Большая часть добываемых в России кедровых орехов идет на экспорт, который приносит до $100 млн в год. Однако их сбор планируется жестко регламентировать, а контроль на этим процессом — ужесточить. Кроме того, уже не первый год растут экспортные пошлины, снижающие прибыль производителей
Есть известная шутка о морской свинке, которая не имеет никакого отношения ни к морю, ни к свиньям. Примерно так же складывается ситуация и с кедровыми орехами: это вовсе не орехи, а семена, и растут не на кедрах, а на соснах. Сбор съедобных семян осуществляется с четырех разных видов сосен, к которым относятся сосна сибирская кедровая (сибирский кедр), сосна корейская (маньчжурский кедр), сосна кедровая европейская и сосна стланиковая (кедровник). В России преобладают два вида: в Сибири это сибирская сосна, а на Дальнем Востоке — корейская.
Среднегодовой урожай кедровых орехов в разных регионах меняется, но в среднем по стране находится в пределах 25 000-30 000 т кедровых орехов, иногда чуть больше, оценивает председатель правления ассоциации «Дикоросы» Александр Деев.
В 2023 году, по подсчетам Рослесинфорга, сделанным по запросу Forbes, на землях лесного фонда в рамках арендных отношений предприниматели собрали почти 20 300 т орехов, в основном кедровых. Это больше, чем в предыдущем году, более чем на 5%, причем основной сбор пришелся на Красноярский край, Томскую область и Республику Тыва. Промышленный сбор кедровых орехов осуществляется на арендованных лесных участках, площадь которых в прошлом году достигла 3,5 млн га, по данным Рослесинфорга. «А о популярности бизнеса можно судить по количеству действующих договоров на аренду: в 2021 году их было 159, в 2022 — 177, в 2023 — 190», — добавляет представитель ведомства.
«В последние годы становится все более заметным стремление государства формализовать отрасль, сделать ее прозрачной и контролируемой, — сетует Деев. — 1 августа 2023 года кедровые орехи корейской сосны включили в перечень стратегически важных товаров и ресурсов. Эта мера стала важным шагом к перекрытию нелегального экспорта этого продукта. Если его официально заготавливать и перерабатывать в России, то проблем с экспортом может не возникать».
Telegram-канал Forbes.Russia
Канал о бизнесе, финансах, экономике и стиле жизни
Шишки под контролем
Регулирование и контроль над отраслью планируется ужесточить, что, по мнению участников рынка, нужно делать с осторожностью. Так, 25 июля депутаты Госдумы в первом чтении приняли законопроект, наделяющий региональные органы исполнительной власти правом устанавливать места и объемы заготовки кедрового ореха жителями для собственных нужд. «Эта поправка противоречит части 1 статьи 11 Лесного кодекса, где говорится о свободном и бесплатном пребывании граждан в лесах и осуществлении заготовок дикоросов для собственных нужд, и в проекте закона нет предложений по снятию противоречий», — комментирует новацию Деев из ассоциации «Дикоросы». Также, по его словам, возможно возникновение противоречия с частью 8 этой же статьи, где говорится, что даже лица, которым предоставлены лесные участки (например, в аренду), тоже не вправе препятствовать доступу к осуществлению заготовки и сбору дикоросов населения на этой территории.
Процесс сбора орехов и так очень непрост — в России, по разным оценкам, собирается всего 4-6%, максимум 10% от всего урожая, зачастую именно из-за труднодоступности мест сбора, добавляет гендиректор компании «Кедр экспорт» Вячеслав Данилкин. Новые ограничения по сбору орехов, по его словам, могут серьезно ударить не только по переработчикам, но и, в первую очередь, по населению, а для некоторых поселений реализация кедрового ореха становится чуть ли не единственным вариантом заработка.
Вторым важным, по мнению участников рынка, пунктом законопроекта является ужесточение условий доступа к аукционам на право заключения договоров аренды лесного участка. Согласно предлагаемой норме, возможность участвовать в них будет доступна только бизнесу, у которого есть производственная инфраструктура. Это «позволит ограничить участие в аукционе недобросовестных участников и обеспечит предприятиям, осуществляющим переработку дикоросов, возможность обеспечить свои производственные мощности сырьем», — гласит пояснительная записка.
«Тут все не так однозначно: меры по стимулированию развития глубокой переработки кедровых орехов наша ассоциация поддерживает, однако важно, чтобы требования по наличию инфраструктуры переработки орехов были по силам субъектам малого и среднего бизнеса», — отмечает Деев.
