За последние годы в разные страны уехало довольно много россиян. Перебираясь на новые места, они часто теряют привычную социальную среду и в поисках нового круга общения обращаются к различным местным сообществам русскоязычных иммигрантов — от книжных клубов и «женских кругов» до бизнес-конференций. Рассказываем, как развиваются русскоязычные сообщества за границей, как будут выглядеть в будущем и можно ли на этом заработать
Русскоязычные сообщества за границей в последние годы стали важным ресурсом для релокантов. С увеличением числа иммигрантов из России развиваются разные виды их объединений — от онлайн-чатов до медиа, бизнес-клубов и крупных культурных фестивалей.
Исследования Международной организации по миграции и Международного центра по развитию миграционной политики показали, что связи в рамках диаспоры играют важную роль в адаптации при переезде. Благодаря сообществам эмигранты в разных странах часто получают доступ к поддержке, информации и ресурсам. Сообщества становятся важными опорными точками, помогая в поиске работы, жилья и образовательных возможностей, а также служат платформами для взаимопомощи и обмена знаниями, ускоряя процесс адаптации к новым условиям.
Как показывает опыт разных мигрантов и исследования, помочь с адаптацией помогают как сообщества по этническому и языковому принципу, так и клубы по интересам или профессиональные объединения. По мере развития активности русскоязычных сообществ за границей запрос на взаимопомощь постепенно перестает ограничиваться поиском ответов на бытовые вопросы. Потребность в новом окружении и опоре, поиск друзей и профессиональная интеграция — вот что волнует русскоязычных эмигрантов в 2024 году.
The Globals — telegram-канал о релокации
Канал о людях, которые строят бизнес и жизнь по всему миру
Быть с теми, кто понимает
В эмиграции люди оказываются оторванными от привычного контекста и окружения. Причем утрата связей может происходить не только из-за физического переезда в другую страну — в современном мире, даже живя в одном городе, люди часто в основном общаются через соцсети, мессенджеры и другие цифровые платформы. Казалось бы, все эти средства позволяют продолжать поддерживать связь с близкими друзьями, знакомыми и приятелями вне зависимости от того, в какой географической точке они находятся. Но постепенно в таком общении могут начать появляться некоторые трения. По словам психолога и автора Telegram-канала «Психология эмиграции» Евгении Петровой, при переезде возникает большое количество специфических проблем, которыми сложно поделиться с теми, у кого этого опыта нет. Таким образом, актуализируется потребность в контактах в среде эмигрантов.
«Люди в эмиграции чувствуют себя кто подростками, а кто детьми в теле взрослого человека, — продолжает Петрова. — Если говорить про возрастную психологию, то задача подросткового периода — лучше понять себя, сепарироваться от семьи и решить, каким взрослым быть. Можно сказать, что в эмиграции мы заново проживаем этот период. Мы метафорически отрываемся от семьи в лице родной страны и ищем себя».
Таким образом, у эмигрантов появляется запрос на поиск и построение новых связей. «Переезд в другую страну — это стресс. У тебя нет друзей, нет знакомых, нет поддержки. В этот момент ты понимаешь, как важно быть с людьми, которые говорят на твоем языке, тебя понимают. Многие очень скучают по дому, по культуре. В какой-то момент ты понимаешь, что все же так дружить, как умеем мы, к сожалению, не получается с представителями других культур», — делится Александра Торопова, основательница женского сообщества WCL CLUB в Лондоне.
По словам Ольги Китаиной, психолога и сооснователя сервиса Alter, переезд часто сопровождается чувством изоляции и одиночества. «Социальные связи играют ключевую роль в адаптации, ассимиляции и эмоциональной поддержке, что особенно важно для эмигрантов. Они дают ощущение, что ты не одинок. И в моей адаптации (Ольга Китаина переехала в марте 2022 года и живет на две страны — США и Израиль. — Forbes) сообщества играли огромную роль. Придавали уверенность, что все идет правильно и хорошо. В русскоязычных сообществах я чаще нахожу друзей, чем бизнес-партнеров, поскольку у меня сейчас нет запроса релевантного для бизнеса. Я только начинаю думать про следующие проекты, и, видимо, уже тогда мне понадобится комьюнити в предпринимательском смысле. Нетворкинг тоже важен, но сейчас для меня сообщество скорее про решение бытовых вопросов и приятное времяпрепровождение», — делится Китаина.
