Пока правящая Партия справедливости и развития (ПСР) преследует свою цель присоединиться к БРИКС, прибегнув к стратегии использования напряженности между глобальными блоками Юга и Севера, Турция столкнулась с растущими проблемами в регионе.
В Сирии союзники Турции начали нападать друг на друга, а в Ливии ситуация все больше выходит из-под контроля.
Страна на прошлой неделе сосредоточилась на новой главе, открытой в результате визита президента Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси в Анкару. Однако в это время главной темой на повестке дня с Египтом стали конфликты, которые Анкара не в состоянии разрешить. Несмотря на соперничество в Ливии, Турция и Египет оказались в тупике, что заставило их более пристально следить друг за другом.
Противоборствующие силы в Ливии не поддерживали последовательных отношений с иностранными державами, вовлеченными в дела страны, что привело к сложной и непредсказуемой сети альянсов. Альянсы постоянно менялись, а хаос обострился до такой степени, что ни одна внешняя сила не может взять ситуацию под контроль в одиночку.
Чтобы понять текущую динамику, важно оглянуться назад. В 2019–2020 годах Ливийская национальная армия во главе с Халифом Хафтаром, поддерживаемая Египтом, ОАЭ и Россией, попыталась захватить Триполи. Вмешательство Турции помешало этим усилиям. Однако, когда силы Триполи решили продвинуться на восток, они были остановлены на линии Сирт-Джуфра. Поддержка Турции оказалась недостаточной для дальнейшего продвижения.
Позже в феврале 2021 года под эгидой ООН была принята дорожная карта по созданию Президентского совета и Правительства национального единства (ПНЕ) с целью привести страну к выборам и объединению учреждений. Эта дорожная карта в сочетании с продолжающимся тупиком побудила противоборствующие партии изменить свои позиции. Египет установил мосты с Триполи, в то время как Турция сделала тоже самое с Бенгази. Абдель Хамид Дбейба избранный лидером ПНЕ, должен был привести страну к выборам до 24 декабря 2021 года. Однако он не только не выполнил это обязательство, но и удержался у власти после окончания своего срока, используя поддержку Турции для укрепления своего положения. Он заключил новые сделки с Анкарой и проигнорировал внутренние протесты и критику.
По мере стремительного развития ситуации в Ливии, Палата представителей в Тобруке, которая не признала легитимность Дбейбы, в 2022 году назначила бывшего министра внутренних дел Фатхи Башага, являвшегося близким союзником Анкары, главой альтернативного правительства. Попытка Башаги пойти на Триполи оказалась неудачной, и он ушел в отставку в 2023 году. Тем временем Анкара предприняла шаги по деэскалации напряженности со спикером Палаты представителей Агилой Салехом и Хафтаром. Каир также начал работать с правительством Дбейбы. В то время как ОАЭ продолжали поддерживать Хафтара, они также помогали нефтегазовым проектам Дбейбы в Гадамесе как страна, которая нормализовала отношения с Турцией. После смерти лидера группы «Вагнер» Евгения Пригожина Россия реструктуризировала присутствие своих сил в регионе под названием «Африканский легион» и скорректировала свои отношения с Хафтаром. Визит заместителя министра обороны России Юнус-Бека Евкурова, ингуша по происхождению, в Бенгази подтвердил, что Россия не выйдет из ливийской игры. В ответ Соединенные Штаты, которые доверили Ливию своему «партнеру по проекту» Турции после убийства посла Криса Стивенса в Триполи в 2012 году, вновь вышли на сцену, чтобы уравновесить Россию. Вашингтон направил в Ливию частную военную компанию Amentum, работающую с Пентагоном и Государственным департаментом, для объединения сил ополчения в Триполи и вокруг него.
Специальный посланник США по Ливии Ричард Норланд и временный поверенный в делах Джереми Берндт в последние недели усилили взаимодействие с местными субъектами, в то время как командующий AFRICOM генерал Майкл Лэнгли посетил и Триполи, и Бенгази.
