Ровно двести лет назад, в 1824 году, Егор Карнеев был назначен директором Горного кадетского корпуса и Департамента горных и соляных дел – главного государственного ведомства по управлению горнозаводской промышленностью, казёнными рудниками и металлургическими заводами. Удивительное дело: хотя он не был специалистом металлургии, геологии или горного дела, именно годы его руководства считают одними из лучших для Горного института в XIX веке.
Егор Васильевич родился в один год с основанием первого технического вуза страны – в 1773-м. Молодого человека ждало классическое для выходца из дворянской семьи образование: училище, Московский университет, Семеновский лейб-гвардии полк, сформированный еще Петром I. Несмотря на успехи, военная служба продолжалась недолго.
С 1800 года Карнеев перешел к работе в гражданском ведомстве и занимал самые различные ответственные должности по Министерству внутренних дел, финансов и народного просвещения: был директором Департамента мануфактур и Внутренней торговли, членом Главного управления училищ и совета Министерства финансов. Наконец, он получил предложение возглавить Горный кадетский корпус.
Должность стала неожиданностью – ее получали преимущественно отраслевики - выдающиеся горные инженеры и организаторы горнозаводского дела в России. И это было объяснимо. Руководители Корпуса помимо управления профильным учебным заведением практически всегда одновременно становились управляющими Берг-коллегии, а после ее упразднения – Департамента Горный и Соляных дел. На учреждение возлагалась масштабная задача по надзору за всей профильной промышленностью страны, руководство казёнными рудниками и металлургическими заводами, контроль над деятельностью частных горнозаводских предприятий, а также сбор установленных податей. Справиться мог только высококвалифицированный специалист, безусловный лидер и талантливый руководитель.
Помогли, как это ни банально, связи…
В 1823 году министром финансов стал экономист немецкого происхождения Егор Францевич Канкрин, прославившийся благодаря чрезвычайно успешной денежной реформе, которая позволила установить в России стабильную финансовую систему. Со своим тезкой он познакомился в ноябре 1803 года в Министерстве внутренних дел, где Егор Францевич работал советником экспедиции государственных имуществ по отделению соляных дел, а Егор Васильевич - начальником отделения Медицинской экспедиции.
Канкрин, которому в то время подчинялся Корпус, знал об энергии, трудолюбии, богатом опыте административной работы бывшего коллеги и без преувеличения считал его одним из образованнейших людей своего времени. Например, еще в студенчестве тот в совершенстве владел несколькими иностранцами языками, в том числе древними - латинским и греческим, и перевел сочинения Цицерона, Корления Непота, «О духе законов» Монтескье, Жана Филиппа Дютуа-Мамбрини, Квинта Тертуллиана, переложил в стихи священные песнопения Древнего Сиона. Недаром позже его называли «генералом-литератором».
На поступившее предложение Карнеев ответил положительно.
Свою деятельность в Горном кадетском корпусе Егор Васильевич начал с ряда решений, которые стали знаменательными вехами в истории вуза и отрасли в целом.
Во-первых, по его инициативе при учебном учреждении был организован Ученый горный комитет, призванный играть роль научного центра по вопросам горного дела. Его обязанностью было рассмотрение различных профильных проектов, поступавших в Горный департамент. Объединение профессоров Горного кадетского корпуса, руководителей предприятий, представителей Горного департамента, Монетного двора и других чиновников оказало огромное влияние на развитие техники и производства. В заводских округах предполагалось образовать Горные общества, которые должны были стать своеобразными отделениями Ученого комитета.
В задачи структуры, по предложению Егора Васильевича, входило также издание ежемесячного «Горного журнала» для распространения сведений и новых открытий о горном и соляном деле, а также «для облегчения способов чиновникам горной службы усовершать свои познания успехами всей ученой Европы». Это старейший технический журнал в мире. Число подписчиков в 1825 году составляло 1093 человек, и эта цифра стремительно росла. Только за первый год на суд Ученого комитета было представлено 74 статьи и 40 переводных работы для последующей публикации. Корреспонденты быстро осознали, что перед ними ни с чем несравнимая возможность донести свои идеи до широкого круга читателей, включая императора Александра I, который самолично поддержал идею журнала.
«Кто знает? Может быть, издание «Горного журнала», нами начатое, составит эпоху в российской горной истории и послужит к важным и благоуспешным по сей части переменам»,- произнес Карнеев пророческие слова на первом заседании Ученого комитета.