Новая русскоязычная диаспора
Нельзя выделить единую модель, которой следуют релоканты в поиске новых связей. Все зависит от индивидуальных задач и личных особенностей. Однако многие опрошенные Forbes переехавшие в другие страны россияне и основатели сообществ отмечают, что сейчас происходит формирование новой русскоязычной диаспоры. Становится заметна тенденция на большую включенность и взаимопомощь внутри русскоязычного сообщества эмигрантов, что для многих может облегчить этап адаптации как в личном, так и в профессиональном плане.
Одна из основных причин для того, чтобы становиться частью сообщества, — это потребность найти поддержку и знакомую среду на новом месте: новых друзей, единомышленников и просто людей со схожими ценностями. Организатор проекта эдьютейнмент-встреч Adaptacija в Сербии Екатерина Жидкова рассказывает: «Найти сообщество, где говорят на твоем языке и понимают твои проблемы, крайне важно. Кроме того, в этой волне эмиграции много образованных, интеллигентных и ярких людей, для которых светская жизнь и участие в мероприятиях становится неотъемлемой частью существования».
«В релокации есть свои подъемы и спады. Я не знаю ни одного человека, у кого не так. Спады лучше проживать не в одиночестве», — делится Ярослав Капустинский, музыкант и основатель творческого лагеря MAYAK в Португалии.
Члены сообщества усиливают друг друга знаниями, контактами, ресурсами. В сообществе можно быстрее решить вопрос или найти того, кто его решит. «Например, я состою в бизнес-клубе с людьми, которые либо сейчас проходят тот же этап в жизни, что и я, либо уже прошли и готовы поделиться. Это мощная поддержка», — продолжает Капустинский.
Зачастую именно такой мотивацией и руководствуются те, кто создает такие сообщества. Многие организаторы решают таким образом в первую очередь свой личный запрос на пространство для дружеского или профессионального общения.
«Мы свои. Это то, что всегда было ярко выражено у евреев, у армян. Или, например, у турков — когда они рады друг друга видеть только потому, что они турки. У россиян за рубежом это часто было иначе. Хочется в Дубае сделать моду на интеллектуальное сообщество русскоговорящих, в котором есть такая синергия, столько силы и возможностей для партнерства личного и профессионального», — говорит Вероника Ноговицина, хедхантер и организатор сообществ в Дубае.
Внутри сообществ
Среди сообществ Ноговициной — закрытый клуб выпускников топовых российских вузов Ru Ivy League и сообщество топ-менеджеров. Четкие критерии вступления и их прозрачность, по ее мнению, помогают создать безопасную атмосферу и ощущение причастности.
Критерии отбора в различные сообщества варьируются. Иногда они формируются вокруг определенной идеи. Большой популярностью пользуются женские клубы, в том числе так называемые «женские круги» — полуэзотерические практики, которые, правда, в релокантских комьюнити часто обретают форму обычных встреч на кофе или завтраки только для девушек. Также регулярно в разных странах массового пребывания выходцев из России появляются различные предпринимательские объединения, группы по интересам (например, книжные) или хобби (для любителей йоги или падела).
Направленность сообществ зависит в том числе от отличительных особенностей того или иного места. Собеседники Forbes отмечают, что в Дубае чувствуется больше фокуса на бизнес и работу, чем, скажем, в Белграде или Париже. «В Тбилиси или Ереване все более расслабленно, люди просто хотят встречаться, общаться, нет такого делового настроя, как в Дубае. Все зависит от контекста, в который попадаешь», — рассказывает Эльвина Абибуллаева, фаундер международного медиапроекта Pike.
Похожими наблюдениями делится Капустинский: «Уже сам выбор страны для проживания — это своеобразный фильтр, отсеивающий людей с определенными запросами. По крайней мере, в Португалию едут люди с похожими ценностями и ориентирами. Тут тебя поддерживают в любых начинаниях, мало снобизма и обесценивания».
С коммерческой точки зрения сообщества также различаются. Некоторые, как, например, израильское хай-тек-сообщество The Reboot Startup Nation, создаются и управляются как волонтерские проекты. The Reboot Startup Nation помогает новым репатриантам влиться в локальную хай-тек-среду и найти работу или инвестиции. Делают они это благодаря созданию связей между вновь прибывшими и местными технологическими компаниями и профессионалами.
Другие сообщества частично устроены как бизнес. Сейчас есть несколько основных моделей монетизации, включая оплату участия в мероприятиях, подписку и даже рекламную модель, как, например, у медиапроекта Pike. Но в целом опыт разных сообществ показывает, что это не самый прямой путь к богатству, и для большинства основателей заработок — это скорее побочный продукт их деятельности.
