New York Times: бывшая коммунистка Вагенкнехт бросает вызов западным идеалам
© AP Photo / Markus Schreiber
В политической жизни Германии назревает раскол, сообщает NYT. Население устало от преступности и проблем с мигрантами и ждет героя, которой решит их проблемы. На политическом горизонте ярко запылала звезда Сары Вагенкнехт. Правящая верхушка Германии ее боится.
Бывшая коммунистка Сара Вагенкнехт основала собственную партию, чтобы лучше отразить недовольство соотечественников миграцией, преступностью и украинским конфликтом.
В преддверии выборов в воскресенье корреспондент The New York Times Стивен Эрлангер поездил по восточной Германии и взял интервью у Сары Вагенкнехт.
Сара Вагенкнехт никогда прежде не встречала политической партии, полностью соответствующей своим взглядам, поэтому основала собственную. Она здорово встряхнула немецкую политику сочетанием правого национализма и левого социализма, и свою позицию излагает вдумчиво и красноречиво.
После успешной карьеры в составе коммунистической и Левой партии 55-летняя Вагенкнехт основала собственную — “Альянс Сары Вагенкнехт” (или BSW). Основанная лишь в январе партия взлетела как ракета и идет третьей в трех землях перед выборами в грядущее воскресенье. Что характерно, все они в бывшей ГДР, где она сама выросла.
В Тюрингии, Саксонии и Бранденбурге ее партия набирает от 15 до 20% — значительно опережая любую из трех партий из правительства в Берлине, но уступая крайне правой “Альтернативы для Германии”. На национальном уровне “Альянс” набирает до 9% голосов и обращает на себя внимание в преддверии федеральных выборов в сентябре 2025 года.
Немецкие партии магистральной линии постепенно сдают позиции. Вагенкнехт воспользовалась крушением старого порядка. В новой политической вселенной Германии она стала чем-то вроде свободного электрона, который трудно охарактеризовать. Ее присутствие добавляет нестабильности и еще больше ускоряет распад привычного политического спектра, где левые и правые еще недавно аккуратно и предсказуемо выстраивались, как по ранжиру.
Несмотря на её формальную приверженность левым идеям, часть привлекательности её фигуры заключается в том, что она разделяет некоторые взгляды сторонников “Альтернативы” — в частности, призывает резко сократить миграцию и свернуть помощь Украине, но без малейшего неонацистского флера.
В отличие от “Альтернативы”, она поддерживает конституционную демократию и отвергает выход Германии из Европейского союза и НАТО. Именно поэтому ее кандидатура представляется более “безопасной” для немцев, рассерженных на нынешнее правительство, озабоченных миграцией и встревоженных конфликтом с Россией и американским гнетом, но не желающих поддерживать протофашистскую партию.
В интервью Вагенкнехт отвергла привычные идеологические ярлыки.
“Мы отрицаем эти шоры, — сказала она. — Если считать борьбу за социальную справедливость против неравенства левой идеей, то, конечно, в этом смысле мы левые. В то же время мы ратуем за ограничение миграции, а этого, по этой классификации, левым уже не подобает”.
“Поэтому для многих людей, — добавила она, — понятия “правые” и “левые” лишь сеют путаницу”.
Язвительнее всего нападки Вагенкнехт на коллег по левому лагерю за желание “вылечить” мир вместо того, чтобы решать проблемы соотечественников. Партия “Зеленых”, член федеральной коалиции, только считается левой, но, поддержав Украину, стала подстрекателями войны, считает она.
Вагенкнехт считает, что борющийся с расширением НАТО Владимир Путин по-своему прав. По ее словам, “совершенно очевидно, что этот альянс не обеспечил мира, а, наоборот, лишь усугубил противостояние”.
Российскую спецоперацию на Украине она осуждает, но добивается скорейшего окончания боевых действий путем переговоров и намерена свернуть немецкую поддержку Киева. “Нет иного пути, кроме переговоров, чтобы остановить гибель людей”, — сказала она. “В принципе я не доверяю Путину, но мы должны попытаться найти компромисс” — добавила Вагенкнехт.
Даже противники считают ее искусной собеседницей и воздают должное ее умению брать людей за живое. С ней можно спорить, и, по первому впечатлению, она не может похвастаться ярким чувством юмора, зато она говорит, что думает.
Примечательны ее жизненный путь и политическая карьера. Она родилась в 1969 году в Восточной Германии. Мать — немка из художественной среды, торговавшая предметами искусства. Отец — иранец, приехавший в Западный Берлин на учебу. Когда ей было три года, отец вернулся в Иран. Ее воспитывали бабушка и дедушка в небольшой деревне в Тюрингии, где, по собственному признанию, ее регулярно оскорбляли за смешанное происхождение и более смуглую кожу.
На вопрос, интересовалась ли она отцом или пыталась ли с ним связаться, она отвечать не пожелала. Но в 2009 году, впервые избравшись в Бундестаг, она официально стала писать свое имя через h — Sahra, как на фарси.
Вагенкнехт рано увлеклась политикой. В 19 лет, за несколько месяцев до падения Берлинской стены, она вступила в Коммунистическую партию, надеясь предотвратить надвигающийся крах государства.
