Специфическая роль городов в Арктике: опора освоения

Фото: Афанасий Маковнев / GeoPhoto

Продолжаем знакомить вас с публикациями из коллекции GoArctic, регулярно пополняемой редакцией при погружении в наши обширные арктические архивы.

Сегодня предлагаем вашему вниманию продолжение темы про арктические города в статье, опубликованной в ноябре 2021, где рассказывается о (не) стандартных механизмах пространственного развития, геологии, добыче ископаемых, смысле существования и развития арктических городов и необычной системе критериев выделения опорных населённых пунктов.

Продолжим тему будущего арктических городов.

Недавние исследования[1], в процессе подготовки проекта опорных населённых пунктов Российской Арктики позволили детально изучить вопрос роли городов в арктической экономике.

Если говорить о роли арктических городов, допустим, в производстве валового внутреннего продукта Российской Арктики, то города совокупно уступают внегородским территориям – почти исключительно за счёт добычи нефти и газа, которая производится обычно за пределами городов – и сегодня составляют основной (по стоимости) продукт. На территории АЗРФ только 44,2% объёма отгруженной продукции и всего 31,1% объёма инвестиций в основной капитал приходится на города[2]. Неудивительно, что при поверхностном походе зачастую поднимается вопрос о переводе арктических городов в вахтовый режим, об «ошибочности» их создания. Однако это заблуждение, опасное для развития Арктики, сродню заблуждению медведя из сказки про вершки и корешки. Подобно вершкам и корешкам, арктическая экономика состоит из двух частей, и в ней арктические города являются совершенно неотъемлемым элементом – и более того, элементом действительно опорным во всех смыслах этого слова. 

Особая территория: почему в Арктике не работают стандартные механизмы пространственного развития

Сегодня общемировой тренд пространственного развития – это концентрация населения и экономики в крупнейших городах. Стратегия пространственного развития Российской федерации также делает ставку на крупные города и агломерации как на центры экономического роста. Однако ситуация в Арктике во многом специфична. Кроме очевидных климатических особенностей и низкой плотности населения, для этих территорий характерны экстремально высокие транспортные издержки – и одновременно зависимость от завоза топлива, продовольствия и большинства промышленных товаров. Здесь огромную роль играет сезонность: в транспорте, в продовольственном и топливном обеспечении, в перемещении людей (вахта). Люди, а следовательно, и экономика Арктики – мобильны и изменчивы: население городов «пульсирует» в зависимости от текущего состояния добывающих отраслей, транспортная доступность меняется от сезона к сезону. 

Все эти особенности не позволяют распространять на Арктическую зону Российской Федерации тенденции «средней полосы»: здесь просто нет крупных городов, и единичны города с численностью населения более 100-150 тыс. человек: Мурманск, Архангельск, Анкоридж, Норильск, Рейкьявик – крупнейшие города мировой Арктики. Однако малый масштаб арктических городов не умаляет их роли. В Арктике малые города выполняют функции, которые в обычных условиях «лежат на плечах» значительно более крупных населённых пунктов; по сравнению с ними арктические города – как бы карлики, но карлики огромной силы и значения. 

Вето-отрасли и другие услуги: зачем нужны арктические города?

Современная урбанистика полагает, что основная задача городов – это инновационная деятельность. «Обычные» города из разнообразия внутри себя порождают новые отрасли, задают рост новым технологическим укладам. Арктические города, как это ни парадоксально, тоже работают на инновации – но они задают рост новым территориям вокруг себя, по сути – запускают и поддерживают процесс освоения. В городах концентрируются предприятия и организации в области геологии, технологических услуг для разработки месторождений (например, нефтесервис), информационный сервис (геодезия, метеорология и др.). В исследовании предложено для таких отраслей понятие «вето-отрасли»: не создавая непосредственно больших объёмов продукции в материальном выражении, эти отрасли обеспечивают само существование добывающей промышленности: без информационного обеспечения остановится Севморпуть, без геологии – добыча нефти и газа и т.д.

Проведённые в ходе исследования глубинные интервью с руководителями производственных компаний, геологических организаций, с администрациями городов убеждают в существовании отраслей и видов деятельности, которые невозможно и нецелесообразно вести из-за пределов Арктики – и это деятельность наиболее наукоёмкая, исследовательская, сервисная – требующая близости к производству, к территории.