«Я как-то посчитала бизнес-модель большинства сообществ, и она показалась мне неутешительной. 90% выручки от мероприятий обычно реинвестируется в развитие, но если за сообществом стоит образование или венчурный клуб, то сообщество выступает больше инструментом привлечения целевой аудитории и создает адвокатов бренда», — говорит Юлия Сабитова, основательница сообщества технологических предпринимателей BeGlobe.
Сабитова развивает IT&VC комьюнити, которое, по ее словам, помогает ей в бизнесе: «Многие участники знают, что я соосновательница стартапа в сфере IndustrialTech, и благодаря комьюнити я познакомилась с тремя заводами. Также благодаря комьюнити, когда я начала привлекать инвестиции в стартап, несколько инвесторов лично познакомили меня с другими инвесторами, а теплое интро, особенно от инвестора, всегда хорошо работает. Пока мы не закрыли раунд, но если закроем, то это будет главная монетизация для меня нашего комьюнити».
Создательница сообщества Adaptacija в Сербии Екатерина Жидкова говорит, что помимо платных мероприятий, работает с частными лицами и с бизнесами. Релоцированные компании особенно заинтересованы в интеграции сотрудников в новую среду. В этом году команда Екатерины организовала 27 мероприятий для компаний, включая выступления в офисах, выездные тимбилдинги и стратегические сессии с фокусом на культурной составляющей. В числе мероприятий, к примеру, были лекции о культуре Сербии в сербском хабе «Яндекса».
Стоимость организации мероприятий Adaptacija варьируется. Самый простой формат стоит около €700, а более сложные выездные проекты могут достигать €4000. В среднем, по словам Жидковой, организаторы такого типа сообществ, как у нее, зарабатывают 20-30% от мероприятий, а большая часть выручки уходит на расходы. Основные расходы бизнеса связаны с налогами, бюрократическими процедурами для поддержки деятельности ИП, арендой помещений для мероприятий, промоушеном и сотрудничеством с местными подрядчиками, которые помогают в организации. Помимо этого в Adaptacija есть сотрудники: управляющая, SMM-специалист, таргетолог и кураторы. Если говорить о мероприятиях для сообщества — экскурсии, выезды на выходные, бар-хоппинги, прогулки на сапах и другие форматы, — то их доходность иногда достигает 20-30%, а иногда в лучшем случае позволяет выйти в ноль. Тем не менее Adaptacija старается не отменять мероприятия, чтобы не разочаровывать участников.
Основатель международного сообщества русскоязычных предпринимателей PsyWho Эля Стржижовская утверждает, что ее проект, запущенный весной 2024 года, с коммерческой точки зрения убыточный. Стржижовская планирует выйти в ноль с ноября. Сейчас PsyWho зарабатывает на подписке. Стоимость подписки $100 в месяц, в нее включены воркшопы, доступ к «базе знаний» сообщества, лекции самих участников. Сейчас в сообществе около 80 участников. Дополнительно PsyWho продает аналитические отчеты. Их стоимость от $500 до $3000. Основные статьи расходов — это зарплата сотрудников: редактор, комьюнити-менеджер и четыре аналитика с частичной занятостью, плюс аренда офиса в центре Тель-Авива и маркетинговые активности.
«Я не верю, что можно хорошо заработать на сообществе без перекосов в «успешный успех». Думаю, в идеальном сценарии проект может вырасти во что-то вроде акселератора или в условный McKinsey на минималках. Если я буду хорошо продавать аналитику, то могу стать консалтинговой компанией, и сообщество будет хорошим подспорьем, так как включает в себя практиков из разных стран и потенциальных клиентов. Второй сценарий развития — это акселератор. Здесь нужны партнеры в виде фондов и крупных компаний, а участники сообщества могут быть либо эдвайзерами, либо проходить программу акселерации. Оба сценария для меня интересны в перспективе года-двух. Пока мой основной фокус — на развитии сообщества», — делится Стржижовская.
Консультант по международным коммуникациям для венчурных фондов и стартапов Маруся Глазкова недавно запустила бота Wanna Catch Up для того, чтобы можно было с его помощью посмотреть, кто, кроме вас, находится в том или ином городе и не против пообщаться. Глазкова монетизировать бот не планирует. Проект родился из запроса самой создательницы: «По сути я его сделала примерно для таких людей, как я. Тех, кто много ездит и занимается стартапами. Последние 10 лет я много перемещаюсь: Сан-Франциско, Москва, Цюрих, Лондон, Лос-Анджелес, Майами, Нью-Йорк. Часто видела (и сама писала) в соцсетях: «Еду в (город), кто хочет встретиться?» Бот очень простой: пишешь био, отмечаешься в городе и смотришь, кто уже есть там. Можно отправить уведомление: «Эй привет, я тут!»
