Директор компании "Тесвел" Сергей Моршанский в интервью порталу "Волга Ньюс" рассказал о состоянии отечественного рынка роботизации, о сдерживающих факторах его развития и необходимых мерах господдержки.
Фото: Никита Сенько
- Ваша компания занимается производством промышленных роботизированных технологических комплексов. Как устроен этот рынок в России?
- Как и в любой отрасли, очень многое обусловлено коммерческими интересами. Никто не инвестирует в разработки и производство, если деньги можно заработать проще и быстрее. Поэтому у нас до недавнего времени собственного роботостроения фактически не было.
На АвтоВАЗе были попытки создать своих роботов, но с приходом французов на предприятие их свернули в рамках оптимизации. С этим были утеряны последние отечественные компетенции в области промышленного роботостроения.
Остальные предприятия просто покупали оборудование у зарубежных производителей, которые к тому же могли обеспечивать высококонкурентные цены за счет больших объемов производства. Проблематично конкурировать по цене с заводами, которые производят десятки тысяч роботов в год. В России присутствовали все основные вендоры: KUKA, ABB, FANUC, YASKAWA, KAWASAKI. Был доступен сервис. До определенного времени всех это устраивало.
Есть, конечно, отдельные исключения. Например, в реестре российской промышленной продукции есть компания "Эйдос Робототехника" из Казани. В ней выходцы из местных вузов давно разрабатывали шестиосевой манипулятор. Просто в силу того, что он был дороже и менее функциональным, по сравнению даже с китайскими аналогами, не удавалось вывести его на рынок. их проект получил развитие.
В Челябинске создали шестиосевой робот-манипулятор. Это робот большой грузоподъемности для тяжелой металлургии, его произвел Челябинский кузнечно-прессовый завод.
Еще несколько компаний пытаются делать коллаборативных роботов. Всего в России порядка семи компаний, которые производят роботов с той или иной степенью локализации.
- Каков объем российского рынка промышленных роботов?
- До 2022 года в стране устанавливалось порядка 900-1000 роботов ежегодно. Компаний-интеграторов было меньше, чем , - порядка 70 по всей России, каждая вводила в эксплуатацию 10-15 роботов в год. И рынок демонстрировал рост, хотя и медленный. Медленный - потому что не было особой экономической целесообразности.
Зарплата российского рабочего была гораздо меньше, чем у европейского. Условно говоря, стоимость робота была равна 10 зарплатам европейского рабочего. В России же робот стоил, условно, 100 зарплат российского рабочего. Дешевый труд позволял обходиться без роботизации.
Сейчас мы видим, что соотношение стоимости робота и затрат на оплату труда сотрудников сильно изменилось (зарплаты выросли), а значит, роботизация стала более экономически целесообразной.
Кроме того, роботы служат "таблеткой от головной боли" для директоров заводов. У каждого головная боль своя. У одного - проблема с качеством продукции, потому что сотрудники имеют разные навыки, разный уровень ответственности. У другого - низкий или "плавающий" темп производства. Роботы позволяют стандартизировать и качество, и скорость производства, убрать зависимость от человеческого фактора.
- Как я понимаю, объем рынка вырос?
- Да, интегрируется 1,5-2 тысячи роботов в год. Во-первых, рост произошел за счет естественного развития рынка - увеличились число компаний-интеграторов (их около 110) и их общая пропускная способность. Компании набираются опыта, расширяют линейки и сами развивают рынок. Есть три-пять компаний, способных, как и "Тесвел", внедрять от 30 до 50 роботов в год. У нас есть проект, где мы синхронизировали 16 роботов на одной линии, - такая задача под силу не каждому интегратору.
Поставщик комплексных решений в области автоматизации и роботизации технологических процессов - компания "Тесвел" - планирует в новом году запустить в Самаре производство по сборке промышленных роботов.
Во-вторых, растет спрос на роботизацию на фоне усиливающегося дефицита кадров во многих отраслях. У предприятий просто нет других решений. Заказы у них есть, а выполнить их проблематично, потому что нет сотрудников. В этом случае прибегают к промышленным роботам.
В-третьих, из-за перегретого рынка труда зарплаты начали расти. При этом западные производители роботов ушли, а заполнившие освободившуюся нишу китайские компании предлагают более доступные цены. В итоге соотношение средней зарплаты и стоимости робота изменилось в два раза.
- До СВО китайские работы не присутствовали на российском рынке?
- Тут можно привести аналогию с авторынком. Если бы у нас были доступны Mercedes с BMW по прежним ценам, то, наверное, не было бы такого наплыва китайских авто. Есть варианты с параллельным импортом, но многие предприятия решили, что они уже не хотят зависеть от запчастей, сталкиваться с проблемами в обслуживании.