Инициатива полностью оправдала себя. Журнал стал источником знаний и информации для студентов, преподавателей, ученых и работающих специалистов на местах. Он пользовался огромным авторитетом, как в России, так и за рубежом, и выпускался до 1918 года на базе Горного корпуса. В связи с переносом столицы из Петербурга в Москву редакция переехала в Белокаменную. В самом же вузе стали издавать «Записки Горного института», превратившиеся с годами в одно из ведущих мировых научных изданий в области наук о Земле.
Во-вторых, важной для будущего учебного заведения инициативой Егора Васильевича стало распоряжение о том, чтобы по всем дисциплинам преподавателями назначались выпускники Корпуса. Директор был уверен, что таким образом он обеспечит стабильно высокий уровень профессорско-преподавательского состава. Эта традиция сохранялась многие годы.
Карнеев по-отечески относился к кадетам, заботился об улучшении их положения и стремился к постоянному расширении кругозора. Один из его учеников, впоследствии директор Горного института профессор Николай Иванович Кокшаров, вспоминал:
«Наружность Карнеева была очень симпатичная, несмотря на то, что уже был в преклонных летах, во взгляде его было много приятного и добродушного, а в разговоре - приветливого. По воскресеньям и другим праздникам он брал к себе двух лучших воспитанников на целый день, что считалось между кадетами большой честью. Когда Император Николай Павлович узнал об этом, то поручил Министру финансов благодарить Карнеева и назначить ему 2000 рублей ассигнациями особых столовых денег».
Для повышения качества образования директор возобновил практику отправки за границу наиболее способных выпускников. Они знакомились с передовым опытом других стран, обучались в иностранных академиях, а по возвращению приступали к преподаванию в альма-матер.
Кроме того, при Карнееве стартовала практика публичных выступлений преподавателей Корпуса по актуальным вопросам науки для всех желающих. Подобные лекции уже были популярные в Европе – Гумбольдт срывал овации в Берлине, Кювье и Гей-Люссак - в Париже.
Как и ожидалось, в российской столице интерес к многолюдным занятиям оказался не меньший. 300 билетов на первую же лекцию по геологии разошлись менее чем за час. Пришлось допечатывать дополнительные. Надо отметить, что эта идея сработала как эффективная реклама. Число воспитанников достигло рекордного для тех лет уровня – более 500 человек.
Карнеева заботило совершенствование горнотехнического образования и науки в целом. В 1825 году он разработал (и получил на него высочайшее одобрение) проект развития всей системы подготовки кадров для горной отрасли. Его суть заключалась в создании при всех предприятиях и соляных правлениях заводских школ. В них начальное образование получали дети мастеровых, служителей и чиновников. После окончания обучения воспитанники переходили в горные гимназии, которые были открыты при окружных заводах, а затем уже в высшее учебное заведение.
В 1833 году Горный кадетский корпус переименовали в Горный институт, и воспитанники двух высших классов вместо унтер-офицерского звания получили звание студентов. Мундир воспитанников сохранил темно-синий цвет горного ведомства, но военные кивера, портупеи и кортики отменили. Вместо этого студентам было предписано носить треугольные шляпы, а прочим воспитанникам — фуражки по цвету мундиров.
Однако уже через год начался новый этап развития учебного заведения. Император все больше склонялся к преобразованию гражданских кадетских корпусов в военно-учебные заведения. Напомним, что Николай I был третьим сыном Павла I, к царствованию и государственной деятельности его не готовили – он получил военное образование, как суровый и крайне вспыльчивый человек любил дисциплину и муштру.
1 января 1834 года в составе Министерства финансов был образован военизированный Корпус горных инженеров со штатным офицерским составом. Специальные наименования горных чинов заменялись военными. Горный институт преобразовали в Институт Корпуса горных инженеров. Министр финансов получил звание главноначальствующего Корпусом, а начальник штаба Корпуса Горных инженеров должен был возглавить вуз.
При таком раскладе Карнеев не мог оставаться директором. Его место занял генерал от инфантерии Константин Чевкин – неоднократно участвующий в военных действиях и выполнявший поручения по военной агентуре во Франции.
Железнодорожный комплекс в России — один из крупнейших в мире. По общей протяженности путей он занимает второе место, уступая только США. А ведь 200 лет назад вопрос создания сети чугунных дорог в стране вызывал горячие споры, и наряду со сторонниками находились те, кто утверждал, что в нашем климате их сооружение невозможно и что стоимость значительно превысит ожидаемую доходность.
Егор Васильевич получил звание генерал-лейтенанта, был назначен сенатором и переехал в Москву. Скончался в 1849 году.