По словам Глазковой, классический формат офлайн-конференций и встреч — это очень утомительно, а бот особенно удобен для интровертов, которые предпочитают встретиться с кем-то один на один, а не проводить часы на массовых мероприятиях. «Нас в технологиях таких полно. Нам проще, чтобы через приложение или мессенджер случалась полезная коммуникация. Сейчас вот как раз добавляю опцию, чтобы бот раз в неделю спрашивал, что нужно и в каком городе, а потом отправлял запрос людям в данной локации, чтобы можно было не писать сообщения каждому и не задавать стандартные вопросы по несколько раз. Монетизацию Wanna Catch Up не планирую, я скорее рассматриваю это как мой вклад в сообщество, я хочу помочь людям быстро находить контакты», — делится Глазкова.
Эля Стржижовская, основатель PsyWho, тоже изначально не верила в офлайн-формат: «Я не хотела офлайн, потому что считала, что предприниматели постоянно ездят и нет смысла собирать бизнес-сообщество только в одном из городов. Но несмотря на то, что все путешествуют, запрос на офлайн-мероприятия, которые мы проводим раз в три месяца, есть. Мы уже организовали несколько встреч в Лимассоле, Белграде, Тель-Авиве, и на эти встречи собиралось 30-40 человек из разных стран».
Новое место — новые люди
«Сообщество — безопасная среда, в которой кто-то находит потенциального друга на всю жизнь, кто-то спутника жизни, кто-то товарища по теннису и паделу, а кто-то партнера по бизнесу или сотрудника. Такое бурное развитие русских тусовок не поможет выйти замуж за француза или подружиться с немцем. Однако с точки зрения профессиональных задач такое общение очень плодотворно. После таких встреч в дубайских сообществах все больше людей находят себе работу в топовых компаниях ОАЭ — Etisalat, ADNOC и других», — рассказывает Вероника Ноговицина.
Эксперт по межкультурной коммуникации и основательница «Агентства международного сотрудничества» Кристина Роппельт уточняет, что в вопросе интеграции важно отличать успешную социализацию, психологический комфорт и взаимодействие внутри местного социума. Можно быть прекрасно адаптированным и социализированным и при этом абсолютно не встроенным в локальное сообщество: «В качестве примера давай возьмем какого-нибудь условного мидла или топ-менеджера, который переехал в Берлин по работе. Он общается на английском с международной командой коллег. У него есть товарищи на работе и gym buddies (приятели по спортзалу) из других стран, и друзья из большого русскоязычного сообщества (вполне возможно, даже какие-то из старых друзей тоже переехали с ним в Берлин). Но немецкий он не учит и не собирается пока, потому что всеми вопросами документов и релокации занималась компания, а в повседневной жизни ему хватает английского и Google-переводчика. С немцами он не завел дружбы, и на местные мероприятия и активности не ходит. Все его развлечения — внутри российского или экспатского круга, соседей он не знает и не чувствует в этом потребности». Описанный сценарий, по словам Роппельт и других опрошенных Forbes экспертов, довольно распространенная картина.
Успешной интеграции могут мешать языковой барьер, отсутствие достаточного ресурса, нежелание начинать все с нуля в новом сообществе, а также нехватка коммуникативной квалификации и проактивности.
Клиенты Кристины Роппельт иногда приходят с запросом на интеграцию в местной среде, и в процессе работы выясняется, что основная проблема не в недостаточном знании языка, а в том, что «в голове и календаре релоканта не хватает пространства на интеграцию». Адаптация к местной среде требует существенного ресурса, а где его взять человеку, который находится в стрессе от эмиграции и к тому же занят на работе 50-60 часов в неделю?
«Еще одна большая сложность, — говорит Роппельт, — в том, что выходцы из постсоветского пространства, как правило, не слишком хорошо умеют использовать укоренившиеся за рубежом коммуникативные приемы, такие как small talk или follow-up — очень важная в западной деловой среде практика поддержания контакта после встречи или знакомства».
Юлия Сабитова считает, что сложнее всего при переезде в Европу многим дается понимание правил игры на развитых рынках. «Мы фокусируемся на венчурном бизнесе, и в нашей работе цена ошибки очень высока. Нельзя нарушать правила, иначе ни один большой фонд с хорошей репутацией просто не захочет с тобой связываться», — говорит Сабитова.
