Economist: план Марио Драги по воскрешению экономики ЕС ждут большие проблемы
© AP Photo / Michael Probst
Как повысить конкурентоспособность Европы? У бывшего главы Европейского центробанка Марио Драги есть план, пишет The Economist. Однако Европа не умеет использовать свое географическое положение и впадает в зависимость от США и Китая, ей не хватает инноваций, а ее рынки раздроблены — и это лишь малая часть проблем.
Европа наконец-то осознала, что у нее возникла проблема с экономическим ростом. Вот так новость! Вопрос: может ли она найти решение этой проблемы? Попытка как-то ее решить была предпринята в документе, который 9 сентября опубликовал экс-глава Европейского центрального банка и бывший премьер-министр Италии Марио Драги — неофициально признанный главным технократом Европы. На более чем четырехстах страницах господин Драги изложил свой план по перестройке европейской экономики. Его совету стремится следовать недавно переизбранная глава Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен. Даже владелец компании Tesla и соцсети X Илон Маск, который зачастую берется перечить Евросоюзу, и тот поприветствовал "критический подход" Драги.
План Марио Драги появился вслед за документом, опубликованным в апреле другим экс-премьер-министром Италии Энрико Леттой, который подверг анализу состояние единого европейского рынка. Оба сосредоточились на следующем вопросе: каким же образом можно было бы повысить конкурентоспособность Европы. Оба автора предлагают стимулировать инновации, увеличить финансирование более рискованных предприятий (коммерческих, финансовых и научных), а также объединить воедино в общеевропейском масштабе фрагментированные на данный момент рынки. Одним словом, Драги и Летта хотят сделать Европу немного более европейской, что вполне разумно, по крайне мере в перечисленных выше сферах. Но здесь возникают следующие вопросы: захотят ли европейские страны интегрироваться в таких столь чувствительных секторах, как, например, оборонный? Смогут ли эти государства, умерив свою гордыню, нивелировать те небольшие различия, которые все-таки имеются между ними? И вдобавок, смогут ли европейские государства, если вдруг будет очень нужно, нести необходимые расходы?
Несмотря на то, что Европа на протяжении долгого времени была все-таки беднее Америки, ее граждане раньше не особенно обращали на это внимание. У американцев было слишком много оружия, у европейцев — своих деликатесов. Однако, настаивает господин Драги, мир за пределами Европы изменился, вследствие чего ослабление экономического роста и инновационной активности в Европе стали угрожать европейскому образу жизни. "ЕС достиг той критической точки, когда он должен действовать, в противном случае ему придется пожертвовать либо своим благосостоянием, либо окружающей средой, либо своей свободой", — пишет Драги в статье для The Economist.
Взгляды господина Драги подкреплены рядом фактов, к примеру: остальной мир больше не играет по тем правилам, которых придерживается ЕС. Разные страны во главе с США и Китаем используют протекционистскую политику для того, чтобы их компании получили преимущества. Европа же опасается, что если европейские компании не смогут выдержать конкуренции, то она проиграет в экономической сфере. Европа также рискует стать зависимой от иностранных цепочек поставок, где стремится доминировать Китай (сюда, к примеру, относятся поставки редкоземельных металлов). Или же, наоборот, имеется вполне реальный риск, что в случае какого-нибудь кризиса будущая американская администрация вполне сможет ограничить доступ, скажем, к передовым технологиям.
Другое опасение заключается в том, что экономический спад в Европе становится все более болезненным. Так, например, в 1995 году производительность труда в Европе составляла 95% от той, что фиксировалась в США. Однако на сегодняшний день она составляет уже менее 80%, а это достаточно большой разрыв, который теперь виден даже простым отпускникам. В области передовых технологий — например, в области искусственного интеллекта — Европа, похоже, отныне будет отставать еще больше. И по мере того, как технологии на базе искусственного интеллекта проникают в разные сектора и таких секторов становится все больше (вспомните о беспилотных автомобилях), инновационный потенциал Европы будет и дальше снижаться. В будущем, из-за высокой стоимости энергоносителей, Европе станет еще сложнее завлекать к себе высокотехнологичные компании.
