этого спектакля с тем, что олицетворяют бумажные полотна, скомканные листы, можно легко расправиться: их можно разорвать, утопить, выбросить. Так сказать, отправить на свалку истории — в небытие.
Происходящее на сцене иногда даже завораживает. Например, там, где Онегин и Ленский (заслуженный артист Краснодарского края Михаил Дубовский) вроде бы как катались зимой по скользкому льду, как будто со сменой времени года, с приходом весны, начинает течь вешняя вода... И это точно удивительно придумано... И таких моментов, вызывающих задержку дыхания, немало. Спасибо за это художникам Ивану Мальгину, Елене Чирковой, Марии Панютиной.
Жаль, что некоторые характеры героев кажутся смазанными. Взять хотя бы Ольгу, сестру Татьяны (ее играют Анастасия Довбыш и Елизавета Вареникова). У Пушкина — «Кругла, красна лицом она, // Как эта глупая луна // На этом глупом небосклоне...» — и уже понятно, какая Ольга и что о ней можно сказать. Ольга же «актуализированная» — такая же, как тысячи современных девушек, и ставить ей в упрек, например, что она чересчур быстро забыла Ленского, даже мысли не возникает. Владимир Ленский — «...пел разлуку и печаль, // И нечто, и туманну даль, // И романтические розы... // Он пел поблекший жизни цвет» — у Пушкина. Но где же его особая пылкость, восторженность, мечтательность — в спектакле?
Алексей Мосолов выступает в свете рамп, но в большей степени в полутени — в качестве рассказчика, то есть в образе автора. И он замечателен, хотя местами и слишком вкрадчив. Но зачем же ему еще быть и «Неонегиным»? В финале он предстает князем N — в образе нелюбимого супруга Татьяны. Это уже, выражаясь по-французски, совсем не комильфо.
А что Евгений? Хочется ли его осуждать? Или оправдывать? Или пытаться понять? В спектакле прибегли к такому образу: Онегин располагается на пьедестале, как будто в музейной витрине, и такое впечатление, что он снисходит к другим героям время от времени, как будто он закрыт для всех и только, когда хочет, раскрывает свою душу кому-то, но никогда — в полной мере. И что же? Такой образ рассудочен, прямолинеен, но всё же преисполнен иронии. И как это ни странно, только этим может быть он оправдан...