Что такое геологическое предприятие? Сейчас существуют буровые конторы, которые могут мобилизоваться, приехать куда-то бурить. Но вот керн[3], который подняли. Его где-то надо обрабатывать. Его надо привезти. Геолог должен задокументировать его. Потом его распилят. Потом то, что представляет интерес, издробят, берут нарезку 100-200 г, отправят в лабораторию, получат какие-то результаты. Вот этот керн, он хранится какое-то время. Какой-то керн очень долго хранится. С керном надо работать, надо возвращаться к нему. Мы храним достаточно много кернов. Храним пробы. Средняя проба – 6-10 кг.

Вот к нам приехал парень откуда-то из Воронежа. Он узнал, что нам требуется, приехал, устроился. Попробовал задокументировать наши керны. Сказал, что не сможет, и уволился. То есть геолог должен знать регион, должен набить глаз. Есть простые месторождения, железные руды достаточно простые. А руды драгметаллов есть очень сложные. Далеко не каждый геолог сможет работать, ему нужно время, чтобы освоить. Поэтому непосредственно в регионе нужно иметь [геологическое] предприятие, коллектив геологов должен знать эту геологию, регион. Должна сохраняться информация. Мне кажется, это нельзя нарушать. Обязательно надо сохранять территориальную организацию[4].

Арктические города – это незаменимые центры разработки специализированных технологий освоения Арктики, опытные полигоны. Очень важны города как центры подготовки кадров: обучение уже в условиях Арктики снимает проблему адаптации при наборе работников на предприятия Арктической зоны.

В чём проблема вахты? Сколько я ни разговаривал со своими коллегами: не факт, что ты ту же самую вахту соберёшь на следующую вахту. Бывает так, что вахта отработала, на следующий раз она не приехала. Мы не можем допустить такого в своей работе, потому что у нас очень структурированный процесс. Невыход даже полвахты уже приведёт к проблемам и простоям. Это первый минус.

Второй минус в том, что горнодобывающий рынок на сегодняшний день не особенно развит в России, и специалистов не так много. Имея свой кадровый потенциал в городах присутствия и развивая его – я сейчас даже больше про рабочие профессии – мы существенно снижаем этот риск.

Третий момент. Мы сейчас широко встали на позицию автоматизации всех процессов. «Кольская горно-металлургическая компания» ушла достаточно далеко вперёд по ГИСам, по удалённому бурению. Сейчас у нас будут дальнейшие шаги по автоматизации технологических процессов. Вахта не может действовать в этом направлении. Это временщики, которые не заинтересованы. Это аргументы против вахты[5].

Неудивительно, что мировая тенденция – это развитие в Арктике городов как, в первую очередь, деловых, научно-исследовательских и образовательных центров. Анализ показал: в мире более половины городского населения Арктики проживает в университетских городах!

Другая группа функций, где роль городов Арктики беспрецедентна и безальтернативна – это транспорт и логистика. Именно города играют ключевую роль в авиасообщении в Российской Арктике: около 78% пассажирооборота и 56% грузооборота аэропортов Арктической зоны Российской Федерации приходится на города.

Исследованием выявлено несколько любопытных случаев. Так, Новый Уренгой обогнал по пассажирообороту Мурманск и Архангельск, население которых в три раза больше. Причина такой диспропорции – в исключительной роли Нового Уренгоя в освоении месторождений на севере Ямало-Ненецкого автономного округа: город выполняет функции транспортного хаба для вахтовых бригад и перевалки грузов.

При освоении новых территорий повышается ценность существующих на момент освоения объектов инфраструктуры: наличие аэропорта, портовой инфраструктуры, складов ГСМ, дорог или зимников[6] существенно сокращает затраты компании на освоение месторождений. Поэтому зачастую ранее существовавшие города используются как логистические хабы при освоении обширных территорий: это позволяет снижать издержки, даже если обустраиваемые месторождения находятся на большом расстоянии от хаба. Яркий пример – город Новый Уренгой, играющий роль корпоративной базы «НОВАТЭКа» для освоения новых месторождений на севере ЯНАО:

Вот смотрите, Новый Уренгой – город, в котором 110 тыс. Никто не возит вахтовиков из Москвы или из Питера. Он по железной дороге довозит их до Нового Уренгоя, и на коротком плече самолётами таскает. У него летают самолёты из Москвы, но это командировочные, это такое: плати деньги и лети. А своя вахта у него на коротком плече летает, и вопросов нет[7].

