Чтобы пересечь границу Нарва — Ивангород, теперь нужно запастись временем и терпением. После усиления таможенного контроля со стороны Эстонии на дорогу в два километра порой приходится тратить по 5–8 часов. Житель Нарвы Андрей этот непростой путь проходит практически каждый день. Граница в последние несколько лет стала одним из немногих способов заработать для сотни жителей приграничного города, которые в Нарве родились и выросли.
О том, кто такие «несуны» и как изменилась жизнь для граждан РФ в Эстонии, — в тексте «Фонтанки».
Их здесь сотня — юристы, учителя, бизнесмены
«У меня отец в Ивангороде родился, мама — в Нарве. Я в детстве бегал к бабушке через границу — у меня это десять минут занимало бегом. А теперь мы стоим по 8 часов, представляете?» — рассказывает Андрей.
Уже полтора года почти каждый день Андрей проводит на границе. В прошлом владелец небольшого бизнеса вынужденно подрабатывает «несуном» — переносит товары из Эстонии покупателям в Россию. Коллег на погранпункте Нарва — Ивангород Андрей насчитал около сотни. «Это именно те, кто живет только за счет границы. Это и бывшие предприниматели, юристы, учителя, воспитатели, многодетные родители. Даже бывшие военные, которые прошли Афганистан. Мы занимаем очередь, меняемся, спим по очереди, и для чего? Просто чтобы выжить», — отмечает он.
За один подход «несуны» зарабатывают по 20–35 евро. Заказы самые разные: одежда ушедших из России брендов, эстонские продукты, алкоголь, клюшки, шлемы и даже банальные зубные пасты и щетки. «Всегда так было — мол, у соседа вкуснее и лучше», — объясняет предпочтения «клиентов» Андрей. Со стороны Эстонии спрос на российские товары тоже есть — на лекарства, продукты, детское питание и товары для рыбалки. «Безусловно, у нас в Эстонии все это есть, но те же рыбацкие вещи обходятся очень дорого. В России это в два раза дешевле», — рассказал Андрей. «Клиенты» — это в основном знакомые друзей и родственников.
Когда-то удавалось зацепить несколько заказов и совершить парочку международных рейсов в день. Теперь дорога через мост Дружбы — полноценный 6–8-часовой рабочий день. И это только в одну сторону. Таможенный контроль на границе Эстония усилила в начале августа — в рамках борьбы с вывозом в РФ санкционной продукции. Тогда власти пообещали досматривать транспорт и пассажиров вплоть до привлечения рентгеновского оборудования. В особых случаях — до разгрузки и вскрытия товаров. Последствий долго ждать не пришлось — уже через несколько дней читатели «Фонтанки» сообщили о первых серьезных очередях на таможенных постах. На погранпункте Нарва — Ивангород туристы провели по пять-семь часов.
По словам Андрея, такие проблемы на границе уже месяц. «Позавчера я стоял в очереди шесть часов. Просто не представляю, как это зимой будет выглядеть. Мы там в палатках будем сидеть или как? Теперь бывает, что ходим раз в три дня, бывает, что каждый день. Стоять даже психологически тяжело. Шесть часов, восемь», — жалуется он.
«Для них мы — недружественная сторона»
Усложняет жизнь «несунов» и стереотипное «свой среди чужих, чужой — среди своих». Для эстонских пограничников они русские, а для русских — эстонцы.
Хотя Андрей и родился в Нарве, гражданство Эстонии он не получил и его дети тоже; в стране гражданство по рождению достается детям, у которых хотя бы один из родителей — гражданин Эстонии. Так что у Андрея гражданство РФ, а в Эстонии — ВНЖ.
«Эстонцы придерживаются своих политических санкций и ограничений. Долгие унизительные проверки, вопросы. На днях я подошел к окну, и пограничник проверял меня 12 минут. Хотя у меня биометрический паспорт, и проверка занимает, не знаю, 10–15 секунд. А он сидит в компьютере и искусственно меня держит. А очередь тем временем растет, растет, растет», — рассказывает он.
Из России в Эстонию с 2022 года запрещено ввозить товары, продажа которых приносит России значительный доход. В их числе, например, бытовая техника, телефоны, удобрения и табачные изделия. Алкоголь можно перевозить в ограниченном количестве — до 16 литров пива, четырех — вина и двух — легкого алкоголя, вроде сидра или игристого.
Но даже если соблюдать эти правила, кое-что можно по дороге из Ивангорода в Нарву «обронить», и дело не в строгости эстонской стороны. У Андрея именно на российской стороне регулярно конфисковывают товары, которые он пытается ввезти в Эстонию. Дело не в нарушении правил, а в отсутствии четкого регламента, говорит он.
«Несешь один день, например, три литра — тебя пропускают. Идешь на следующий день и опять несешь три литра — могут забрать. Я спрашиваю: «По какой причине?» Мне отвечают: «Вы часто ходите [через границу]». Хорошо, тогда вопрос возникает, а сколько раз можно ходить? Один раз в месяц, в неделю, в день? Если нельзя, то я и не буду. Ответ: «На усмотрение таможенного инспектора». Нет нормативно-правовой базы, согласно которой можно пересекать границу только энное количество раз в течение такого-то срока. Один день пропускают, другой — забирают товары», — рассказывает Андрей.