В регионе есть пример, когда открылся новый завод, на который закупили японские премиальные станки. После начала СВО стало невозможно ввозить запчасти и расходники для них. В итоге завод закупил другие станки, производимые в "дружественной" стране. Никто себе в ногу стрелять не хочет, тем более повторно.
Люди видят оборудование от ноунейма, но оно доступно. Многие готовы рисковать, пробовать. А убедившись, что оно работает, закупают повторно. Боязнь неизвестного стала меньше, чем боязнь не справиться потом с заказом.
К тому же Китай - лидер в роботизации промышленности по абсолютным показателям. Там устанавливают около 500 тысяч роботов в год, за несколько последних лет этот показатель у них удвоился. Китайский рынок производства роботов очень бурно растет.
- Что странно с учетом количества рабочей силы и ее невысокой стоимости, как считается.
- В Китае сознают, что такой огромный рынок они могут обеспечить товарами только за счет активной автоматизации производств. Да и дешевизна рабочей силы уже в прошлом. Кроме того, у них те же тенденции, что и в других развитых странах, - молодые люди не хотят идти на заводы, они хотят быть блогерами.
Государство в Китае активно поддерживает развитие отрасли. Есть субсидии, льготы. В провинциях появляются целые роботостроительные кластеры, куда входят производители компонентов, систем управления и самих роботов.
- На какие еще страны можно равняться в роботизации?
- В топ-5 стран по плотности роботизации входят Южная Корея (более 1 тыс. единиц на 10 тыс. сотрудников), Сингапур, Германия, Япония и Китай. Это данные за 2022 год.
По спросу на промышленных роботов за Китаем идут Япония, США, Корея и Германия, в которой ежегодно устанавливают более 30 тыс. роботов.
- Возвращаясь к теме дешевого труда - может ли роботизация стать альтернативой массовому завозу мигрантов и решить проблему дефицита рабочих рук?
- Где-то без ручного труда не обойтись. Бывают простые производственные задачи, но не вписывающиеся в какие-то шаблоны: для них невозможно прописать алгоритм и внедрить робота. Например, в строительстве много таких задач. А вот на все шаблонные операции лучше ставить роботов.
- По вашим оценкам, насколько возможно заместить роботами именно труд неквалифицированных сотрудников?
- Думаю, 20-30% - в этом диапазоне поработать можно. В масштабах страны это будет значительный эффект.
- С экономическим и социальным эффектом от роботизации понятно, а есть какие-либо, на первый взгляд, неочевидные выгоды?
- Для владельцев бизнеса в роботизации есть вполне осязаемая маркетинговая составляющая. Все понимают, что роботы - это точные машины и их применение обеспечит высокое качество выпускаемой продукции. У нас были случаи, когда заказчик ставил робота именно для того, чтобы проще получать контракты. Он рассказывал, что, когда привозит на предприятие потенциального заказчика и тот видит роботов (а у конкурентов видел "сарай" с сотрудниками в замасленных спецовках), то у клиента отпадает вопрос, кому отдать контракт.
Еще один эффект от роботизации - сотрудники начинают работать над другими участками производства, улучшать их. Это необходимо, чтобы свести к минимуму количество доработок после манипуляций робота. На предприятии начинают анализировать всю цепочку, донастраивать оборудование, оснастку.
Также можно сюда отнести воспитание современных высококвалифицированных сотрудников. У нас в практике был пример, когда парень работал наплавщиком, а после установки робота на этот участок стал его оператором и дорос до начальника цеха. Не внедрили бы робота - скорее всего, он так и оставался бы долгие годы наплавщиком.
- Владимир Путин поставил перед правительством задачу - вывести Россию в топ-25 стран по количеству промышленных роботов к 2030 году. Насколько она амбициозна?
- Нам нужно внедрить порядка 100 тысяч роботов. При текущих объемах за шесть лет даже при оптимистическом сценарии в стране появится 15-20 тысяч роботов. То есть надо увеличивать текущие темпы в пять раз. И еще надо учесть, что мировой рынок роботизации в это время не будет стоять на месте, он тоже будет расти.
В общем, задача достаточно амбициозна. Разрабатываются меры поддержки, которыми планируется стимулировать развитие отрасли. Насколько я знаю, утвержденная госпрограмма должна появиться к концу года. Со следующего года меры, на которые заложено 350 миллиардов, будут работать.
- К обсуждению целевых показателей, озвучиваемых правительством, привлекались отраслевые эксперты?
