Как Берлин реагирует на сообщения о причастности Киева к взрывам "Северных потоков"

Когда-то торгово-экономические отношения России и Германии стремительно развивались, довольно легко преодолевая любые препятствия на своем пути, а Москва и Берлин готовы были обсуждать грандиозные проекты двустороннего сотрудничества. Идея проложить газопровод по дну Балтийского моря для стабильного снабжения ФРГ российскими энергоресурсами, а в перспективе и для превращения Германии в крупнейший газовый хаб ЕС казалась удачной и вполне в духе тогдашних амбиций политиков и бизнесменов. Противников у этого плана хватало, но за их геополитическими и «ценностными» аргументами проглядывала досада от упущенной экономической выгоды или исторические фобии.

На фоне охлаждения российско-германского диалога трубы «Северных потоков» (действующие и строящиеся) продолжали во всех смыслах связывать две страны. В напряженной атмосфере международных отношений рубежа 2021–2022 годов главный вопрос, который касался ФРГ, был таков: продолжит ли Берлин поддерживать строительство «Северного потока-2» в случае эскалации украинского кризиса? Если поначалу правительство Олафа Шольца следовало линии Ангелы Меркель, вынося проект из внешнеполитической дискуссии в сферу «чистого» бизнеса, то по мере нарастания давления со стороны США и восточноевропейских государств позиция Берлина становилась все более размытой. Канцлер Шольц уклонялся от прямого ответа о судьбе газопровода как во время встречи с Джо Байденом, так и на переговорах с Владимиром Путиным. В Москве такое поведение расценили как отказ от ответственности за сохранение проекта.

События февраля 2022-го подтвердили справедливость этого вывода. После начала СВО немецкие власти незамедлительно остановили сертификацию проекта, а затем и вовсе прекратили энергетическое сотрудничество с Россией. Санкционное давление на Москву усложнило техническое обслуживание работающего «Северного потока-1», и поставки газа по нему были прекращены.

Диверсия на газопроводе вызвала всплеск противоречивых эмоций в Берлине. С одной стороны, маховик антироссийских настроений к этому моменту был раскручен в полную силу. В немецком экспертном сообществе вовсю перетряхивали историю двусторонних отношений и были готовы признать их чередой «токсичных» взаимодействий – от Рапалльского соглашения через пакт Молотова–Риббентропа к наивности «новой восточной политики» социал-демократов и преступному прагматизму канцлеров Гельмута Коля и Ангелы Меркель. Разрушение крупнейшего российско-германского экономического проекта последних десятилетий идеально укладывалось в парадигму отречения от «старого мира» с Россией.

С другой стороны, тот факт, что трубопровод был уничтожен иностранными диверсантами, и остатки прагматизма мешали Берлину отнестись к произошедшему как к празднику освобождения от энергетической зависимости. Немецкий обыватель уже начал ощущать на себе последствия шольцевской «смены эпох» (Zeitenwende) – рост счетов за отопление и инфляцию – и хотел, чтобы ему рассказали о виновниках теракта на критической инфраструктуре, повлекшего серьезные последствия для экологии всей балтийской акватории. «Проглотить» унижение, как это было, например, с прослушкой американскими спецслужбами немецкого руководства во времена Меркель, в ФРГ уже не могли.

В то время как расследования Дании и Швеции о взрывах на «Северных потоках» были быстро свернуты без каких-либо результатов, Германия дала понять, что подходит к делу основательнее. До сегодняшнего дня немецкие специалисты продолжают работать в обстановке полной секретности, воздерживаясь от публичных заявлений.

Ссылка на то, что расследование еще продолжается, позволяла немецким политикам не отвечать на трудные вопросы прессы, сохраняя лицо. Берлин игнорировал статьи американского журналиста Сеймура Херша, утверждавшего, что к диверсии причастны Соединенные Штаты. Немецкая версия произошедшего явно запаздывала, но эффект ожидания подогревал интригу.