Пока сценарий неразрешенной, но относительной стабильности продолжал формироваться, в августе ситуация внезапно обострилась. Силы Хафтара начали продвигаться на юг, нацеливаясь на Гадамес и стремясь расширить контроль в направлении границы Алжира и Туниса, в то время как Турция — типичный «защитник» Триполи — хранила молчание. Тем временем Дбейба ужесточал свою позицию в отношении главы Центрального банка Садика аль-Кабира с октября 2023 года, так как Кабир ограничивал неконтролируемые расходы правительства. Дбейба искал способы избавится от Кабира, который тесно сотрудничал с США, Великобританией и Турцией. Кабир также разозлил лагерь Хафтара, заблокировав доступ Башаги к ресурсам Центрального банка. Однако Кабир занимал уникальное положение как человек, контролирующий распределение средств среди конкурирующих фракций в Ливии. Он пользовался поддержкой западных держав, имеющих интересы в Ливии, что давало ему определенную степень иммунитета.
Для США, которые спланировали вмешательство, дестабилизировавшее Ливию, самым прямым способом контролировать страну был Центральный банк. На международном уровне продажа нефти монополизирована Ливийской национальной нефтяной корпорацией, а доходы депонируются на счет в Ливийском иностранном банке в Нью-Йорке. Полномочия по распределению этих средств принадлежат Центральному банку Ливии, что делает Кабира финансовым покровителем как политических и военных сил Триполи/Мисраты, так и Бенгази/Тобрук.
Дбейба усилил давление на Кабира, окружив Центральный банк ополченцами. 12 августа Норланд посетил Кабира, продемонстрировав американскую поддержку против попыток осадить банк, силой отстранить его от должности и похитить его сотрудников.
По мере усиления давления на Центральный банк, Палата представителей 13 августа опубликовала меморандум, в котором заявила, что правление Дбейбы закончено и что кабинет во главе с Усамой Хаммадом является единственным законным правительством. Кроме того, Агила Салех при поддержке Хафтара занял пост главнокомандующего вооруженными силами Ливии. В ответ 18 августа Дбейба издал указ Президентского совета, призывающий к увольнению Кабира.
Кабир, сопротивляясь решению, нашел убежище в Стамбуле, в то время как ополченцы похитили IT-директора банка, пытаясь заполучить коды Центрального банка. По словам Кабира, ополченцы угрожали и запугивали сотрудников банка, время от времени похищая их детей и родственников, чтобы заставить их подчиниться.
Хотя Абдулфаттах Абдулгаффар, назначенный исполняющим обязанности управляющего Центральным банком, получил доступ к счетам в динарах, он не смог получить доступ к долларовым резервам. Несмотря на то, что новая администрация имела доступ к кодам SWIFT, банк не в состоянии нормализовать международные отношения без зеленого света со стороны США. После предупреждения от Казначейства США иностранные банки отказались вести дела с Центральным банком Ливии, пока не будет установлено четкое руководство. По сути, Вашингтон заявил: «Вы не можете вносить изменения в руководство Центральным банком без моего одобрения».
В связи с тем, что Кабир поддерживал хорошие отношения с Эрдоганом, Турция поддержала его возвращение на свою должность, пока не будет найдено совместное решение.
В таких кризисах противоборствующая сторона всегда готова сделать ход. Хафтар немедленно перекрыл нефтяные вентили, дав понять, что «если Дбейба захватит контроль над Центральным банком, он потеряет доступ к доходам от продажи нефти». Это полномасштабный кризис. В продолжающемся разделении в Ливии прослеживается следующая динамика: в то время как Правительство национального единства (ПНЕ) использует свою международную легитимность для контроля над продажами нефти, вентили находятся в руках восточных сил. Ополченцы, контролирующие регионы, города, кварталы и даже правительственные учреждения, выкачивают ресурсы Центрального банка настолько, насколько позволяет их оружие. Зарплаты составляют 78,4% расходов Центрального банка. Из 26 млрд динаров, потраченных банком, 20,4 млрд динаров идут на зарплаты, 3,6 млрд на субсидии и 1,1 млрд динаров на производственные расходы. В Ливии, стране с 7-миллионным населением, где практически не предоставляются надлежащие услуги, 2 млн человек получают зарплату. Помимо зарплат, у ополченцев есть и другие источники дохода. Ливийская национальная нефтяная корпорация продает нефть, которую она не может экспортировать или хранить на внутреннем рынке, по ценам намного ниже рыночной стоимости. Ополченцы скупают эту дешевую нефть и переправляют ее в соседние страны, наполняя свои карманы. Хаос выгоден тем, у кого есть оружие. Кого волнуют выборы, воля народа, прозрачность или общее национальное будущее?