Ещё одна критически важная роль городов – предоставление качественной медицинской помощи – и в целом обеспечения реагирования на чрезвычайные ситуации.

Арктика характеризуется разреженной сетью населённых пунктов, и высокой вероятностью прерывания транспортного сообщения из-за погодных условий, поэтому стандартная система распределения медучреждений разного уровня и маршрутизации больных в условиях Арктики приводит к повышению риска вреда здоровью граждан и/или гибели, и в результате – к повышению общей смертности в Арктике.

Типичный пример – случай на полуострове Ямал[8] (тундра, севернее Се-Яхи, вторая половина 2010-х годов). Пациентку необходимо транспортировать в профильное медицинское учреждение в экстренном случае (роды, требующие оперативного вмешательства – кесарева сечения). В соответствии с существующей системой иерархии медицинских центров требуемая медицинская помощь должна быть оказана в окружной больнице в Салехарде, где есть все сертифицированные для проведения соответствующей операции медицинские работники. ЯНАО – регион с хорошо налаженной системой санавиации. Однако в данном случае даже здесь, несмотря на практически образцовую [по мнению респондента] организацию службы санавиации, из-за нелётной погоды на юге полуострова транспортировка в Салехард оказалась невозможна. В больнице посёлка Се-Яхи, куда её можно было доставить, врача, который может сделать кесарево, не имелось.  Единственный хирург, до которого вертолёт может доставить женщину, оказался в медучреждении при ближайшем нефтегазовом месторождении, но он не сертифицирован для проведения подобных операций. Задержка в оказании медицинской помощи создаёт угрозу жизни женщины и ребенка. После продолжительных переговоров с главврачом санавиации Ямала, врач медучреждения на месторождении согласился оказать помощь, тем самым давая шанс на выживание роженицы и ребенка, хотя из-за отсутствия соответствующей сертификации, в случае осложнений, он мог понести уголовную ответственность за осуществлённое вмешательство. История закончилась благополучно, однако она наглядно демонстрирует необходимость создания условий для оказания экстренной медицинской помощи в точках, максимально приближенных к местам проживания населения и работников, занятых вахтовым методом, – без транспортировки на большие расстояния.

Беспрецедентна их роль в обеспечении безопасных родов – особенно в малонаселённых районах нового освоения. Образно выражаясь, в Арктике «рождаются в городах, умирают в тундре». Так, в арктической зоне Красноярского края на города приходится 87% рождений и 78% смертей, в Ненецком автономном округе – соответственно 56% рождений и только 44% смертей, на Чукотке – соответственно 47% и 40%. Таким образом, города – ключевой фактор народосбережения в районах ресурсного освоения.

Города – фактор народосбережения в районах ресурсного освоения: доля городов в общем объёме рождений в Российской Арктике превышает долю городов в общем числе смертей (2019, %)

Важно понимать, что именно города в Арктике служат центрами обеспечения здоровья и качества жизни в целом, сохранения и развития культуры – в том числе коренных малочисленных народов Севера.

Еще одна функция арктических городов – образование.

Наконец, исследование показало, что и система управления в сырьевых отраслях должна быть максимально приближена к районам добычи – иными словами, размещение управленческих структур ресурсодобывающих компаний непосредственно в арктических городах – залог эффективности развития минерально-сырьевых центров Арктики.

Таким образом, арктические города – критически важный элемент экономической системы Арктики, своего рода «движок» её развития. Они делают возможным запуск и поддержку ресурсных проектов, обеспечивают стабильность и адаптацию кадров, а также условия для наиболее безопасного воспроизводства населения, включая кочующие группы оленеводов.

Выбор опорных пунктов: зачем нужна многофакторность?

Главная проблема, с которой столкнулись исследователи при выделении опорных пунктов Арктики – это практически полное отсутствие «нормальных» многофункциональных региональных центров, которые могли бы взять на себя большинство функций опорных центров в сфере национальной безопасности и экономического развития. Как и в целом в определении роли городов в экономике, в системе расселения, в принципах организации пространства Арктика опрокидывает все стереотипы. Это особый, сетевой регион – не случайно все попытки создать единый экономический район, субъект Российской Федерации или федеральный округ в Арктике терпят неудачу все последние сто лет.

