Фото IPQuorum
IPQuorum совместно с РГХПУ им. С.Г. Строганова при поддержке Президентского фонда культурных инициатив осуществляет проект создания 3D-копий предметов мебели из музея-заповедника «Усадьба “Мураново” имени Ф.И. Тютчева». В рамках проекта запущен сайт «Цифровая музейная экспозиция», у посетителей которого есть возможность окунуться в восхитительную атмосферу усадебного быта XVIII–XIX столетий.
Тропой поэтов
Мураново — место особенное. В течение столетия оно оставалось источником силы и вдохновения для нескольких поколений людей, наделенных самыми разнообразными талантами — от художественных до военных. Но для русской культуры Мураново в первую очередь навсегда связано с именами двух выдающихся русских поэтов — Евгения Боратынского и Федора Тютчева.
До 1816 года жизнь усадьбы не была отмечена яркими событиями. Все изменилось, когда имение приобрела Екатерина Петровна Энгельгардт. Ее супруг — генерал-майор Лев Николаевич Энгельгардт — принадлежал к смоленской ветви старинного немецкого рода. Его предки приняли русское подданство еще в XVII веке. Боевой офицер, участник Русско-турецкой войны 1768–1774 годов, Энгельгардт сделал достойную военную карьеру, сражался под началом Суворова и Румянцева, оставил потомкам ценнейшие «Воспоминания» о событиях и людях трех эпох — Екатерины Великой, Павла I и Александра I. Обосновавшись в Москве, его семейство всегда проводило лето в Мураново. Начиная с Энгельгардтов все последующие владельцы — Боратынские, Путяты и Тютчевы — были связаны кровными узами.
От родителей усадьбу в приданое получила старшая дочь Энгельгардтов Анастасия, вышедшая замуж за поэта Евгения Боратынского. Многие из его друзей этот брак не одобряли, полагая, что Анастасия Николаевна, натура сильная и деятельная, станет помехой творчеству. Как оказалось, они плохо знали не только суженую своего друга, но и его самого. В Евгении Абрамовиче поэтическое дарование прекрасно уживалось с практичностью и хозяйственностью. Он построил в имении пильную мельницу, заменял вырубленные деревья новыми посадками. Старый дом, очень скоро переставший вмещать его быстро растущее семейство (всего у супругов родилось семеро детей), был разобран. В 1842 году возвели новый, проект для которого составил сам глава семейства. Он же ревностно наблюдал за ходом строительства. В доме восемнадцать комнат, шестнадцать печей и два камина. Зимой в нем тепло, а летом прохладно благодаря «эффекту термоса», который создает воздушная прослойка между деревом стен и наружной кирпичной облицовкой.
Усилиями Боратынского и его семейства Мураново постепенно превратилось в отлично обустроенное имение. Евгений Абрамович любил эти места и в рифмованные строки заключил мечту дожить здесь до глубокой старости. Но предначертано ему было иное. В 1844 году он вместе с семьей впервые в жизни отправился в путешествие за границу, но добраться удалось только до Неаполя, где поэт внезапно скончался от разрыва сердца, совсем немного не дожив до 45-летия. Его вдова не смогла жить в Муранове, где все напоминало ей об утрате. Вместе с детьми она уехала к родителям в их имение под Казанью. Большую часть обстановки Анастасия Николаевна забрала с собой. Но письменный стол мужа, сделанный по его чертежу местными умельцами, оставила в кабинете, который он так любил. В этой комнате, куда никогда не заглядывало солнце, ничто не отвлекало его от работы.
Мураново перешло к младшей дочери Энгельгардтов — Софии. Ее мужа — Николая Путяту связывала с Боратынским давняя дружба. Евгений Абрамович познакомил друга с Пушкиным и ввел в московский литературный круг. Литератор, мемуарист и историк-любитель, Путята превратил Мураново в маленький Парнас. Здесь гостили Евдокия Ростопчина, Сергей Аксаков, Сергей Соболевский. Самым знаменитым гостем усадьбы стал Николай Васильевич Гоголь, навестивший эти края в августе 1849 года. Комната на втором этаже, где он останавливался, с тех пор именуется «Гоголевской». Путяты бережно хранили все, что было связано с Боратынским. Видно, сама судьба заблаговременно начала готовить для Мураново музейное будущее.
Следующей владелицей усадьбы стала их средняя дочь Ольга, в 1869 году связавшая свою судьбу с младшим сыном Федора Ивановича Тютчева. Иван Федорович, юрист по образованию, исполнял в Муранове должность мирового судьи, занимаясь разбором гражданских и мелких уголовных дел, а потому Тютчевы жили здесь постоянно. Иван Федорович не раз приглашал отца погостить в Мураново, но государственные дела приковывали того к Петербургу, не оставляя ему такой возможности. Правда, однажды, летом 1871 года, Федор Иванович ненадолго выбрался в Абрамцево к своему другу Ивану Аксакову. Между усадьбами всего восемь верст, их соединяет так называемая «тропа поэтов», по которой соседи ходили друг к другу в гости. Сохранилась записка Тютчева к сыну, где он пишет, что собирается в Мураново. Документальных подтверждений той встречи не обнаружено. А ровно через два года Федора Ивановича не стало. От последствий третьего инсульта он так и не оправился.