Противостояния не ограничивается Центральным банком и нефтяными маневрами. 18 августа в ответ на меморандум Палаты представителей председатель Президентского совета Мухаммед аль-Менфи провел встречу с командирами и начальниками разведки в качестве Верховного главнокомандующего вооруженными силами — первое в своем роде. 23 августа Дбейба сделал шаг, попытавшись взять под контроль ополченцев в столице. Он создал «комитет высокой безопасности» во главе с министром внутренних дел Имадом аль-Трабульси, приказав всем ополченцам покинуть правительственные здания в течение 24 часов. Кто-нибудь выполнил? Нет. Дбейба, вероятно, испытал прилив уверенности, думая, что, получив контроль над Центральным банком, он стал тем, кто платит ополченцам зарплату. Он даже нажил врагов в своем родном городе. Силы в Мисурате, которые привели к свержению Каддафи в 2011 году, снова подняли головы и поддержали Кабира против Дбейбы.
Тем временем он также вступил в противостояние с Египтом. Причина? Глава египетской разведки Аббас Камель, который каким-то образом нашел время среди своих посреднических усилий в Газе, посетил Бенгази во вторую неделю августа. Согласно сообщениям, Камель пытался убедить Хафтара, Салеха и Хаммада создать переходное правительство без участия нынешних политических деятелей. Арабские источники предполагают, что целью было привести Ливию, увязшую в семейных, кликовых и ополченческих интересах, к выборам и восстановить стабильность при помощи национального правительства. С точки зрения Каира, было бы легче обеспечить интересы Египта, если бы национальный парламент и правительство были сформированы путем выборов. Египет обеспокоен тем, что Турция максимизирует свои интересы с помощью конфронтационных средств. Игнорируя возражения, египетская администрация даже пригласила Хаммада в Каир. Интерпретируя инициативу Камеля как попытку свергнуть правительство Дбейбы, сторона в Триполи 12 августа объявила двух египетских дипломатов персонами нон грата.
На фоне всего этого ПСР, которая часто реагирует на все, оставалась необычайно тихой и пассивной. Очевидно, что важность «новой главы» с Египтом была значительной. Наконец, 5 сентября глава Национальной разведывательной организации (MİT) Ибрагим Калын вылетел в Триполи. Он провел важные встречи — что из них вышло, остается только гадать.
Вероятно, что, пока Дбейба пытался получить контроль над Центральным банком, чтобы повысить общественную поддержку за счет популистских расходов и купить лояльность ополченцев, он не принял во внимание предпочтения Анкары. Он не только проигнорировал Анкару, но и рассорился с Каиром. Если бы соперничающие партии остались в прежнем раскладе, произошло бы обратное.
За сорок восемь часов до визита Калына Палата представителей и базирующийся в Триполи Высший государственный совет договорились назначить главу и членов правления Центрального банка в течение 30 дней. Трудно предсказать результат, но это решение посылает дуэту Менфи-Дбейба сигнал: «Игра окончена». Неопределенность в Центральном банке ввергает «пиратскую» экономику Ливии в более глубокий кризис. Хотя правительству удалось выплатить зарплаты за прошлый месяц из имеющихся резервов, это не более чем разовое решение.
Подводя итог, можно сказать, что будущее разделенной Ливии туманно. Дорожная карта, установленная Соглашением Схирата 2015 года, была растрачена впустую ради личных интересов. То же самое касается и 2021 года. На протяжении всех этих процессов Турция пыталась играть ведущую роль. Она заключила сделки с одной из сторон Ливии, легитимность которой оспаривалась, чтобы сформировать политический процесс и получить военные базы и порты. Несмотря на свою напористую позицию, возможности Турции влиять на развитие событий, по-видимому, сильно ограничены.
В то время как Турция нормализует отношения с Египтом и ОАЭ, игроками, с которыми она конфликтовала из-за Ливии, отношения с Россией складываются неопределённо. Египет, Россия и ОАЭ находятся в положении, когда можно сказать «да» или «нет» членству Турции в БРИКС. И все ожидают, что Турция примет более кооперативную политику. Вот и еще один пробный заезд. Во внешней политике поговорка «Мы сели в машину, обреченную на катастрофу» всё ещё актуальна.