Нефтяники. Фото: Михаил Дронов / GeoPhoto
Трезвое «хозяйственное», а не «отчетное» интервью о состоянии нефтегазовой промышленности в стране и способах изменения ситуации дал Генадий Иосифович Шмаль, – человек, стоявший у истоков создания нефтегазового комплекса в Западной Сибири. Ему в этом году исполнилось 87 лет. Кандидат экономических наук, по образованию – инженер, по жизни – партийный деятель и хозяйственник, в свое время – гендиректор объединения «Сибкомплектмонтаж», первый замминистра нефтяной и газовой промышленности СССР, председатель Совета директоров РАО «Роснефтегазстрой». Принимал непосредственное участие в обустройстве Уренгойского и Ямбургского газоконденсатных месторождений, строительстве газопроводов Уренгой – Помары – Ужгород, Уренгой–Центр, Ямбург–Тула, других газопроводов в иных регионах страны.
Сейчас Генадий Шмаль продолжает быть в строю: он – президент Союза нефтегазопромышленников, член Совета по информации и сотрудничеству предприятий топливно-энергетического комплекса (СИСПТЭК). И к 1 сентября – в первое воскресенье сентября отмечается День работников нефтяной и газовой промышленности, День нефтяника, День газовика, – дал Агентству нефтегазовой информации интервью о состоянии нефтегазовой отрасли на данный момент, и о том, что, по его мнению, нужно сделать, чтобы изменить нынешнее положение. В Арктике нефть и газ имеют определяющее значение, поэтому мы не могли упустить случай рассказать о позиции заслуженного профессионала.
Генадий Шмаль и нефтегазовая отрасль
У Генадия Шмаля нестандартное имя – в свое время он получил документ с одной буквой «н» в имени, да так и пошло.
К делам он подходит сейчас, как и прежде, активно, утверждая: «Время сегодня – это самая непосредственно экономическая категория. Не сделал сегодня: условно, не пробурил скважину – завтра ты не добудешь эти тонны, которые могли бы быть добыты, и так далее. Это касается любых дел».
В чем заключаются проблемы нефтегазовой промышленности на сегодняшний день? Генадий Шмаль считает, что, прежде всего – утрачено понятие «отрасль»: «Отрасль – это когда есть единая научно-техническая политика, единая социально-экономическая политика, вопросы капитального строительства и, как правило, четко понимаемые капитальные вложения». А сейчас утрачена важная система госпланирования «за горизонт» – из-за этого тормозятся многие решения, в свою очередь замедляя процессы, которые могли бы развивать экономику.
У 100 из 102 стран в мире, в которых добывают нефть, есть закон о нефти, в нашей стране такой закон до сих пор не разработан и не принят. Союз нефтегазопромышленников, президентом которого Генадий Шмаль сейчас является, в частности, более 25 лет продвигает идею создания такого закона.
Еще один необходимый законопроект – о развитии среднего и малого бизнеса в нефтегазовой промышленности. Примеры США и Татарстана показывают, что малые компании очень эффективны в этой отрасли – их вложение доходит до половины всей добываемой нефти. А в России это около 2%.
Отрасль нуждается в изменении системы налогообложения. Налог НДПИ, который применяется сегодня к нефтегазовому комплексу, как считает Генадий Шмаль, – «это даже не налог – это какая-то авансовая арендная плата»: «Когда принимался закон о НДПИ – говорили, что он будет, по-моему, на 5 лет, до 2006 года, – но действует уже 20 лет. Этот налог зависит только от стоимости нефти на мировом рынке и от курса доллара. Он не учитывает ни геологические особенности, ни географическое расположение, ни что-либо другое. Налог совершенно неправильный и имеет очень большой объем изъятия – 65-70% – не от прибыли, а от всего дохода. К примеру, у норвежцев тоже налог 70%, но от прибыли, и во всем мире действует такая система. В других отраслях, например, у тех же металлургов – изымают 25−30%. Нужно, чтобы налог был справедливым».
Очевидно серьезное отставание страны в вопросах нефтехимии, газохимии, производства реагентов, в так называемой промысловой химии, которая необходима для добычи нефти.
Нужна новая парадигма нефтегазовой отрасли на рыночном этапе: раньше обустраивались и разрабатывались прежде всего крупные, эффективные месторождения: «Если открывалось месторождение с запасами примерно 20 млн, то его не доразведывали – геологи шли дальше. Когда открывались месторождения уже 100-200 млн или такие, как Самотлор, где все 4 млрд тонн запасов были, то там уже, конечно, велась доразведка. Сегодня мало таких месторождений как Самотлор, Федоровка, Холомогорка и другие, поэтому мы должны думать об эксплуатации малых. А что такое малые месторождения? В прошлом году было разведано 40 с лишним месторождений, но их средние запасы - 1 млн тонн. Поэтому парадигма в том, что сегодня мы идем на малые месторождения, поэтому нужен совершенно другой подход».
