За прошедшие полгода открытых уголовных дел за дезертирство из ВСУ больше, чем за весь прошлый год. Как рапортует украинский офис генерального прокурора, их почти 30 тысяч. Однако, как считают военные кадровики и юристы, количество реальных случаев самовольного оставления части (СОЧ) превышает количество уголовных дел втрое, другие говорят — даже вчетверо.
ИА Регнум
«В апреле 2022 года боец смылся в СОЧ и до сегодняшнего дня еэрдээрки (номер производства в Едином реестре досудебных расследований. — Прим. ред.) нет на него. И таких без дела у меня в списке только по одной области было пять из девяти»,— откровенничает с журналистами Deutsche Welle* кадровик 28-й механизированной бригады ВСУ из Одесской области Виктор Лях.
При этом наказывать их никто не будет, и даже более того — в Верховной раде находится на рассмотрении проект закона об изменениях в УК: беглецов предлагается «на первый раз прощать». Еще в мае директор Государственного бюро расследований Украины Алексей Сухачев объяснил, почему вверенная ему служба не расследует преступления против установленного порядка несения военной службы и даже отказывается вносить в ЕРДР сообщения командиров воинских частей об уголовных правонарушениях, совершенных подчиненным личным составом.
«Наша задача, — заявил директор ГБР, — способствовать возвращению бойцов на боевые позиции, а не улучшать статистику открытых уголовных производств по уклонению от несения службы». Только по сообщениям источников ИА Регнум с мест, «наши сельские дезертиры ходят бухают спокойно, никто их не наказывает и не ищет, и им даже зарплату платят — наверное, командир получает «боевые».
Ни у госбюро, ни у армии нет ресурсов для того, чтобы убеждать тысячи «лыжников» вернуться, и намерение амнистировать их оптом указывает на то, что все понимают: угрозами точно ничего не добьешься.
Пока еще СОЧ — административное правонарушение (в отличие от дезертирства, которое карается лишением свободы). И рассматривать поступок беглецов все ответственные службы предпочитают именно в таком качестве. В Едином госреестре судебных решений можно найти около 700 вердиктов по СОЧ в 2022 году, когда судьи смягчали наказание или вообще освобождали от него из-за искреннего раскаяния, сложных семейных обстоятельств, проблем со здоровьем и т.д. Тем более что уголовная ответственность автоматически влечет за собой увольнение из армии.
Сделать такой подарок своим гражданам киевская власть не готова. Как и всерьез бороться с уникальным явлением «фиктивного личного состава», когда во взводе половина бойцов только числятся, а реально они «прикомандированы» к киевским ресторанам и ночным клубами «до отдельного распоряжения». Как, например, известный певец Святослав Вакарчук или директор театра им. Франко, экс-министр культуры Евгэн Нищук, которого «командир отпускал на репетиции и спектакли».
Вставай на лыжи
За первое полугодие 2024 года украинские правоохранители открыли почти 29,8 тысячи новых уголовных дел о бегстве военнослужащих: 18,6 тысячи по статье о самовольном оставлении воинской части и 11,2 тысячи по более строгой — «Дезертирство». В целом же с начала 2022 года прокуратура насчитала 63,2 тысячи таких уголовных производств. Если умножить это количество на четыре, как рекомендуют опытные специалисты, получится более 252 тысяч — то есть почти каждый четвертый от объявленной Владимиром Зеленским численности ВСУ в 880 тысяч человек.
Александр Гармаев/ТАСС
Публично демонстрировать такие цифры горько и стыдно. Поэтому правоохранительные органы пошли по самому простому пути: следователи ГБР отказываются регистрировать уголовные производства иначе, как только через суд. То есть командиры находящихся на передовой воинских частей вынуждены массово судиться, чтобы заставить орлов Сухачева выполнять свои служебные обязанности. 58,5 тысячи уголовных производств по ст. ст. 407, 408 УК Украины (то есть львиная доля от общего количества) продавлена именно через суд.
Но ГБР все равно не расследует зарегистрированные дела.
За последние два с половиной года оно смогло довести до обвинительных актов лишь 7% всех дел о побегах. Хотя из 37 тысяч новых расследований бюро в первом полугодии 2024 года 80% — именно дела о дезертирстве и самовольном оставлении части. И в целом позицию руководителя ведомства можно понять: бюро создавалось под патронатом американцев как рычаг давления на украинскую власть.
Его главная задача — бороться с коррупцией в рядах чиновников, судей и силовиков, а штат насчитывает 1600 человек по всей стране. Из них только полтысячи следователей, причем военные дела достаются не всем. Как отмечалось в докладе «Центра оборонных стратегий», в Хмельницком теруправлении, например, их ведут только шесть сотрудников. При этом Хмельницкий еще с советских времён был одной большой воинской частью.
Офисы ГБР удалены от линии фронта на сотни километров, а следователи и оперативники даже не имеют права заходить в места дислокации воинских частей. Впоследствии сбор всей первичной информации о подобных преступлениях возложили на плечи юристов воинских частей — сейчас те имеют 30 дней на то, чтобы провести служебное расследование и переслать результаты материалов в бюро. Только в таком случае правоохранители зарегистрируют уголовное дело, но и это не точно.
