Уроженец далёкой поморской Каменки, один из основателей первого в области землячества – Мезенского, – Валерий Иванович говорит, что детство его было непростым, но во всем и всегда вдохновляли трудолюбие и отвага родителей
Слева направо: судья областного суда в отставке Валерий Кашутин, председатель Новодвинского городского суда Оксана Строганова, заместитель председателя Архангельского областного суда в отставке Сергей Бурмагин, судья областного суда в отставке Александр Гагарский
Он так рассказывает о своём профессиональном пути:
– Когда учился во Всесоюзном заочном юридическом институте, в райкоме партии предложили вакансию секретаря горсовета в Мезени. Там разнообразных юридических вопросов хватало. Штат совсем небольшой, зарплата меньше, чем на заводе, и жить поначалу предстояло отдельно от семьи. Но жена поддержала, и я решился.
В Мезени жил в ветхом деревянном доме, в комнате над помещением районного суда. Потом в гостинице. Все жилые помещения, что я упоминаю, были без удобств, сами топили печи, воду носили из колодца или с реки. Гостиничный быт делил с будущим заслуженным учителем России Михаилом Александровичем Баландиным, он до двух часов ночи проверял стопки тетрадей, я занимался готовкой и уборкой. И дружба связала наши семьи на десятилетия вперёд.
В качестве секретаря городского исполнительного комитета народных депутатов я не только занимался планированием и подготовкой самых разных вопросов, проводил приём, составлял документы, но и выполнял нотариальные функции, поскольку нотариуса в ту пору в районе не было.
Трудился народным заседателем в Мезенском районном народном суде. Был избран заместителем народного судьи. И надо отметить, что отменённых решений у меня не было!
Главная нотариальная контора находилась в Архангельске, куда пригласили на практику. Так судьба свела с одним из главных учителей — Капитолиной Михайловной Гороховой, возглавлявшей нотариат региона. По всей видимости, своей увлечённостью, энтузиазмом, интересом к профессии я ей запомнился, и когда встал вопрос об открытии Мезенской нотариальной конторы, меня рекомендовали на должность нотариуса в родном районе. Поначалу вёл приём в одной комнате со специалистом по гражданской обороне, поминутно предлагая ему на время выйти, чтобы сохранить конфиденциальность обсуждаемых с клиентами вопросов. Затем мне выделили комнату в ветхом здании, состояние его было настолько удручающим, что однажды с пришедшей на приём пенсионеркой едва не угорели — печь вышла из строя, но бабушку на улицу я успел вывести вовремя.
В 1976 году стал дипломированным специалистом, вскоре начальник отдела юстиции Архангельского областного исполнительного комитета народных депутатов Михаил Александрович Артемьев предложил перейти на работу в первую нотариальную контору в Архангельске.
В сентябре 1977 года приказом министра юстиции РСФСР был назначен заместителем старшего государственного нотариуса Первой архангельской государственной нотариальной конторы Капитолины Михайловны Гороховой.
Трудились втроём, было несколько небольших кабинетов в жилом доме на Набережной Северной Двины, 98. Очередь к нам занимали с раннего утра, и люди шли нескончаемым потоком. К нашей конторе относились Приморский район и почти весь Архангельск, только в Соломбале был свой нотариус.
Эмоционально это был непростой труд, но ни один человек от меня не ушёл, хлопнув дверью. Я понимал, что приходящие по вопросам наследования могут не только конфликтовать, обвиняя друг друга, прежде всего они переживают горе, утрату близкого человека, и важно найти подход к каждому.
Перейти в Архангельский областной суд мне предложил его тогдашний председатель Алексей Алексеевич Яшкин. Тогда оказалась вакантной должность судьи судебной коллегии по уголовным делам.
Опытный судья-криминалист Валентина Семёновна Тулисова, член президиума областного суда, с которой мы в первые годы моей работы в суде делили кабинет, стала главным наставником, терпеливо разбирая сложные проблемы правоприменения.
Исключительным профессионалом являлся Илья Игнатьевич Семёнов, заслуженный юрист Российской Федерации, первый заместитель председателя, проработавший в областном суде свыше сорока лет, направлявший работу судебной коллегии по уголовным делам.
