В мировой прокат выходит «Чужой: Ромул», седьмая часть франшизы о чудовищной инопланетной форме жизни и о том, что в космосе никто не услышит твой крик. Корреспондент «Фонтанки» посмотрел кино и рассказывает, захотелось ли ему кричать и почему.
В далеком темном будущем всем заправляет межзвездная корпорация «Вейланд-Ютани». Колонистов, заселяющих космос, ждет тяжелый труд в шахтах, безвкусный паёк, климатические условия, как в Питере в ноябре, и отсутствие каких-либо гарантий и надежд. Пятеро юных поселенцев и их помощник-андроид мечтают изменить жизнь и сбежать в местечко получше — на планету с забавным названием Ювага. Для этого им нужны криокамеры — лететь на Ювагу целых девять лет и желательно скоротать их в искусственном анабиозе. Ближайшее место, где можно раздобыть такое оборудование, — заброшенная станция «Ромул и Рем». Герои отправляются туда, но невзначай пробуждают то, что лучше бы никогда не трогать.
С 1979 года, когда Ридли Скотт выпустил на экраны невыносимо жуткого первого «Чужого», можно было пять раз успеть слетать на Ювагу. Куда франшизу только не заносило — вторых «Чужих» Джеймс Кэмерон превратил в бодрый восьмидесятнический боевик, третья часть у Дэвида Финчера стала чуть ли не камерной экзистенциальной драмой, четвёртую Жан-Пьер Жене перезагрузил в дерзкий готичный комикс, а уж дальше были и довольно нелепые кроссоверы с «Хищником», и «Прометей» с «Заветом» — не слишком удачные попытки Ридли Скотта перезапустить вселенную и поиграть в философию а-ля «цитаты из пабликов».
Уругвайский режиссер Феде Альварес, уже бывший на хорошем счету благодаря своим хоррорам «Не дыши» и «Зловещие мертвецы: Черная книга», решил вернуться к корням. Да и продюсером седьмой части выступает тот же Ридли Скотт. «Чужой: Ромул» — прямо заимствует формулу первой части: группка неподготовленных людей внезапно сталкиваются с воплощенным злом в клаустрофобных лабиринтах космического корабля. Причем в оригинальном фильме Ридли это были хотя бы матёрые космические дальнобойщики, а здесь — мало что не подростки. И играют их не слишком известные актёры, за исключением исполнительницы главной роли Кейли Спэни — она в прошлом году получила Кубок Вольпи в Венеции за роль жены Элвиса Присциллы в фильме Софии Копполы. «Первый раз в космосе?» — спрашивает один другого по пути к «Ромулу». Вместе с юными актерами и их героями Альварес погружает и новое поколение зрителей во вселенную «Чужого», стараясь передать ту дрожь, которая охватила зрителей сорок пять лет назад на премьере первой картины.
Ридли тогда еще поразил публику своей неприглядной эстетикой будущего; как и у него, в «Ромуле» всё заржавелое, обшарпанное, скрипучее, тяжеловесное; эти шестиугольные тоннели с множеством труб и проводов, эти ламповые дисплеи ни с чем не спутаешь. Борткомпьютер «Мама» — тоже отсылает к «Чужому», а чуть позже героям встречается и андроид Рук, та же модель, что и Эш в первой части. Его играл покойный ныне Иэн Холм: образ актёра оцифровали и добавили в кадр примерно так же, как давно умершего Питера Кушинга в «Изгой-один».
Ничего не скажешь — вся визуальная часть сделана на отлично. Оператор Гало Оливарес с первых же кадров создаёт нужное настроение, причём мастерски: раскоряченный трупик крысы, парящий в невесомости по тёмным отсекам станции, вызывает как раз нужную пропорцию отвращения и страха. Так и ждёшь прилива адреналина наподобие того, когда смотрел первого «Чужого»...
Проблема в том, что этого не случается. Да, чужие, все эти верткие лицехваты и жуткие костистые ксеноморфы, сделаны здорово, но местами просто-таки покадрово воспроизводят фильм Ридли. Немного беготни и криков, темные тоннели, цитата из вторых «Чужих», отсылка к «Воскрешению», еще экшен, отсылка к «Прометею»... «Что, черт возьми, происходит?» — спрашивают друг друга герои каждые пять минут — видимо, чтоб передать ощущение паники. Трудно сказать, что происходит. Да и кто именно спрашивает — вспомнить непросто. У Ридли, да и у Кэмерона, набросанный какими-то скупыми штрихами каждый персонаж получался объемным, даже если находился в кадре всего ничего. Взять хоть бойкую, решительную Рипли, или нервную, хрупкую Ламберт, или крутую, как кипяток, валькирию Васкез. Здешних ребят трудно отличить друг от друга, а сильным женским персонажем Кейли Спэни, явно дублирующим героиню Сигурни Уивер, удивить, уж простите, трудно.
Вдобавок, если отфильтровать все отсылки — сценарий, над которым трудился сам Альварес, оказывается прямолинейнейшим слэшером про подростков в доме с чудовищем. Первый «Чужой» был лаконичным — здесь царит простота и космического размаха пустота, хоть и бесспорно живописно снятая. Желая повторить достижения первой части, режиссёр сваливается в просто повторение, а ничего по-настоящему нового он нащупать не решается.
Как говорил Говард Филлипс Лавкрафт, вдохновлявший Ридли Скотта и дизайнера Чужого Ханса Гигера, «страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого». В «Ромуле» ничего неведомого публика не встретит, всё это уже много раз было видено заранее. А значит, и страшно не будет; главным чувством, посетившим зрителя, станет другое. Разочарование.