Вдобавок ко всему, неспособность Европы воспользоваться своим обширным географическим пространством превращается во все большую проблему, поскольку другие страны уже научились использовать географический фактор по максимуму. "В 1980-х годах, когда формировался единый рынок, экономика Италии была примерно такой же большой, как экономики Китая и Индии, вместе взятые", — отмечает Энрико Летта. В те времена казалось, что принадлежность таких отраслей, как оборонная, энергетическая, финансовая и телекоммуникационная к сугубо национальной сфере — все это едва ли имеет какое-то значение. Однако теперь все наоборот.
Что может сделать Европа? Драги больше всего акцентирует внимание на стимулировании инноваций, утверждая, что оно должно стать "средством для оказания первой помощи". Для того, чтобы эта мера была реализована, Драги предлагает следующее: всем европейским странам придется научиться совместно принимать решения и финансировать исследования, согласившись при этом увеличивать расходы. Бывший итальянский премьер выступает за создание европейских Агентств перспективных исследовательских проектов (ARPA). За основу берется знаменитое агентство США с таким же названием, — именно американская ARPA, как мы помним, сыграла важную роль в создании новых технологий, таких как GPS и Интернет. Помимо этого, Марио Драги также предлагает, чтобы Европа, запустив конкурентный процесс, начала выделять еще больше средств на создание "ведущих научно-исследовательских институтов мирового уровня".
Далее говорится об оказании поддержки всем тем, кто готов рисковать. Банковское финансирование должно быть легко доступно для компаний, действующих на рынке в течение многих лет и владеющих активами, которые можно использовать в качестве залога, а также соответствующими доходами, что позволило бы им обслуживать долг. Оно в меньшей степени годится для молодых фирм, поскольку у них нет ни того, ни другого, а перспективы — неопределенные. И всё же, в Европе три четверти корпоративных займов предоставляется банками, в то время как в США — только четверть. Таким образом, для обеспечения экономического роста необходимы более емкие и более ликвидные рынки капитала — на этот счет Энрико Летта и Марио Драги друг с другом согласны, причем эту мысль все чаще повторяют и национальные лидеры, и предприниматели. "Зеленая сделка не станет работать без объединения рынков капитала", — полагает генеральный директор Deutsche Bank Кристиан Сьюинг (ChristianSewing).
Создать такой союз — значит преодолеть фрагментацию (к примеру, унифицировать 27 различных подходов к банкротству). Кроме того, необходимо перейти от нефинансируемых систем государственного пенсионного обеспечения к более эффективно финансируемым рыночным схемам. По данным аналитического центра New Financial, пенсионные активы составляют всего 32% европейского ВВП — сравните этот показатель с 173% в США. "Нам нужно изменить культуру финансирования бизнеса с учетом всех необходимых инвестиций. В этой связи нам в Европе также нужны изменения в политике регулирования, чтобы обеспечить финансирование экономического роста", — утверждает Кристиан Сьюинг. В свою очередь, Марио Драги предлагает создать европейский надзорный орган для рынков капитала, аналогичный Комиссии по ценным бумагам и биржам США.
Говоря о регулировании в более широком смысле, Марио Драги старается не оспаривать базовый экономический тезис, утверждающий, что конкуренция — самый надежный стимул для инноваций. При этом Драги указывает на изменения, которые произошли в области технологий и на рынках, и утверждает, что регуляторы должны быть лучше укомплектованы, действовать быстрее и быть готовыми учитывать то влияние, которое испытают на себе в будущем инновации и цепочки поставок. Например, в 2019 году можно было бы санкционировать объединение компаний Alstom и Siemens (двух европейских производителей поездов), что помогло бы им эффективнее конкурировать с китайскими компаниями. Кроме того, Драги хотелось бы, чтобы государственная помощь в Европе была менее фрагментированной и чтобы она больше фокусировалась на общеевропейских интересах.