У ограничений есть и сторонники. «Для того, чтобы новый участок попал на аукцион, где разыгрывается право его аренды, приходится прилагать усилия, — объясняет Данилкин. — Его надо найти, поставить на кадастровый учет, оценить на предмет возможного объема урожая, получить расчет минимального тарифа аренды — а они сильно отличаются в зависимости от региона, и только после участок выставляют на аукцион». Компания-инициатор только на бумажное оформление и прочие моменты уже на этом этапе может потратить около полумиллиона рублей, а в аукционе могут участвовать все желающие компании, ООО или ИП, и побеждает тот, кто предлагает самую высокую цену, продолжает он. «Часто бывало и так, что компания, выигравшая аукцион, собирала и вывозила за год весь урожай орехов в Китай, а после срочно банкротилась, не выплачивая ни аренду, ни другие платежи», — печалится Данилкин.
«Во всех отраслях (и лесопромышленный комплекс не исключение) идет тренд на усиление внутренней переработки, — комментирует представитель Рослесинфорга. — Для экономики выгоднее создавать больше добавочной стоимости внутри страны, что влечет за собой и более высокую отдачу от ресурсов, и новые рабочие места, и технологии, поэтому рассмотрение этих вопросов актуально, тем более если есть опасения, что лесные ресурсы расходуются чрезмерно и наносится вред природе».
Помимо этого с 1 октября 2023 года введена гибкая пошлина на экспорт кедровых орехов и продукции из них — от 4,5% до 7% в зависимости от курса. «Маржинальность реализации кедровых орехов и так невысока, а пошлина и вовсе съедает значительную ее часть», — сетует Данилкин. С 1 августа этого года также начала действовать 25%-ная пошлина на экспорт неочищенных кедровых орехов, которая вырастет до 50% с 1 августа 2025 года.
Как устроена отрасль
«Заготовка орехов — это тяжелый физический труд в диких условиях, — рассказывает Деев. — В начале осени, когда в тайге уже холодно, влажно, еще не потушены лесные пожары, встречаются наводнения. Высок риск встречи диких хищников — волков, медведей. Рисков для жизни и здоровья у сборщиков в это время года очень много».
Дикоросы крайне нестабильны в плане урожая, и в неудачный год можно собрать в 10 раз меньше, чем в хороший, добавляет основатель и руководитель компании «Аю групп» Дмитрий Алтунин. Деев уточняет, что максимальный урожай сосна дает раз в пять-семь лет. «По некоторым наблюдениям, рекордный урожай может наступать раз в четыре года, — возражает представитель Рослесинфорга. — Если посмотреть на последние три года, то в 2021-м был довольно умеренный сбор — только 16 600 т, в 2022 году уже больше — 19 200 т, в прошлом году положительная динамика продолжилась. Учитывая цикличность, полагаем, что этот год попадет в категорию урожайных, без снижения объемов и, может быть, даже с приростом».
Искусственно сажать деревья сложно — они начинают плодоносить через 40 лет и растут только в высокогорьях, добавляет Данилкин из «Кедр экспорт». Местные жители годами, иногда даже поколениями ходят на определенные участки собирать орехи, для них это основной заработок, рассказывает Алтунин: «В сезон в деревнях остаются только женщины — все мужчины в лесах».
Объем производства компании «Кедр экспорт» — 600 т неочищенных орехов в год. «Мы даже авансируем сборщиков, правда, договоренности иногда нарушаются: если кто-то предлагает стоимость выше, чем мы, жители могут сдавать орехи другим заготовщикам, и отследить, куда реально идут какие объемы, довольно трудно», — признается Данилкин. Объем переработки семейного предприятия «Аю групп» поменьше — около 10 т неочищенных орехов в месяц. «Кедровые шишки хранятся в специальных холодильниках на складах в течение года, — рассказывает Алтунин. — Их перерабатывают постепенно, равномерно загружая мощности. Половину мы выкупаем у населения , но есть и свои участки в Бурятии, всего 5000 га». Реализуется продукция как в России, так и за рубежом.
Содержание участка для сбора кедровых орехов — дело затратное. «Нужно ухаживать за лесом, принимать противопожарные меры, оплачивать аренду», — перечисляет Данилкин. При этом нельзя препятствовать прохождению на участок жителей, которые имеют право собирать орехи для личных нужд, это право зафиксировано в Лесном кодексе. «Но цель сбора определить и доказать практически невозможно, и в итоге бригады по 10 и более человек просто приходят и забирают урожай», — сетует он.