Система расселения в Арктике устроена в значительной степени по сетевому принципу: вместо одного многофункционального центра, как в средней полосе, здесь часто формируется сеть специализированных центров.

Другая особенность: в условиях разреженной городской сети даже сравнительно небольшие населённые пункты предоставляют объём услуг, который обычно оказывают более крупные города и посёлки.

Сопоставление карт размещения баз ГСМ и населения демонстрирует невозможность опоры на «очевидные» показатели: посёлки Анюйск и Рыткучи с несколькими сотнями жителей – важные топливные базы на входе в основные золотодобывающие районы Западной Чукотки. Картография: Б.В. Никитин (АНО «ИРК»)

Получается, одновременно сосуществуют две Арктики: та, которая всем знакома по обычным географическим картам (Арктика-1), и Арктика месторождений и сопутствующей инфраструктуры (Арктика-2), не видимая зачастую не только на общедоступных картах, но и в стратегических документах. 

В Ненецком автономном округе как нигде развита «невидимая Арктика»: плотная инфраструктурная сеть в районе разработок месторождений углеводородов. Населённые пункты выполняют функции баз обслуживания этой ресурсной зоны, хотя сами расположены преимущественно вне этой зоны (в том числе за пределами НАО – Усинск, Воркута).

Именно поэтому исследованием предложена необычная система критериев выделения опорных населённых пунктов: функциональная. Было выделено три основных группы функций, выполняемых опорными населёнными пунктами, – и соответственно, три основных категории опорных населённых пунктов – обеспечение внешней безопасности, обеспечение внутренней безопасности и обеспечение социально-экономического развития (в свою очередь, здесь выделяются пять подкатегорий: логистика, социально-культурные функции, управление ресурсными компаниями, научные и инновационные услуги, а также размещение уникальных предприятий). Основной критерий – это ориентация деятельности вовне, воздействие населённого пункта на окружающую территорию: как центра инноваций, как логистической базы для соседних месторождений, как центра подготовки кадров и т.д.

Продолжение следует.
***
М.А. Данькин, инициатор исследования, заместитель директора по вопросам регионального развития АНО «Информационно-аналитический центр Государственной комиссии по вопросам развития Арктики»;

Н.Ю. Замятина, руководитель рабочей группы по проведению исследования, кандидат географических наук, заместитель генерального директора АНО «Институт регионального консалтинга», доцент географического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

[1] Проекты «Разработка методических основ формирования государственной политики в отношении населенных пунктов Арктической зоны Российской Федерации, в которых расположены органы и организации, выполняющие функции в области обеспечения национальной безопасности и (или) функции базы для развития геологоразведочных работ и минерально-сырьевых центров» и «Разработка и обоснование перечня населенных пунктов Арктической зоны Российской Федерации, в которых расположены органы и организации, выполняющие функции в области обеспечения национальной безопасности и (или) функции базы для развития геологоразведочных работ и минерально-сырьевых центров (опорные населенные пункты АЗРФ), разработка рекомендаций по формированию механизмов и мер их государственной поддержки» – выполнены Институтом регионального консалтинга (ИРК) по инициативе АНО «Информационно-аналитический центр Государственной комиссии по вопросам развития Арктики».

[2] Все приводимые здесь и далее цифры – расчеты экспертов АНО «ИРК».

[3] Образец породы цилиндрической формы, полученный из скважины при ее бурении.

[4] Из интервью с генеральным директором АО «Центрально-Кольская Экспедиция» В.П. Дубягиным.

[5] Из интервью с руководящими сотрудниками Кольского дивизиона ГМК «Норильский никель».

[6] В классической книге о пионерном освоении тайги видный советский ученый Космачев упоминал о случаях, когда даже наличие охотничьей избы облегчает начало освоения – впрочем, призывая на преувеличивать значение таких случаев. См.: Космачев К.П. Пионерное освоение тайги (экономико-географические проблемы). Новосибирск. Наука. 1974. 144с.

[7] Из интервью с председателем совета директоров одной из компаний, ведущей деятельность в АЗРФ.

[8] Интервью с сотрудником Центра Североведения ЕУСПб Еленой Лярской.