Едва ли не главная уставная задача ловить дезертиров возложена на Военную службу правопорядка. И она имеет широкую сеть региональных подразделений со штатом в полтора процента от численности ВСУ, то есть около 13 тысяч человек. ВСП получает от командиров списки «пропавших без вести» и даже время от времени ходит к ним домой. Однако задерживать военнослужащих без постановления суда не имеет права, их полномочия в этом смысле — только крутить пьяных в форме.
Алексей Коновалов/ТАСС
Поэтому украинская реальность родила уникальное занятие: «уговариватель».
С апреля в ВСУ внедрена новая система работы по предотвращению уголовных правонарушений. На первом месте теперь не ловли и посадки, а «налаживание коммуникаций», «толерантное отношение к подчиненным» и «индивидуальный подход к каждому военнослужащему».
Теперь командирам подразделений предписано обзванивать дезертиров, расспрашивая каждого о проблемах и причинах, мешающих вернуться на службу. Кадровик 28-й ОМБр Виктор Лях делится с прессой впечатлениями о том, как он объехал пять областей в поисках своих бойцов и несколько десятков бойцов нашел по домашним адресам.
«Приказ был: убедить всех вернуться. А как мне, старику, уговаривать того молодого парня, когда за ним жена стоит, да еще и с ребенком на руках? Обещаю, что отпуска вернут, что уголовное дело закроют. Ну, говорит, когда закроют, тогда, может, вернусь», — рассказывает он.
Но пугалка про уголовные дела фактически просто слова: как утверждает бывший скандальный журналист-расследователь, а ныне служащий 241-й бригады ТрО Владимир Бойко, «Сухачев вообще запретил заводить оперативно-разыскные дела категории «Розыск» в сопровождение статей 407, 408 УК Украины и поэтому ни один (!) дезертир ГБР не разыскивается вообще».
«Решили вопрос»
Причины для «совершения военнослужащими СОЧ» лежат на виду, и в принципе этим может объясняться смена настроения. Ведь летом 2022-го украинский парламент лишил подозреваемых по делам о нарушении порядка несения службы права ждать суда под домашним арестом или залогом — только за решеткой.
А тогдашний главком ВСУ Валерий Залужный совместно с министром обороны Алексеем Резниковым официально потребовали от Верховной рады запретить украинским судам наказывать военных за совершенные преступления мягче, чем это предусматривает УК. Депутаты одобрили предложение без возражений, а Зеленский тут же его подписал. Формально с февраля 2023 года за отсутствие в части более трех суток без уважительных причин военным светит минимум пять лет тюрьмы. А в дезертирстве их могут обвинить хоть на следующий день — если есть убедительные доказательства, что возвращаться боец не собирается.
«Армия держится на дисциплине. <…> В условиях войны нужны быстрые и действенные решения», — убеждал Залужный в своем видеообращении. Только теперь он культурно отдыхает в Лондоне, демонстрируя великолепный загар, а наловленные на улицах «герои» исчерпали все физические и психологические ресурсы.
«Эмоциональная перегрузка и истощение <…>, связанное с длительным пребыванием в районе ведения боевых действий без ротации» и «недостаточный уровень содействия со стороны командования в решении семейных и социально-бытовых проблем» как мотивы для бегства отмечает и ВСП. Хотя в ЕРДР есть и другие случаи, когда пойманный за пьянку боец нацгвардии не стал ждать наказания, а просто переоделся в гражданку и поехал к жене в родное Закарпатье. Где его почти случайно поймали пограничники.
Но есть и тысячи тех, кто устал заранее. Это упомянутые выше уклонисты, которые оплачивают своё пребывание в списках части или «решили вопрос» с этим на высшем уровне. А может, и то и другое вместе.
Западное региональное управление Госпогранслужбы Украины
Мужчины, задержанные пограничниками при попытке выехать с Украины в Румынию
Самые знаменитые на сегодня «воины» — это экс-министр МВД Юрий Луценко (впрочем, он уже завершил свою доблестную службу по состоянию здоровья), известный борец с коррупцией Виталий Шабунин, правозащитник (в юности — наркоман и квартирный вор) Дмитрий Шерембей, упомянутый певец Святослав Вакарчук, артист Молодого театра Алексей Тритенко и его коллега Нищук, а также числящийся советником министра по вопросам стратегических отраслей промышленности Ярослав Олейник, фиктивно приписанный к 67-й отдельной механизированной бригаде.
Как утверждает наглый Бойко, систематически преследующий Шабунина и заваливающий следователей жалобами на бездействие, таких персонажей — тысячи. «Практически в каждой воинской части есть десятки военнослужащих, которых непосредственные командиры в глаза не видели. Поэтому нет ничего удивительного, что 67-я омбр сдала позиции под Часовым Яром — «шабунинг» деморализует армию, порождая у фронтовиков ощущение глубокой несправедливости и массовое дезертирство», — пишет он в своем Telegram-канале.
А министр Умеров, как говорят злые языки, организовал в Минобороны массовое устройство на должности всевозможных «экспертов» и военнослужащих, которые уклонились от службы в боевых частях. Естественно, все об этом знают, и такое знание — мощнейший демотиватор. И если даже предположить, что за январь–июнь 2024 года дезертировали только официальные 30 тысяч военнослужащих, это означает, что фронт разваливается и никакая принудительная мобилизация ситуацию не исправит.
*Признана в РФ СМИ-иноагентом.