1-го августа 2024 года исполнилось 110 лет со дня начала Первой мировой войны. Это было первое в истории военное противоборство, в которое оказались вовлеченными практически все существовавшие тогда государства. В той войне принимало участие 38 государство, в боевых действиях погибло от 9 до 10 миллионов человек, более 20 миллионов было ранено и искалечено. Число жертв среди мирного населения составило от 7 до 12 миллионов. Голод и эпидемия, ставшие следствием мировой войны, унесли жизни ещё 20 миллионов человек.
Накануне войны в Европе было сформировано два противостоящих военных блока – Антанта (по-французски Entente значит «согласие»), куда входили Россия, Великобритания и Франция, и Тройственный союз, объединявший Германскую империю, Австро-Венгерскую империю и Италию. Эти страны и стали основными участниками войны. Уже в её ходе к Антанте присоединились Сербия, Бельгия, Черногория, Япония и Египет (1914), Италия (1915), Португалия и Румыния (1916), Греция, Куба, Сиам, Панама, Китай, Бразилия, США (1917) и ещё десять латиноамериканских государств (1918). В состав Тройственного союза в 1914 г. вошла Турция. В 1915 году Италия перешла на сторону Антанты, а Болгария присоединилась к Тройственному союзу.
Первая мировая война. В смертельной схватке сошлись Антанта и Тройственный союз
Предлогом для начала войны послужило убийство 28 июня 1914 года в городе Сараево (ныне столица Боснии и Герцеговины) наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жены – герцогини Софии Гогенберг. Убийство совершил Гаврило Принцип, член сербско-боснийской революционной организации «Молодая Босния», выступавшей за независимость Боснии от Австро-Венгерской империи, которая военным путём включила в свой состав Боснию в 1878 году. По мнению австро-венгерской контрразведки, за «Молодой Боснией» стоял начальник разведывательного отдела генерального штаба Сербии Драгутин Димитриевич.
Австро-Венгерская империя предъявила Королевству Сербия ультиматум из десяти пунктов, каждый из которых грубо попирал самостоятельность Сербии как государства. Стремясь избежать войны с Австро-Венгрией, король Сербии Пётр I Карагеоргиевич готов был принять девять пунктов ультиматума из десяти. В то же время сербский король никак не мог согласиться с требованием «допустить к работе на территории Сербии государственные службы Австро-Венгерской империи для прекращения любой антиавстрийской деятельности», которое фактически лишало Сербию государственной самостоятельности.
За происходящим внимательно следили в министерстве иностранных дел Российской империи. Российские дипломаты предпринимали отчаянные попытки не допустить сползания Европы в крупномасштабный военный конфликт.
Вот что писал по этому поводу в своих воспоминаниях тогдашний глава российской дипломатии С.Д. Сазонов: «Непричастность сербского правительства к сараевскому преступлению была для нас настолько очевидна, что мы ещё не теряли надежды, что австро-венгерскому правительству придётся волей или неволей отказаться от обвинения сербских властей в соучастии в преступлении фанатизированного подростка, преступления, из которого Сербия не могла извлечь ни малейшей для себя пользы».
Сергей Дмитриевич Сазонов, министр иностранных дел Российской империи
В это время в самой Австро-Венгерской империи вовсю раскручивался маховик антисербской истерии. На правительственном уровне и в печати надуманно утверждалось, что сербские войска якобы готовятся к вторжению в Боснию для соединения с местными сербами и воплощения проекта «Великая Сербия». Естественно, что эти обвинения были насквозь лживыми хотя бы потому, что небольшому сербскому королевству было не по силам воевать с могущественным Австро-Венгерским рейхом. Но правящему в Австро-Венгрии Дому Габсбургов нужен был повод, чтобы окончательно разобраться со «славянским вопросом».
После убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда и герцогини Софии Гогенберг в тех городах Боснии, где большинство составляли мусульмане, начались организованные австрийскими властями, артисербские погромы. Помимо того, в домах, принадлежавших сербам, австро-венгерской полицией проводились массовые обыски, в ходе которых изымались книги, в том числе религиозного содержания, написанные на кириллице. После изъятия сербские книги скидывались в кучи на улице и сжигались.
Убийство в Сараево стало поводом для начала одной из самых кровавых войн в истории
В сложившихся обстоятельствах Берлин старательно подливал масло в огонь и всячески подталкивал Вену к развязыванию войны против Сербии, обещая полную поддержку и сдерживание России, если Петербург встанет на защиту Сербского королевства.
Германия со своей стороны рассчитывала, что с разгромом Сербии Россия полностью утратит влияние на балканских славян. Вот что говорил 14 июля 1914 года по этому поводу германский кайзер Вильгельм II: «Австрия должна первенствовать над мелкими государствами на Балканах за счет России, а то не будет покоя». Надо понимать, что под «покоем» кайзер Вильгельм II понимал полное германское господство в этой области Европы. При этом Австро-Венгерская империя намеревалась присоединить Салоники – греческий порт на Эгейском море, а Германский рейх собирался взять в свои руки Константинополь, заполучить контроль над прямым путём между Гамбургом и Багдадом, овладеть колониями Великобритании, Бельгии и Нидерландов. Помимо того, Германский рейх вынашивал планы по отторжению от Российской империи Польши и Прибалтики, а также по захвату Малороссии/Украины.
«Австрийцы успели убедить германское правительство в том, что Россия замышляла создание нового Балканского союза, направленного против Австро-Венгрии, и этим до известной степени могла быть объяснена та решительная поддержка, которую нашёл в Берлине их безумный план уничтожения Сербии», — писал впоследствии глава МИДа России Сергей Сазонов.
Понимая, что дело идёт к большой войне в Европе, Петербург прилагал значительные усилия, чтобы подвигнуть к шагам по её недопущению своего союзника по Антанте – Великобританию. Участие вместе с Россией и Францией этой великой державы (в ту пору над Британской империей никогда не заходило солнце) в деле недопущения «великой войны» могло бы уравновесить возможности сторон и охладить военный пыл Австро-Венгерской и Германской империей.
Однако ежедневные беседы Сергея Сазонова с британским послом в России Джорджем Бьюкененом, равно как и личное письмо императора Николая II своему двоюродному брату королю Соединённого королевства Великобритании и Северной Ирландии Георгу V, не принесли желаемого результата. Единственной реакцией сановного Лондона на угрозу «большой войны» было уведомление премьер-министром Британской империи Герберт Асквитом правительства Великобритании о том, что политическое положение в Европе «следует считать серьёзным».
Российский император Николай II (слева) и английский король Георг V
Лондон не спешил поддерживать своих союзников по Антанте, он следовал извечным принципам британской политики, которые сформулировал в середине XIX века премьер-министр Великобритании Генри Джон Палмерстон: «У Англии нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов. У Англии есть только постоянные интересы».
Англичане предпочли следить за развитием событий на расстоянии, рассчитывая нанести поражение (или хотя бы ослабить) своему главному в то время сопернику – Германии – чужими руками.
Лондон вполне устраивала схватка четырёх империей – Германской, Австро-Венгерской, Российской и Французской. При этом первые три были монархиями, четвёртая имела республиканское устройство.
Здесь необходимо отметить, что главный признак империи – это великодержавность, что касается государственного устройства и общественно-политического строя, то они могут быть самыми различными. Так, классические Римская и Восточно-Римская (Ромейская, Византийская) империи не были монархиями (хотя и с элементами монархизма), в них императоры (от лат. imperātor – властитель, повелитель, т.е. глава империи) возводились на престол легионами, преторианской гвардией, сенатом, а иногда и гражданами. В настоящее время имперскостью, т.е. разрядом великой державы, несомненно, обладают США, Китай и вернувшая себе этот статус Россия, который она отстаивает в жестокой борьбе с коллективным Западом.