И к этой новой парадигме напрямую относятся другие важные вопросы – разработка технологий и взаимодействие с наукой. В США вложили $300 млрд в создание технологий добычи сланцевой нефти и снизили стоимость бурения в 4−5 раз. А в России за последние годы стоимость бурения не уменьшилась, а увеличилась. Исходя и этих знаний – нужны новые технологии для разработки малых и трудноизвлекаемых (ТРИЗ) месторождений, нужно снижение стоимости бурения, более активное привлечение науки.
Актуальны проблемы нефтегазового сервиса, особенно в нынешних условиях: «Достаточно большой объем сервисных процессов у нас выполняли иностранные компании – примерно 25%. Но в интеллектуальном сервисе, куда относятся вопросы бурения, ГРП (гидравлического разрыва пласта), горизонтального бурения, процент иностранных компаний достигал 80% и выше. У нас совершенно не было своих флотов для ГРП. В этой сфере нужны мощные компрессоры или насосы. Помимо этого, мы отстаем в вопросах, связанных с программным обеспечением. Для поддержки сервиса необходима помощь государства, чтобы контракты заключались не на год, а хотя бы года на три. Тогда сервисная компания будет знать, какое оборудование ей надо купить, что ей надо делать. Если контракт составляется как сегодня – на год, сложно думать о перспективах».
Налицо парадокс работы сервиса в нефтегазовом секторе: крупные нефтегазовые компании задерживают оплату выполненных сервисных работ, и это прописано в контрактах – «работы оплачиваются с запозданием», то есть, по мнению Генадия Шмаля, получается, что «не очень богатые сервисные компании сегодня кредитуют мощных гигантов», и это требует изменения: «Государство могло бы взять на себя кредитование этих сервисных компаний. Может быть даже для этих целей создать специальный банк. Но кредиты давать не под 20−25%, как сегодня, а льготные – по 3−4%. Тогда компании, конечно, могли бы выживать более активно. Ну и вопросы, связанные с производством оборудования, потому что, в принципе, что такое сервис? Это – все! Геология – сервис, бурение – сервис, обустройство – сервис».
Что делать с Арктикой? Генадий Шмаль в этом вопросе, как обычно, трезв и практичен: «Я считаю, что об Арктике нам говорить рано. Это мое мнение, но оно совпадает с мнением очень многих специалистов, которые понимают кое-что в развитии этого региона. Мы – те, кто на своей шкуре испытали, что такое Арктика, и прекрасно понимаем, что это очень непростое дело. Я считаю, что в ближайшие 25−30 лет в Арктику идти за большой добычей нецелесообразно. Часто под Арктикой имеют в виду прежде всего шельф Северного Ледовитого океана, где есть достаточно большие ресурсы, которые оцениваются примерно в 100 млрд тонн нефтяного эквивалента, и вот туда лезть не надо. Почему? Потому что у нас сегодня нет такого оборудования, которое может там работать, а для того, чтобы оно было, надо создать полигон, где бы могли испытать его. Это раз. Во-вторых, у нас нет технологии работы: бурения, разработки. В третьих, у нас нет ни нормативно-правовой, ни нормативно-технической базы для этого.
К тому же, эти вопросы напрямую связаны с экологией. Если случится авария, наподобие Мексиканского залива, – как среди льдов бороться с разливами нефти? Да, наверное, со временем мы найдем решения, но пока их нет. А если их не будет, мы же там погубим все живое.
Это все требует очень серьезной проработки. Арктический шельф плохо разведан. Та часть, которая в Баренцевом море, исследована лишь на 7−8%, а остальное пространство – чистый лист. Нужно прежде всего оценить и объемы, и эффективность разработки этих месторождений.
Поэтому – как говаривал мой первый начальник цеха – что касается Арктики, особенно арктического шельфа: "семь раз отмерь, а отрезать отдай другому"».
Кроме участия в решении важных экономических и управленческих вопросов Генадий Шмаль видит свою миссию в укреплении памяти о тех, кто помогал создавать и поднимать отрасль. Правда, президент Союза нефтегазопромышленников в наградном проекте, которым занимается, в частности, его организация, говорит о «сохранении памяти» не тех бескорыстных героев-первопроходцев, кто на местах искал, находил, бурил, обустраивал – а о партийных деятелях, министрах. Но, как показывает нынешняя ситуация, которую он же и описал – от грамотного, разумного управления зависит очень многое, едва ли не все. Как многое зависит и от грамотного, разумного подхода к истории и памяти.
Подробнее о темах и вопросах, которые в увлекательном разговоре поднимал мощный 87-летний «человек своего времени», у которого «задач, решений и планов достаточно много – и ближайших, и на перспективу» –в интервью Агентства нефтегазовой информации.