В то же время опубликованное в середине августа расследование немецких журналистов Süddeutsche Zeitung, Die Zeit и ARD и статья-расследование их американских коллег из The Wall Street Journal, в которых организаторами диверсии названы высокопоставленные украинские военные, возымели иной эффект, чем тексты Херша. Представители немецкого следствия и в этот раз не нарушили обет молчания. Однако, и это важнее, после публикации статей Федеральная прокуратура ФРГ выдала ордер на арест украинского гражданина, профессионального дайвера Владимира Журавлева, фигурирующего в журналистских материалах как один из исполнителей диверсии.

Можно сказать, что и на этот раз Берлин уклонился от комментариев по существу. Канцлер Шольц, вице-канцлер и министр экономики и защиты климата Роберт Хабек, министр финансов Кристиан Линднер, глава МИД ФРГ Анналена Бербок – никто из лидеров «светофорной» коалиции не высказался по ситуации. Лишь официальный представитель правительства ФРГ Вольфганг Бюхнер сообщил, что результаты расследований никак не повлияют на поддержку Украины. Пожалуй, это заявление можно рассматривать как консенсусную позицию официального Берлина. Ожидания применения ФРГ пятой статьи Североатлантического договора в данном случае неоправданны из-за «особых» подозреваемых.

Представители оппозиции из рядов партии «Альтернатива для Германии», в свою очередь, заявили, что немецкое правительство использует мнимые подвижки в расследовании взрывов на «Северных потоках» в преддверии земельных выборов в Тюрингии, Саксонии и Бранденбурге, чтобы успокоить местных избирателей, потерявших доверие к политическому мейнстриму. В АдГ убеждены: кабинет Шольца намерен завести расследование в тупик, переложив ответственность за преступление на группу одиночек, которые едва ли когда-нибудь предстанут перед правосудием. Сара Вагенкнехт призвала создать в бундестаге комиссию по расследованию подрывов газопроводов, дав понять, что сомневается в прозрачности и честности расследования немецких правоохранительных органов. Словом, скандальные изыскания журналистов и объявление в розыск украинского дайвера не только не сняли высокие ожидания от действий прокуратуры в деле «Северных потоков», но и подстегнули немецкую внутриполитическую дискуссию.

Вместе с тем неловкие шаги Берлина по поиску виновных в подрыве газопроводов попадают в информационный ряд, указывающий на новые нюансы в германо-украинских отношениях. К нему можно отнести вызванное бюджетными трудностями сокращение военной помощи Киеву, сдержанную реакцию немецких официальных лиц на вторжение ВСУ в Курскую область, приоритет украинского вопроса в предвыборных дебатах на востоке Германии. И все это – на фоне беспрецедентно низких рейтингов партий «светофорной» коалиции.

Даже если правительство Шольца стремится внести суету в немецкую политику, надеясь улучшить свои рейтинги, украинский конфликт и роль Германии в нем – очень тонкий лед для подобных игр. После февраля 2022-го неограниченная поддержка Киева служит искусственно созданной консенсусной точкой общественно-политической дискуссии в ФРГ. Отклоняться от нее могли лишь оппозиционные и/или маргинальные игроки. Не только уменьшение финансовой и военной помощи Украине, но и отказ от ее расширения воспринимался как потакание «российской агрессии». Теперь это приемлемый предмет для дебатов, который, впрочем, может вызвать шквал новой критики со стороны трансатлантических союзников Германии.

Значимым шагом, который придал бы немецкому расследованию взрыва «потоков» нужную авторитетность, могло бы стать сотрудничество с российскими следственными органами. Несмотря на заявления Берлина об обмене информацией по расследованию с Российской Федерацией, в Москве дали понять, что недовольны текущим уровнем взаимодействия из-за его формального характера. Однако трудно представить, что в Германии решатся на столь логичный, но требующий самостоятельности шаг по меньшей мере до конца работы «светофорной» коалиции.

Автор – научный сотрудник Института международных исследований МГИМО