Фамильные реликвии
Иван Федорович как единственный наследник по мужской линии принял решение перевезти в Мураново личные вещи отца, его архив и библиотеку, обстановку из петербургской квартиры и служебной дачи в Царском Селе. Позже в Мураново стали стекаться предметы, принадлежавшие близким родственникам и друзьям поэта. Здесь же, в специально построенном для нее флигеле, поселилась и его вдова Эрнестина Федоровна. Письменный стол Федора Ивановича занял свое место рядом со столом Боратынского, и эту комнату стали называть кабинетом двух поэтов. Современники, почти ровесники, при жизни они никогда не встречались и даже не были знакомы. В нашем восприятии они принадлежат разным эпохам: один — пушкинской, другой — временам Некрасова и Тургенева. Между тем они публиковались в одних изданиях и общались с одними и теми же людьми из творческого круга. Боратынский рано ворвался в литературу. Пушкин ставил его элегии настолько высоко, что собирался отказаться от этого жанра. Тютчев никогда литературной славы не желал, считая своим уделом дипломатическое поприще. Первый сборник стихотворений вышел, когда он перешагнул порог 50-летия.
В 1909 году, после кончины Ивана Федоровича Тютчева, эстафету хранителя фамильных реликвий принял его младший сын Николай. Семья продолжала жить в Муранове, но сюда все чаще стали наведываться и поклонники творчества поэта, и литературоведы, и историки. События октября 1917 года поставили под угрозу само существование усадьбы, которая для окрестных мужиков была всего лишь еще одним «дворянским гнездом». С крестьянами Николаю Ивановичу удалось договориться миром — от Тютчевых они никогда зла не видели. Но существовала опасность более страшная — национализированное имение могли отнять на нужды новой власти. И он с матерью решает передать Мураново государству, чтобы оно стало музеем выдающегося поэта. Идею поддержал Ленин. Сочинения Тютчева были в его личной библиотеке, некоторые книги Николай Иванович передавал вождю через наркома просвещения Анатолия Васильевича Луначарского и своего друга Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича. Ленин включил имя поэта в список деятелей культуры, наследие которых было взято под охрану специальным декретом. В 1919 году Совнарком принимает решение о превращении усадьбы в музей, и 1 августа 1920 года она встретила первых гостей уже в новом статусе. Директором был назначен внук поэта. Николай Иванович почти все оставил на своих местах: в горках стояла посуда, на письменных столах — ручки и чернильницы. Он сам водил гостей по дому. К посетителям и сегодня относятся именно как к гостям, а экскурсоводы исполняют роль хозяев дома.
Музей-усадьба
Однако музейный статус в те времена не являлся панацеей от всех бед. Усадьбы оставались слишком лакомым куском, чтобы оставаться всеобщим достоянием. Как правило, по прошествии нескольких лет экспонаты вывозили, не всегда в известном направлении, а в домах устраивались госдачи и санатории для новой элиты. В середине 20-х годов поднялась волна гонений на потомков дворянских семей. Труд на благо страны далеко не всегда спасал от репрессий. Николая Тютчева «пригласили» на Лубянку, но все-таки отпустили. Помог давний друг Николая Ивановича Максимилиан Волошин, не побоявшийся обратиться в Совет народных комиссаров с письмом, в котором доказывал, что мурановский музей помогает посетителям — рабочим и крестьянам — лучше понимать великих русских писателей-гуманистов, подготовивших своим творчеством почву для революционных изменений и предвосхитивших светлое будущее, к которому движется молодая страна Советов. Мураново было спасено. Николай Иванович внес изменения в экспозицию, и музей получил более строгую литературную ориентацию. В советское время Мураново оставалось преимущественно литературным музеем. С 1949 по 1980 год его возглавлял племянник Николая Ивановича, правнук Тютчева — известный литературовед Кирилл Васильевич Пигарёв.
Времена меняются, и музеи меняются вместе с ними. Мураново — не исключение. Чем дальше от нас уходит дворянская культура XIX столетия, тем больший интерес она вызывает у посетителей: как жили люди, какими предметами пользовались, каких правил придерживались. Усадебный быт, размеренный и спокойный, стал очень востребован обитателями бурного XXI века. Создание цифровых двойников предметов мебели из собрания музея помимо научных целей решает еще и просветительские задачи. Старинная мебель требует к себе бережного обращения. У гостей музея нет возможности потрогать обивку дивана, открыть дверцы шкафа или выдвинуть ящики письменного стола. Но желание узнать, что там внутри, как все устроено, никуда не исчезает.
Динамические 3D-модели, созданные студентами-реставраторами Строгановки под руководством своих наставников, помогут любознательным посетителям проникнуть в секреты мурановской мебели. Письменные столы Тютчева и Боратынского, диван-крапо и ломберный стол из большой гостиной, стол-сороконожка из столовой, книжный шкаф и бюро из библиотеки и многие другие предметы приоткроют гостям Мураново свои секреты. Без мультимедийных технологий современный музей представить невозможно. Однако, когда речь идет о музеях мемориальных, особенно усадебных, вписать их в экспозиционное пространство становится непростой задачей. В музее-усадьбе «Мураново» к ее решению подошли творчески: тач-панели будут замаскированы под конторки XIX века, чтобы не нарушить хрупкую атмосферу старинной русской усадьбы.
Автор: Виктория ПЕШКОВА