По политическим и экономическим соображениям как сам формат экономических отношений Израиля с Палестинской национальной администрацией, так и специфическая система сбора налогов нуждаются в трансформации, осуществить которую, как минимум на части палестинских территорий, вполне возможно в ходе послевоенного восстановления сектора Газа с учётом ранее разрабатывавшихся предложений, полагает Елизавета Якимова, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела Израиля и еврейских общин в Институте востоковедения РАН.
Практика сбора Израилем налогов в пользу Палестинской национальной администрации(ПНА) на фоне витков ближневосточного конфликта превратилась в меру санкционного воздействия, фактически утратив свои первоначальные функции. Поиск путей деэскалации и определение послевоенного будущего сектора Газа создают условия для необходимого реформирования палестино-израильских экономических отношений, отвечая интересам их участников и задачам мирного урегулирования.
Возможность правительства Израиля полностью или частично удерживать средства, собранные в пользу Палестинской национальной администрации (ПНА) в качестве налогов, коренится в особенностях современных экономических отношений между сторонами. Они регулируются Парижским протоколом, подписанным 29 апреля 1994 года и интегрированным сначала в Соглашение «Газа – Иерихон», а затем во Временное соглашение по Западному берегу и сектору Газа, более известное как «Осло II». Суть указанных договорённостей сводилась к формированию своего рода таможенного союза, что отвечало духу времени сразу по двум направлениям. Первое из них – ближневосточный мирный процесс, активизировавшийся в первой половине 1990-х годов. Второе – всплеск экономической интеграции, среди примеров которой создание Европейского экономического пространства и НАФТА.
Контекст ближневосточного конфликта наложил свой отпечаток на кооперацию его участников в области экономики, предопределив ряд особенностей такого взаимодействия. Главной среди них оказалось не объединение, а фактическое включение палестинской внешнеторговой политики в израильскую, что стало именоваться режимом «таможенного конверта». В налоговой сфере это означало переход к Израилю полномочий по сбору налогов на импорт, подоходного налога и страховых взносов палестинцев, работающих на его территории.
Существуют различные теории, объясняющие мотивацию как прошлого, так и теперешнего руководства Израиля идти по пути экономического сближения с противником в региональном конфликте. Согласно политической трактовке, виной всему стремление затормозить появление палестинского государства. Следуя данной логике, в дальнейшем израильские власти продолжали воздерживаться от изменений устоявшейся практики, опасаясь создать иллюзию готовности и к территориальным уступкам. Экономическое обоснование выглядит прагматичнее и сводится к желанию обезопаситься от нелегального импорта и конкуренции с ПНА в случае самостоятельного введения ею пониженных пошлин.
Аналогично соглашениям «Осло I» и «Осло II» Парижский протокол считался временной мерой, готовящей почву для документов, знаменующих собой окончание конфликта, а значит, и изменения экономических отношений между его участниками в пользу большей самостоятельности каждого из них, но последующая динамика событий привела к обратному результату. При этом любопытно, что если с палестинской стороны на начальном этапе и существовали определённые опасения, то выражались они преимущественно в рисках введения Израилем невыгодных тарифов, в то время как вероятность полного или частичного замораживания причитающихся Рамалле налоговых средств всерьёз не рассматривалась.
Первый подобный случай произошёл уже в 1997 году и, по замыслу тогдашнего правительства, которое впервые возглавил Биньямин Нетаньяху, ориентировался на побуждение ПНА к борьбе с терроризмом изнутри на фоне всплеска насилия. Отдельно подчёркивалось, что примером послужили американские санкции в отношении Ирака, Ирана и Ливии. Впрочем, речь в данном случае шла скорее о заимствовании Израилем у своего ключевого союзника практики экономического воздействия как таковой, нежели её полного копирования. В 2000 году, с началом второй интифады, правительство вновь заморозило перевод налоговых средств ПНА. Восстановлены выплаты были лишь в конце 2002 году. Позднее аналогичные меры применялись на различных этапах, становясь ответом не только на эскалации палестинского насилия, но и на односторонние политические шаги Рамаллы, например подача заявок на полноправное членство в ООН и Международном уголовном суде. Власти Израиля также стали вычитать из предназначенных ПНА средств суммы, равные бюджетам Фонда мучеников Палестинской автономии, выплачивающего пособия палестинским заключённым в израильских тюрьмах и родственникам виновных в терактах.
