Полузащитник красно-синих дал интервью клубной пресс-службе.
— Честно, никогда не думал об этом (смеется). Но для меня это большая честь. Можно сказать, что футбольную карьеру я начал здесь, потому что приехал в ПФК ЦСКА еще совсем юным. Я очень рад, что так долго нахожусь в этом клубе.
— Как ты изменился за эти шесть лет?
— Думаю, что стал опытнее как в футбольном плане, так и в жизненном. Мне уже 26 и, конечно, сейчас я совсем другой человек.
— Мог бы ты вспомнить свои ощущения при переезде в Москву в 2018 году?
— Наверное, я до конца не осознавал, что перехожу в такой большой клуб. Родители были рады больше, чем я (смеется). Хотя они немного переживали, как я буду жить один в таком огромном городе. У меня не было никаких сомнений при переходе, потому что в клубе все подробно рассказали, описали весь мой распорядок, что придало мне уверенности.
— Ты застал еще совсем другой состав ПФК ЦСКА, где были Игнашевич, Березуцкие, Вернблум, Муса и другие.
— Да, это была легендарная команда. Кстати, Акинфеева, Березуцких и Игнашевича я знал давно. Мы с отцом ходили на игру Хорватия — Россия в Загребе, когда наши сборные встречались в отборочном матче чемпионата Европы.
— Сколько тебе было тогда?
— 9 лет, это был 2007-й. Я был совсем ребенком. И, конечно, не мог себе представить, что буду играть в одной команде с этими людьми. Если бы мне в тот момент об этом сказали, я бы сильно удивился (смеется).
— Для российских болельщиков квалификация Евро-2008 особенная, и во многом благодаря вашей сборной. Кажется, тогда хорваты стали чуть ли не самым близким народом для нас.
— Мы тоже были рады, что выбили Англию и тем самым помогли сборной России. Но и для нашей команды это был очень крутой результат — победа над англичанами у них дома!
— Кто тебе помогал в адаптации в первое время в России?
— Сначала мне было очень тяжело, потому что я не говорил по-русски. А молодые ребята моего возраста не говорили на английском, только опытные футболисты знали язык. Больше всех мне помогал Жора Миланов, который знал сербский. Муса — тоже очень классный парень. Игнашевич взялся за меня, когда я провел первую игру. На тренировках начал подсказывать мне. На самом деле я очень быстро адаптировался, хотя изначально план был такой: я пришел зимой, всю весну должен был тренироваться и только летом планировал стать игроком основы. Но уже в марте начал играть. Честно, даже не ожидал такого.
— Ты дебютировал за ПФК ЦСКА сразу в плей-офф Лиги Европы.
— Да, это вообще была фантастика. Виктор Михайлович дал мне шанс, спасибо ему за это. Помню, как после игры взял телефон, а там было очень много сообщений. Я читал их часов пять! И все это время отвечал друзьям, близким!
— Понтус Вернблум был жестким по отношению к молодым?
— О, да, он был самым жестким (смеется). Мы же с ним были опорными полузащитниками. Понтус каждый раз обращал внимание на мои действия, и если я допускал ошибку — ругался на меня (смеется). После его ухода, думаю, Дзага, сильнее других оказывал давление на молодежь. Но мы все понимали, что надо учиться у таких футболистов. Если будешь делать все правильно, то станешь таким же, как они.
— Летом 2018 года состав кардинально изменился. Так как ты был в команде уже полгода, это позволило тебе стать лидером?
— Думаю, да. Начиная с лета и до моей травмы я хорошо чувствовал себя. Я играл постоянно, забивал, впервые получил вызов в молодежную сборную Хорватии. Тот период был прекрасным временем для меня. Теперь уже я помогал Влашичу и Бийолу освоиться здесь.
— Тот коллектив был молодым, но хорошо начал в чемпионате, обыграв «Зенит». Был ли у той команды шанс на чемпионство?
— Жаль, что тем составом мы не сыграли вместе хотя бы года три-четыре. Уверен, что мы бы каждый сезон боролись за чемпионство. Помню, как игроки из других команд говорили, что сложнее всего им выходить на поле против ПФК ЦСКА, потому что мы играли в высокий прессинг. И хотя мы были самой молодой командой в РПЛ – довольно круто играли и в Лиге чемпионов, дважды победили «Реал». Это была действительно сильная команда.
— После того, как выучил русский, тебе стало легче жить в Москве?
— Конечно, помню, как тяжело мне было в первое время. Особенно это проявлялось в простых вещах: идешь в магазин, а не знаешь, как объяснить то, что тебе нужно. Я очень расстраивался, поэтому дал себе задание — освоить язык. Где-то за четыре месяца я научился немного говорить.
— Изучение русского языка — это базовая вещь для легионера в российском футболе?
— Да, согласен. В каждой стране, где я играл, старался изучать язык. Считаю, что футболист обязан это делать, так как зарабатывает в этой стране. Понятно, что мне или сербам легче, чем латиноамериканцам. Но при желании, думаю, могут научиться все. Вот, допустим, Мойзес, прям хорош.
— У тебя был период в карьере, когда ты ездил по арендам. Где ты больше всего набрался опыта?
— Из каждой аренды я взял что-то хорошее и полезное для себя. Например, мне понравилось, как играют в Нидерландах — там у всех атакующий футбол, даже у клубов из нижней части таблицы. Помню, как мы приехали в гости к последней команде чемпионата. В первые 20 минут вообще не могли у них забрать мяч. Они держали его, как «Барселона».
— В прошлом сезоне ты вместе с «Балтикой» был близок к тому, чтобы выиграть Кубок России. Вы упустили победу в самом конце, это одно из самых обидных поражений в карьере?
— В таком ключе я не думал. Но, пожалуй, это действительно так. Мы имели хороший шанс на трофей. Вели со счетом 1:0, создали еще один голевой момент. Если б тогда забили, то игра была бы нашей.
— Какие эмоции испытал от возвращения в ПФК ЦСКА?
— Очень классные. Я, кстати, никогда себя не чувствовал далеко от ПФК ЦСКА. Когда играл на ВЭБ Арене за «Балтику», то болельщики меня очень тепло поддерживали. Никто не свистел, а все хлопали. Хочу сказать им большое спасибо и пригласить на матч против «Ахмата».
Михаил ГОНЧАРОВ