Переработка орехов также требует вложений. «Минимальная линия по обработке орехов обойдется от 10-12 млн рублей, и оборудование все импортное. Наше уже требует ремонта и замены, но с нынешними ставками по кредитам обновление обходится слишком дорого», — делится Данилкин. По его словам, производители продукции из кедровых орехов могут получать льготные кредиты от Минсельхоза, однако лимит быстро исчерпывается, и попасть под программу трудно.
Самые большие перспективы лежат в глубокой переработке кедровых орехов в стране, продолжает Деев: столовое кедровое масло, незаменимые белки и аминокислоты для функционального питания, создание новых продуктов. «Эта продукция может занять достойное место как на внутреннем рынке, так и получить признание за рубежом», — считает он.
Однако на мировом и внутреннем рынках востребованы как неочищенные ядра, так и орехи без скорлупы и продукты из них. И чем выше выход ядра, тем дороже орех в скорлупе. «В урожайный год орехи в скорлупе стоят в сезон 250-330 рублей за килограмм, в неурожайный цены доходят до 700 рублей за килограмм. Качественное очищенное ядро стоит минимум в три раза дороже», — поясняет Алтунин.
Экспортный потенциал
В 2022 году объем мирового рынка кедрового ореха составил $888 млн, где $719 млн занимают кедровые орехи без скорлупы и $169 млн — кедровые орехи в скорлупе, говорит Деев, ссылаясь на данные портала Trade Map. В 2023 году объем закупок на мировом рынке кедрового ореха упал на 60%, до $585 млн. «Вероятно, это связано с переходящими остатками с 2022 года у закупщиков, так как срок годности у орехов на экспорт — 24 месяца, а также с низким урожаем», — комментирует эксперт.
По данным портала Trade Map, в 2023 году Россия поставила на мировой рынок кедрового ореха на сумму $101 млн, из них $73,27 млн — это орехи без скорлупы, а $27,9 млн — в скорлупе. «В 2024 году стоит ожидать роста спроса на экспорт кедрового ореха из России на сумму до $250 млн, или 25 000 т орехов, так же, как это было в 2022 году», — прогнозирует Деев. Однако федеральный центр развития экспорта «Агроэкспорт» оценивает объемы значительно скромнее: поставки кедровых орехов из России лишь к 2030 году могут превысить $55 млн, а в 2023-м производство кедровых орехов в весе без скорлупы в России составило 12 300 т, из них 9100 т были поставлены на экспорт.
Основной покупатель — Китай, который в целом в 2022 и 2023 годах импортировал кедровых орехов на сумму $400 млн, говорит Деев. Затем идут страны Европы: Италия, Германия, Франция, Австрия, Польша. Правда, с Китаем возникает проблема, говорят участники отрасли. «Китайские компании активно скупают российские кедровые орехи и стремятся сами их переработать на месте и вывезти с территории России, составляя конкуренцию отечественным компаниям, — жалуется Данилкин. — И если раньше они принимали продукцию только в крупных городах вроде Томска или Новосибирска, то теперь и в мелких деревнях у населения выкупают орехи, буквально ставят свои точки и небольшие перерабатывающие линии, чтобы оперативно вывозить хотя бы минимально обработанные орехи к себе в Китай».
Китай также скупает орехи в Монголии и Северной Корее, плюс поддерживает собственное производство — 35 лет назад в стране посадили много деревьев, которые как раз сейчас начинают плодоносить, добавляет Данилкин. «Однако китайцы изначально отнеслись к этому как к серьезному бизнесу — они собирают до 100% собственного урожая», — подчеркивает эксперт.
В целом объем внутреннего рынка не превышает 20% от сбора и растет он медленно, отмечает Деев. «За рубежом спрос выше, но оптовые цены на экспорт не сильно отличаются от внутрироссийских: если внутри страны ядро стоит 1200 рублей за килограмм, то на экспорт можно выручить 1550-1600 рублей, — рассказывает он. — Это немного, с учетом того, что в розницу в торговых сетях Китая или Германии это ядро стоит уже 5500-7800 рублей за кг». По его словам, от 3000 до 6250 рублей с килограмма оседает на счетах зарубежных компаний — импортера, дистрибьютора, ретейлера, и в этом месте кроется самый большой потенциал для развития: прямые поставки в торговые сети, прямой выход на иностранные маркетплейсы могут существенно повысить доходы производителей.