- Как раз с того и началось. Собрали всех экспертов рынка и начали диалог. Обсуждали, насколько это реально, какие ограничения есть у интеграторов, чтобы увеличить количество вводимых в эксплуатацию роботов в пять-семь раз. Наше активное участие в обсуждении программы началось в этом году.
- Ограничений много?
- У каждого интегратора своя ситуация. Мы, например, переросли свои действующие производственные площади и начинаем строительство нового завода, где сможем нормально развернуться, масштабировать то, что имеем, а также перейти к производству роботов.
Еще одно ограничение для нас - кадровая проблема. Людей с опытом в этой сфере очень мало, нам доступен один сценарий - брать молодых людей из вузов, приглашать на практику, отбирать лучших.
И третий фактор - существует некое недоверие и дефицит знаний на стороне потенциальных заказчиков. Даже те, кто готов у себя ставить робота, зачастую не понимают, на каком участке он может эффективно работать, а где принесет проблемы. Надо понимать, что роботы - это тонкий инструмент, который будет эффективен только в определенных условиях. Он требует высокой культуры производства, качества заготовок. Так, поставив роботизированный комплекс на сварку и загружая его кривыми заготовками, невозможно получить на выходе достойный продукт.
Некоторые заказчики, не делая анализа всей производственной цепочки и существующих готовых решений, самостоятельно выдают некорректные техзадания. Появляются не совсем добросовестные или некомпетентные интеграторы, которые берутся за такие проекты. В итоге заказчик получает негативный опыт внедрения робота и проецирует его на роботизацию в целом.
Здесь мы упираемся в необходимость делать какие-то просветительские проекты, мероприятия. Мы, например, начали продумывать создание собственной академии для заказчиков - вебинары, ролики о том, как подходить к формированию техзаданий для проектов по роботизации.
- А что с отечественной компонентной базой? Она достаточна для развития роботостроения?
- Это решаемый вопрос. И поскольку исключительная важность отрасли обозначена на высшем уровне, ожидается мощная программа поддержки. Компании, которые раньше ввозили роботов, уже работают над локализацией. Наша компания, например, планирует в течение трех лет достичь уровня локализации в 70%.
И вновь обратимся к опыту автопрома - посмотрите, сколько производителей построили свои заводы в России в последние годы из-за того, что у нас ввели ограничительные меры и выгоднее стало строить заводы, чем ввозить машины. Россия вместе с этими производствами получила технологии, компетенции, кадры. Примерно так же может произойти и с роботостроением.
Лично я с оптимизмом смотрю в будущее - уверен, что отрасль роботостроения будет активно развиваться, как и многие другие. Все предпосылки для этого есть.
- Если бы вы разрабатывали программу развития отрасли, какие основные блоки в нее заложили бы?
- Считаю, что отрасли было бы полезно, чтобы на наших специалистов распространялись меры поддержки, схожие с теми, что действуют для IT-сферы. мы конкурируем с айтишниками за специалистов. Там программисты делают софт для компьютерной программы, а у нас - софт для робота или для станка, оборудования. И там, и здесь - программисты. Но для айтишников отраслевое ведомство - Минцифры, а для нас - Минпром. Так вышло, что Минцифры активнее защищало своих подопечных, добивалось введения господдержки (льготная ипотека, бронь от мобилизации и т.д.). Сложился некий перекос. Молодежь видит, что идти после вуза в IT выгодно, есть понятные плюшки. Мы, по большому счету, можем конкурировать только зарплатами.
Во-вторых, как я уже говорил, необходимо наращивать просветительскую работу. Многие интеграторы, как мы, готовы вести эту работу самостоятельно, понимая, что развиваем общий рынок. Но если будет господдержка, то мы могли бы за ее счет нанимать специалистов, которые вели бы эту работу. Сюда же можно отнести создание общей базы данных по типовым решениям, где потенциальный заказчик может посмотреть, как это работает на конкретных предприятиях.
В-третьих, было бы хорошо ввести субсидирование строительства новых производственных мощностей в отрасли. Есть промипотека, но она привязана к ключевой ставке. Несколько лет назад под нынешний льготный процент мы брали обычные коммерческие кредиты… Бизнес-планы разрабатываются на годы вперед, и такое повышение ставок по кредитам значительно осложняет реализацию проектов.
В-четвертых, необходимы льготы для предприятий, устанавливающих у себя роботов. Так же, например, как отечественных производителей сельхозтехники поддерживают через субсидии и льготные ставки для фермеров на ее покупку.
Ну и, конечно, необходимо вводить корректировки в систему высшего образования, добавлять профильные дисциплины, делать целевые бюджетные наборы. Отрасль остро нуждается в подготовленных кадрах, имеющих хотя бы базовое представление о роботах и производственных процессах с их участием.