Некоторые сообщества изначально ставят задачу быть мостом между русскоязычными и местными жителями. Один из таких примеров — это TEDxEleftheriaSquare на Кипре, организованный Артемом Родичевым. Если первые мероприятия Родичев организовывал для русскоговорящих и на русском языке, то после диалога с местными релокантами Родичев понял, что будущее за интеграцией.
«Несколько человек сказали мне, что организация встреч только для русскоговорящих похожа на строительство забора. Если мы переехали сюда, то надо больше взаимодействовать с местными», — объясняет Родичев. В итоге организаторы решили проводить мероприятия на английском языке, долю спикеров с российским бэкграундом ограничили до 20-30%, но даже русскоязычные выступающие говорят по-английски. Команда проекта тоже интернациональная. «Я убежден, что мосты между локальными жителями и русскоговорящими помогут улучшить взаимопонимание и качество жизни для всех».
Задачу связи с местными сообществами ставит перед собой и PsyWho. Они планируют получить поддержку от международных институций, чтобы дать возможность участникам взаимодействовать на глобальном рынке, заходить в программы, фонды и развивать нетворк в среде международных партнеров.
Будущее сообществ
Интеграцию русскоязычного сообщества как тренд выделяют несколько экспертов. Сабитова делится такими наблюдениями: «На нашей последней вечеринке для комьюнити в Париже было более 70% нерусскоговорящих участников, международных фондов и предпринимателей, и за это нас отдельно сильно благодарили. Так что, наверное, главный тренд, который я вижу, — интеграция и глобализация».
По мнению Абибуллаевой из Pike, сейчас происходит и еще один процесс — формируются два типа релокантов: «Есть люди, которые уезжают, но при этом хотят, чтобы везде было как дома. Они даже не пытаются взаимодействовать с окружающими на иностранных языках, а емкость их бизнеса позволяет не расширяться на международный рынок. Вторая часть людей все-таки хочет перемен: общаться с иностранцами, смотреть на новые рынки, трансформироваться. Я пока не могу сказать, кого больше, но думаю, что в ближайшее время эти два сегмента будут отдаляться друг от друга все больше».
Создатель израильского The Reboot Startup Nation Даниил Чернов считает, что люди переезжают в эту страну часто не вполне осознанно. Сообщества могут помочь продержаться в стране достаточно долго, чтобы понять, хотят ли они здесь оставаться и интегрироваться.
Мысль, что не все релоканты определились с местом для жительства и пока подвижны, поддерживают и другие эксперты. В некоторых случаях это связано с профессиональной деятельностью, в других — со сложностями интеграции, легализации или изначальным отношением к месту как временному. «Я думаю, что в течение первых 10 лет люди будут переезжать из страны в страну, чтобы найти то самое место, которое будет для них идеальным, а значит, и сообщества в разных городах будут подвижными», — прогнозирует Екатерина Жидкова из Сербии.
Соосновательница The Reboot Startup Nation и НКО Economic Inclusion Org Софья Туполева отмечает также растущее влияние русскоязычных сообществ на ситуацию внутри страны. Ее некоммерческая организация работает над тем, чтобы израильская банковская система стала более справедливой для эмигрантов. Благодаря активности русскоязычного сообщества удалось собрать значительное количество данных о проблемах, с которыми сталкиваются недавно прибывшие в Израиль. В ответ на эти усилия Банк Израиля начал принимать меры, которые позволяют репатриантам быстрее и проще интегрироваться в финансовую систему страны. «Каждый эмигрант, который приезжает в страну, имеет возможность изменить ее к лучшему: своей личностью, своим творчеством, способностями и навыками, своими налогами. Если смотреть на влияние не только индивидуальное, а сообщества, то они приносят новое в экономику, культуру, искусство… Есть потенциал для колоссального вклада», — уверена Туполева.
Если с карьерными и бизнес-задачами, и даже с изменениями банковской системы сообщества релокантов уже довольно часто помогают успешно справляться, то с поиском новых друзей все обстоит несколько сложнее.
По мнению основателя сообществ в Португалии Ярослава Капустинского, сейчас в общении есть запрос на глубину: «При переезде в другую страну в относительно взрослом возрасте найти своих — это задачка со звездочкой. Для этого проходит множество нетворкингов, они полезные. Но в какой-то момент я стал наблюдать, что людям сложно выйти за рамки формального набора вопросов: «Откуда ты? Как давно здесь? Кем работаешь? Что у тебя с ВНЖ?» Многим хотелось бы глубокого общения по душам, а такое общение требует времени и приключений».