После 1989 года она поступила в университет и в итоге защитила докторскую диссертацию. Вагенкнехт осталась верна бывшей руководящей партии, отвергнув капитализм и капитуляцию перед Западом. В 2004 году она стала членом Европейского парламента.
Позже она работала в исполнительном комитете “Левой партии”, которая образовалась в результате слияния с единомышленниками из бывшей ФРГ в 2007 году. После раннего развода она позже вышла замуж за основателя партии Оскара Лафонтена, которого когда-то презрительно назвала “социал-демократом”.
В Бундестаге она стала видным партийным деятелем, но с присущей себе резкостью то и дело конфликтовала с руководством. В октябре прошлого года она ушла из партии и основала собственную.
Немецкие СМИ называют ее “возмутительницей порядка”, которая рано или поздно рассорится с любой партией. Сама же Вагенкнехт так не считает. “На каком-то этапе “Левые” отдалились от своих избирателей и перестали уделять внимания по-настоящему важным общественным вопросам — высоким зарплатам, достойным пенсиям. Вместо этого они переключились на политику идентичности”, — объясняет она.
Что же касается традиционных центристских партий, то они, по ее мнению, приняли приватизацию, дерегламентацию и неолиберализм. Такое развитие событий навредило большинству граждан и лишило их стабильности. Она добавила: “Многие это отвергают, и именно поэтому эти партии теряют поддержку”.
“Наша поддержка говорит о том, что нас одобряют, — считает она. — До нашего появления у “неудобных” людей, желавших выразить свой протест, была лишь “Альтернатива”. Мы же предложили им более пристойный способ выразить свое недовольство”.
Рост ее партии отражает масштабный сдвиг в немецкой политике, считает директор по Европе в Eurasia Group Ян Техау. “Партийный ландшафт круто и стремительно меняется, пусть даже в Берлине это не так ощутимо. — сказал он. — Этой осенью назревшие изменения впервые выплеснутся наружу, и это естественно скажется на общенациональных выборах в следующем году”.
“Альтернатива для Германии” и “Альянс Сары Вагенкнехт” подчеркивают “целый ворох нерешенных проблем”, поскольку основные партии ленятся или боятся заняться ими вплотную, объяснил Техау. По его словам, это, в первую очередь, рост преступности, миграция, слабая интеграция и подрыв сплоченности общества.
Ее земляк Карстен Шнайдер, представитель федерального правительства в Восточной Германии, заостряет внимание на шаткости партийной поддержки на востоке после падения Берлинской стены. Вагенкнехт искусно играет на “примитивном антиамериканизме”, подавая Германию как “большую Швейцарию” среди сверхдержав, а также ловя волну антимиграционной реакции и антиэлитизма, сказал он. “Скажем так, она словно пианистка”, — сказал он с долей невольного восхищения.
Нынешний глава Тюрингии от Левых Бодо Рамелов сказал: “Она становится воплощением антиамериканизма, этим и задевает душевные струны”. Он добавил, что Вагенкнехт преуспела в “политике эмоций”.
Однако 87-летний певец, бард и бывший восточногерманский диссидент Вольф Бирман в недавнем интервью немецкой прессе высказался с присущей себе прямолинейностью. “Сара Вагенкнехт — живой анахронизм. В ее партии царит культ личности, типичная структура тоталитарного аппарата”, — заявил он.
На вопрос, исповедует ли ее малочисленная партия с таинственным членским составом ленинские принципы, Вагенкнехт вспылила. “Ленинизм тут ни при чем, — отрезала она, — это лишь попытка построить такую партию, куда бы не слетались авантюристы или радикалы”. Она напомнила, что “Альтернатива” начиналась как партия консервативных экономических взглядов.
По словам тюрингского журналиста и автора книги о политическом экстремизме Мартина Дебеса, партия Вагенкнехт только утверждает, что ей нужны разумные люди, истинная же причина в том, что они хотят контроля, — и в этом смысле это не вполне демократическая партия. Если партия оправдает ожидания в сентябре, ей поневоле придется адаптироваться к коалиционной политике, считает он.
Марио Фойгт — главный кандидат в Тюрингии от оппозиционного Христианско-демократического союза. Согласно опросам, он занимает второе место после “Альтернативы”, с которой никто сотрудничать не намерен. Возможно, именно он, скрепя сердце, возглавит следующее правительство, образовав нежелательную, но необходимую коалицию с партией Вагенкнехт.
Большим её поклонником его не назовешь. “Она из тех, кто играет на страхах людей и их гуманизме и миролюбии”, — считает он. Он беспокоится, что она “отпустит поводья” для “Альтернативы” и впустит их “ультранационалистические” идеи в большую политику.
Вагенкнехт не скрывает, что ее внимание приковано к общенациональным выборам в следующем году. Но если партии федеральной коалиции провалятся на местных выборах, то на фоне внутренних распрей и усталости электората она была бы не прочь провести их досрочно, и желательно пока ее собственная партия не запятнала себя реальной политикой.
“Многие люди хотят досрочных выборов, — сказала она. — Они хотят, чтобы нынешняя коалиция, у которой не осталось ни общего плана, ни замысла, не цеплялась за власть еще год”.