Когда я перешёл к рассмотрению уголовных дел по первой инстанции, началась пора командировок. В те годы судья должен был провести не менее 24 лекций в год. Не менее 20 процентов уголовных дел суд должен был рассмотреть в домах культуры, на производствах и предприятиях, где обычно набивался полный зал слушателей. Мы же выезжали в районы и потому, что именно там проживали все свидетели, потерпевшие.
У каждого из судей уголовной коллегии, многократно объездивших всю область, были районы, где мы чаще всего рассматривали дела, для меня в их числе — Коноша, Устьяны и Нарьян-Мар.
Четверть века отданы судебной работе. Решения были разными.
Доводилось выносить оправдательные приговоры.
Так, мне на рассмотрение передали дело, по которому оправдательный приговор ранее дважды отменял Верховный Суд Российской Федерации.
Сначала оправдал подсудимого Мусавир Гиласович Файзулин, затем Иван Алексеевич Сосновских. Исследовав доказательства, я также не усмотрел никаких оснований для признания подсудимого виновным. Причём обвинялся он в убийстве четырёх человек, тела которых, по мнению обвинения, сжёг. Предусмотренное законом наказание — смертная казнь.
Орудие убийства не нашли. У меня сложилось впечатление, впрочем, никаких доказательств тому также не было, что подлинный виновник расправы — родственник подсудимого, который вскоре покончил с собой.
Мой оправдательный приговор оставили без изменения.
Были дела самые разные по фабуле, конечно, переживал за каждое, волновался, пусть не так, как в первый раз, когда я с трудом подавил дрожь в голосе, оглашая приговор. Как же можно за дело не волноваться? Справедливого решения ждут от суда все участники. Нередко не спишь ночами, вновь обдумываешь, оттачиваешь формулировки, перепроверяешь доказательства. Надо отметить, что решения мы чаще готовили от руки, помарки необходимо было исключить.
Иногда рассмотрение затягивалось до позднего вечера, однажды оглашать приговор довелось в полночь.
В Коряжме рассматривал дело в отношении особо опасного рецидивиста. Он вышел на свободу, и вскоре пропала женщина. Когда её тело нашли, совокупность улик указывала на опытного преступника. Но улики преимущественно косвенные. А сам он только ухмыляется — вам надо, вы и доказывайте.
Понимаю, что он, а приговор составляю, и не идёт решение! Только под утро забылся коротким сном, но несколько часов отдыха дали возможность перезагрузки. Утром ясно увидел и сформулировал структуру текста, всю последовательность доводов.
Меня упрекали порой в либерализме, но, став судьёй по уголовным делам, я так же выдержанно обращался со всеми участниками дел, как и в нотариате, старался прежде всего разобраться в причинах содеянного. Только когда участники судебного разбирательства видят в судье человека, действительно вызывающего уважение, прежде всего своим к ним отношением — вежливым, предупредительным, тактичным, — он станет для них олицетворением закона и справедливости.
Такое отношение к людям я старался передать своим ученикам, в их числе достойные профессионалы, которыми горжусь. Как доченьки для меня — опытнейший нотариус Татьяна Адольфовна Неманова и председатель Новодвинского городского суда Оксана Леонидовна Строганова, трудившаяся моим помощником.
Подобно многим коллегам, будучи судьёй, выезжая в районы области, я старался вдохновить на судебную работу достойных, перспективных специалистов. Так, стала судьёй, затем председателем родного для неё Устьянского районного суда замечательный профессионал Маргарита Александровна Рыжкова, воспитавшая достойную смену.
Юристами стали мои дети, которыми горжусь. Подрастают и радуют внуки. Каждый не просто талантливый профессионал, но и чуткий, порядочный человек.
Работа в суде предусматривает как преемственность поколений, так и взаимную поддержку. Принято говорить, что судебная работа — это Олимп для выбравшего профессию юриста. Но не статус важен, а требовательность к себе.
Человечность — главное требование для выбравшего этот путь.