На сцену национального театра он выйдет в одной из своих коронных ролей — сыграет Неизвестного в спектакле «Маскарад. Воспоминания будущего».
ФОТО Петра КОВАЛЕВА/ТАСС
И театру, и артисту есть что вспомнить. Они уже почти семьдесят лет вместе. Мартон говорит, что этот театр «моя дорога, моя судьба». Судьбой артиста стал и Петербург. Благодаря чему его знают и любят не только в нашем городе. В Москве на книжной ярмарке у стенда «Театральные книги» то и дело раздавались охи и ахи читательниц: «Это же книга Мартона! Как я его люблю! А голос какой! Настоящая музыка!».
Голос, конечно, сыграл решающую роль в карьере артиста. Голоса всегда ценились на Александринской сцене. Не каждый мог покорить зал, охватить партер и ложи, долететь до галерки. Но Мартону удалось не только это, он умеет прикоснуться к зрительским сердцам, что называется, взять за душу. Напевность и звучность, своеобразие тембра и интонаций были в его профессиональном багаже изначально. А использовал он свои богатые возможности с невероятной щедростью. На сцене и на филармонических подмостках, на радио и в кино Николай Сергеевич живет полноценно и разнообразно. Классика, конечно, его сильнейшая сторона. Но, обгоняя на поворотах молодых коллег, он включился в авангардные программы Александринки, стал непременным участником и воплощением «Новой жизни традиции». Его моноспектакли идеально вписались в золотые чертоги Царского фойе, но столь же свободно он чувствует себя и на Новой сцене в проектах режиссеров поколения next.
Статья по теме:
Похоже, артист не знает усталости. Проблему, что важнее в творчестве — труд или талант, он решает просто. Важно все! И выучить тексты, как своей роли, так и партнеров, как сценических персонажей, так и строки, например, русской духовной поэзии (для аудиозаписи). И с пластичностью хамелеона влезть в шкуру героя, преобразив его и себя до неузнаваемости. И подойти к знакомому образу с непривычного ракурса. Одно время казалось, что более всего артисту удаются характерные роли. Такие, скажем, как Сысой Псоич Рисположенский в пьесе Островского «Свои люди — сочтемся», Анучкин в «Женитьбе» Гоголя или маркиз Форлипополи в «Хозяйке гостиницы» Гольдони. В этих ролях Мартон, что называется, купался, являя собой тип актера с тысячей лиц. Как ни парадоксально, успех у классиков помог овладеть языком театра XXI века.
В 2006 году Николаю Сергеевичу было поручено создать символическую фигуру Актера на торжественной церемонии по случаю открытия россиевского здания после реставрации. С той поры в репертуаре Мартона прочно обосновались многочисленные символические фигуры: Смерть, Ангел-фокусник, Человек-время, Философ, Рассказчик… Мартон с годами, кажется, лишь набирался не только опыта и мудрости, но отваги и бесшабашности. Читал пушкинское «Есть упоение в бою…», словно размышлял от собственного лица.
К «Маскараду» Мартон примеривался давно. Много слышал о мейерхольдовском спектакле. Общался с дочерью режиссера, Ириной Всеволодовной, когда она ставила в Пушкинском театре «Последнюю жертву». В постановке 2004 года ему выпала роль Неизвестного. Этот человек-возмездие пришелся артисту как раз впору: роковой, таинственный, страдающий. Позже он сыграл Арбенина в спектакле-концерте, состоявшемся в Капелле; исполнил все мужские роли в экспериментальной постановке, озаглавленной «Неизвестный». Естественно, именно ему Валерий Фокин доверил эту партию — тему неотвратимости судьбы — в программной работе, посвященной спектаклю Всеволода Мейерхольда 1917 года. Постановка с костюмами и декорациями Александра Головина вот уже десять лет на Исторической сцене Александринки. Актеры в ней меняются, отношение публики колеблется, незаменим, кажется, один Николай Мартон. Соединяя прошлое и будущее, исторические и театральные эпохи, режиссер нашел в актере, укорененном в национальной культуре и распахнутом навстречу всему новому, человека, способного быть для зрителей проводником как в век минувший, так и в грядущее. И в мир театра, которому служит всю жизнь.
Читайте также:
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 169 (7745) от 10.09.2024 под заголовком «Ангел-фокусник и человек-время».