Подход к сектору Газа в данном контексте оставался довольно неоднозначным. Так, в марте 2006 – июле 2007 годов в связи с победой ХАМАС на выборах в Палестинский законодательный совет Израиль полностью блокировал переводы, с осени 2007 года перейдя к экономической блокаде анклава, в итоге оказавшегося под контролем этой группировки. В 2018 году, когда сама Рамалла угрожала санкциями Газе до тех пор, пока она вернётся под управление ПНА, правительство Биньямина Нетаньяху пригрозило передачей части сборов напрямую сектору, стремясь сдержать эскалацию по причине ухудшения социально-экономической обстановки. В 2023 году после нападения ХАМАС на южные районы Израиля было заявлено об урезании перечислений в ПНА на сумму, эквивалентную объёмам, причитающимся Газе.
На текущем этапе механизмы отношений, заложенные в Парижском протоколе, во многом исчерпали себя. Связано это, во-первых, с их влиянием на палестинскую экономику, где основную опасность представляет растущая внешняя зависимость, причём не только от Израиля. Если по итогам первых двух лет действия Парижского протокола налоговые поступления оценивались в среднем в 60–61 процент палестинского бюджета, то начиная с 2010 года данный показатель приблизился к 70 процентам. Указанная тенденция в сочетании с постоянными рисками замораживания денег на неопределённый срок повысила значимость международных доноров. Причём нередко последние сами это стимулировали, предлагая Рамалле экстренную финансовую поддержку на время действия израильских ограничений. Однако такие средства тратятся на покрытие острых нужд, но не инвестируются в долгосрочные проекты в сфере инфраструктуры или производственном секторе, что не способствует экономической независимости ПНА.
Во-вторых, экономические преимущества для Израиля также выглядят сомнительными. Страна получает комиссию за обработку операций в размере 3 процентов от суммы перевода и 25 процентов от подоходного налога работающих на её территории палестинцев, что в целом представляет собой не слишком значительные суммы. Кроме того, за годы действия Парижского протокола было выявлено немало лазеек для нелегальной реализации товаров, предназначенных для ПНА, на израильском рынке. В результате в 2012 года стороны даже согласились на ужесточение процедуры контроля в целях борьбы с контрабандой и уклонением от уплаты налогов.
Последняя мера оказалась скорее технической, хотя руководство Израиля делало и более заметные шаги для изменения сложившейся практики. Последняя к настоящему моменту попытка предпринималась в начале текущего года, когда кабинет Нетаньяху одобрил передачу средств под контроль третьей стороны, которой стала Норвегия, но вскоре изменил своё мнение под воздействием политики Осло на ближневосточном треке, сочтя её излишне пропалестинской.
Наиболее перспективной может считаться инициатива 2005 года, рекомендовавшая в рамках реализации плана одностороннего размежевания с Газой исключить её из «таможенного конверта». Примечательно, что за указанную меру тогда выступали видные члены нынешнего правительства, зачастую рассматриваемые сейчас противниками палестинского суверенитета, а именно Биньямин Нетаньяху, на тот момент возглавлявший минфин, и действующий руководитель МИД Исраэль Кац, будучи министром сельского хозяйства. Однако широкой поддержки предложение не получило.
В целом по политическим и экономическим соображениям как сам формат экономических отношений Израиля с ПНА, так и специфическая система сбора налогов нуждаются в трансформации, осуществить которую, как минимум на части палестинских территорий, вполне возможно в ходе послевоенного восстановления сектора Газа с учётом ранее разрабатывавшихся предложений. Впрочем, не исключён и обратный процесс, состоящий в распространении так называемого конверта на сферу безопасности, о чём в конце прошлого года упоминалось в окружении Нетаньяху.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.