Что касается современных Великобритании и Франции, то это лишь бледные тени от былой имперскости, но чванство и поучающий тон от прошедшего величия у Лондона и Парижа продолжают присутствовать.
Но вернёмся в лето 1914 года. Не добившись вразумительного ответа от Лондона, Россия обратилась к Австро-Венгрии с предложением выступить посредником в разрешении конфликта с Сербией. Однако в Вене, подстрекаемой Берлином, по этому поводу не хотели разговаривать. Австро-венгерский посол в Петербурге получил наставления том, что «империя не остановится даже перед возможностью европейских осложнений». 25 июля Вена заявила о разрыве отношений с Сербским королевством.
«В Вене все было решено и подготовлено к нападению на Сербию, — отмечал в своих воспоминаниях С. Д. Сазонов. — Австро-Венгрия только ожидала дня, когда ей можно будет под прикрытием германского щита обрушиться на маленького соседа, слабость которого она в своей горячности переоценивала. Об остальном, как, например, о неизбежном столкновении с Россией и о дальнейших ожидавших ее международных осложнениях, она мало заботилась. На то у неё была непобедимая союзница, Германия, обещавшая ей свою помощь и торопившая ее начать выступление».
28 июля Австро-Венгерская империя объявила войну Сербии и совершила нападение на сербские корабли на Дунае. 29 июля австро-венгерским войска подвергли артиллерийском обстрелу со значительными разрушениями Белград. Первой жертвой Первой мировой войны стал студент Торговой академии Белграда Душан Джонович. Он погиб от разрыва австро-венгерского снаряда.
В этот же день с обращением к своему народу выступил принц-регент Сербии Александр Карагеоргиевич, руководивший государством из-за болезни своего отца короля Петра I: «Много зла пришло в нашу Сербию. Австро-Венгерская империя объявила нам войну. Я призываю всех своих дорогих и смелых сербов под сербский триколор. Сербы, защищайте свой очаг и сербское племя всеми силами!».
Принц-регент Королевства Сербия Александр Карагеоргиевич
В поддержку братьев-сербов выступили черногорцы. Король Черногории Никола I заявил о безоговорочной поддержке Королевства Сербия и обратился к своим подданным со следующим призывом: «Чёрно-желтая (цвета флага Австро-Венгерской империи – авт.) угроза, давно терзающая душу югославского народа, хочет теперь довершить своё дело. Мы хотели мира, но война нам навязана. Наши герои последуют по стопам древних сербских королей и прольют кровь за свободу и единство».
5 августа Черногория объявила Австро-Венгрии войну, а через два дня между черногорской и австро-венгерской армиями начались боевые действия.
После нападения Австро-Венгерской империи на Сербию Россия потребовала от Вены прекратить агрессию. Но т.к. требование Петербурга осталось в Вене и в Берлине без внимания, то на чрезвычайном заседании правительства России под председательством государя Николая II было принято решение о мобилизации четырёх военных округов, предназначенных действовать против Австро-Венгрии в защиту Сербии.
1 августа Германский рейх объявил войну России, и в этот же день был обнародован манифест Николая II о вступлении Российской империи в войну с Германией. Документ объяснял мотивы начавшейся войны: Россия заступилась за братский сербский народ и за это подверглась нападению врага. Царский манифест был обнародован 110 лет назад, но слова его особенно актуально звучат в наше драматического время: «В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшаяся как один человек, дерзкий натиск врага».
Далее события нарастали как снежный ком. 3 августа Германский рейх объявил войну Франции и Бельгии, которая отказалась пропускать германские войска через свою территорию. В свою очередь Великобритания потребовала от Берлина не покушаться на нейтралитет Бельгии, но, получив отказ, 4 августа объявила Германии войну. 6 августа Австро-Венгерская империя объявила войну России. Так началась одна из самых кровавых войн в мировой истории.