При этом с эстонской стороны таких проблем нет, отмечает он. Запрещено вывозить предметы роскоши — если есть с собой чек, что товар стоит меньше 300 евро, то в Ивангород спокойно пропускают. «А в России постоянно пишешь объяснительные на границе. Куда, для чего, почему, сколько. И товар изымают просто постоянно. Пытаемся разговаривать, объяснять, что мы же граждане России. Но для них мы не русские люди, мы эстонцы, мы недружественная сторона», — подчеркивает Андрей.
«Я в Нарве родился, и куда мне сейчас»
«Русских людей выжимают, выживают как только могут», — объяснил массовый интерес к такому способу заработка Андрей. По его словам, сейчас в Эстонии просто негде работать, а людей с российским гражданством увольняют и сокращают в первую очередь.
«В Эстонии, а в Нарве особенно, с работой очень сложно. Самая большая безработица — в Ида-Вирумаа. Молодёжь бежит из Нарвы, школы закрывают, рождаемость падает. Внешне всё красиво: детские площадки, речной променад, чистые улицы, но главного — рабочих мест — нет. Кренгольмская мануфактура, «Балтиец», хлебокомбинат, молочный завод, рыбзавод — все закрыто. Под сокращения и увольнения в первую очередь попадают русские. Поэтому мы вынуждены искать какие-то варианты, чтобы себя прокормить. Один из них — граница», — рассказывает Андрей.
Тем, кто не знает эстонский язык, в стране делать нечего. Андрей признается, что у него с эстонским сложности, хотя он родился и вырос в Нарве — в городе просто не было языковой среды, потому что бо́льшая часть населения говорит на русском. «Я считаю, что это неправильно — жить в Эстонии и не знать эстонский язык, но у меня не получилось. Теперь в Нарве запретили обучение на русском языке — в школах, детских садах», — говорит он.
Безусловно, проблема с безработицей на уровне страны к отмене русских никакого отношения не имеет. По данным местного Департамента статистики, которые приводит Горсобрание Нарвы, по состоянию на IV квартал 2023 года уровень занятости в Нарве составил 54,7% при 69,2% в среднем по стране. Более того, у людей с гражданством РФ есть доступ и к детским садикам, и к школам, и к медицине — по ВНЖ. Но на имеющиеся рабочие места берут в последние два года очень неохотно, поделился наблюдениями Андрей. «Доходит до смешного. В детский сад воспитательниц и нянечек берут с Украины, из других стран — девушек, которые эстонского языка не знают. Но только не русских», — рассказывает он.
У самого Андрея раньше была фирма по производству мебели. Компания прожила около пятнадцати лет, но три года назад закрылась — не выдержала конкуренции. «Теперь я безработный просто, и все. Безработный с долгами. Банк забрал у меня все, что было, и я все еще банку должен. Конечно, можно переехать в Россию, вот только мне уже 50 лет. Я в Нарве родился, и куда мне сейчас? В России нужно где-то жить, искать какую-то деятельность. Есть свои нюансы», — объяснил он.
Едут все, а обвиняют «несунов»
Проблема с очередями на границе последний месяц действительно острая, отмечает Андрей. И находятся люди, которые на этом зарабатывают. «Фонтанка» уже рассказывала о случаях, когда на пункте Ивангород — Нарва продавались места в очереди: люди подъезжали к границе и подходили сразу к таможне под предлогом того, что там им заняли место друзья или родственники. По словам Андрея, очереди действительно продаются, но это не постоянный «бизнес», а явление ситуативное.
«Подходят, так скажем, жирные коты, которым стоять лень. Предлагают деньги, бывает, и по сто евро. И тогда человек, который очередь отстоял, меняется местами с тем, кто хотел в эту очередь влезть. Если есть такая возможность, почему нет? Я лично таким не занимался, но если бы у меня возможность появилась, я бы тоже продал», — описывает ситуацию на границе со стороны Эстонии Андрей.
Со стороны России он замечал молодых ребят, лет 16–17, которые целенаправленно стоят у границы, чтобы свое место продать. «Вот они стоят по три человека и постоянно предлагают, по-моему, по три тысячи рублей берут», — поделился он.
Если бы граница была открыта круглосуточно, как раньше, то было бы куда легче, считает Андрей. Тем не менее, несмотря на конфликты с конфискацией товара, российских пограничников «несун» очень хвалит — за то, как они справляются с огромным потоком туристов: «Надо отдать им должное, вот на ком вся нагрузка. Как они стараются, как регулируют очередь — они работают просто на износ».
По мнению Андрея, такие серьезные очереди связаны в том числе с тем, что погранпункт Нарва — Ивангород стал «игольным ушком», через которое едут все: «Наш мост Дружбы между городами вообще-то был построен нашими дедами для нас, для жителей Нарвы и Ивангорода, а сейчас едут со всех мест. Здесь и Финляндия, и Прибалтика, и даже из Америки я встречал человека. Люди едут на отдых с чемоданами, конечно, всем срочно надо — на самолет, в теплые страны. А нас [несунов] обвиняют, что мы очередь создаем. Так мы тоже люди. У нас дети, семьи. Надо как-то выживать».
Милена Солдатенко, «Фонтанка.ру»