План Марио Драги был хорошо принят в кругу влиятельных лиц Европы и аналитиков — и его будут расхваливать до тех пор, пока дело не дойдет до воплощения. Давайте возьмем нечто относительно бесспорное — запуск на базе конкуренции процесса финансирования научно-исследовательских институтов мирового уровня. Вспомним: когда в 2000-х годах Германия стала реализовывать похожий проект, большая часть денег оказалась в двух процветающих регионах этой страны. И, как следствие, программу по-быстрому пришлось скорректировать, дабы убедиться, что свою выгоду смог получить каждый регион. Кроме того, нужно вспомнить, что процветание американской ARPA было обеспечено отсутствием всякого бюрократизма и канцелярщины. Трудно себе представить, чтобы европейские правительства справились в обоих случаях с этими двумя задачами, порвав со своими привычками.
Многие из планов Марио Драги (такие, например, как создание единого надзорного органа за рынками капитала) также требуют делегировать полномочия от национальных правительств. "Такой шаг помог бы устранить в Европе все скрытые барьеры, — утверждает Николя Верон (NicolasVéron) из аналитического центра Bruegel. — Но ни национальным регуляторам, ни многим из участников рынка не хотелось бы столь сильного надзора на общеевропейском уровне". Правительства любят оказывать влияние на ключевые компании своих стран без посторонних. "Каждому главе правительства хотелось бы в случае кризиса лично по-быстрому связаться с генеральными директорами национальных энергетических компаний, банков и телекоммуникационных компаний", — говорит Энрико Летта.
В своем анализе отдельных отраслей Марио Драги тяготеет к созданию общеевропейских рынков там, где их еще нет. Например, для того, чтобы стимулировать инвестиции в телекоммуникационной сфере, ему хотелось бы упростить порядок слияний. Однако покидающая свой пост глава комиссии по конкуренции Маргрете Вестагер (Margrethe Vestager) выступает решительно против этой идеи. "Если говорить о необходимости масштабирования, сфера телекоммуникации, скорее всего, — наименее удачный пример", — поясняет Зак Мейерс (Zach Meyers) из аналитической организации под названием Центр европейских реформ. Уменьшение количества операторов, по большому счету, приведет не к росту инвестиций, а к повышению цен и снижению качества.
Более того, планы по реформированию правил, регулирующих конкуренцию во имя суверенитета или устойчивости, вполне способны воодушевить совсем не тех людей, которых нужно. Кроме того, Марио Драги уделяет слишком мало времени размышлениям о том, почему же так получилось, что инновационные технологические компании обосновались-таки в более рыночно ориентированных странах, таких как Нидерланды и страны Северной Европы, которые даже по европейским меркам невелики. Или вот еще вопрос: почему Германии после либерализации своего режима планирования вдруг без европейской помощи удалось резко увеличить производство возобновляемых источников энергии?
А есть еще и тема финансирования. Так, по оценкам комиссии, для воплощения планов Марио Драги ежегодно придется выделять дополнительные средства в размере 750–800 миллиардов евро, что увеличит долю инвестиций в европейском ВВП с 22% до 27% — здесь мы видим беспрецедентное увеличение данного показателя после того, как он снижался на протяжении десятилетий. Если судить по прошлым периодам, то четыре пятых от вышеуказанной суммы должны поступить из частного сектора – а этого не произойдет, даже если мы будем наблюдать успешное объединение рынков капитала.
Остаются расходы ЕС, покрываемые за счет заемного финансирования, которые Марио Драги считает вещью полезной, но прямого ответа по этому вопросу не дает. Он знает, что лидеры Северной Европы не испытывают особого желания еще раз влезать в долги. "Никогда еще в исторической перспективе совокупный размер наших государств не казался нам столь малым и несоразмерным в сравнении с теми сложными задачами, которые стоят перед нами", — пишет Марио Драги. И он прав. Теперь ему предстоит гораздо более сложная работа, чем анализ этих проблем: он должен убедить национальные правительства отказаться от власти.