В то время, пока весь мир следит за накалом страстей президентской гонки США, госсекретарь Э. Блинкен на фоне сообщений о его возможной отставке в случае победы Камалы Харрис отправляется в свое 18 по счету азиатское турне. 30 июля 2024 г. на Филиппинах он совместно с министром обороны Л. Остином в формате «2+2» принял участие во встрече с филиппинскими коллегами Энрике Манало и Жилберто Теодоро, а затем с президентом Фердинандом Маркосом-младшим. Ключевым результатом переговоров стало объявление о дополнительной военной помощи Маниле в размере 500 млн долл. Новые инвестиции в филиппинский военный потенциал не стали сюрпризом, они были согласованы в апреле в рамках одной из трех программ иностранной помощи — «Иностранного военного финансирования» (Foreign Military Financing). Следуя политике сдерживания Китая, США выделили два млрд долл. азиатским союзникам, четверть которых была обещана Филиппинам. В русле противодействия «китайской угрозе» на повестке дня обсуждались вопросы глобальной и региональной безопасности.
Примечательно, что в последнее время именно в устройстве региональной безопасности с участием Манилы произошли некоторые изменения. В интенсивно протекающем процессе строительства новой архитектуры безопасности Индо-Тихоокеанского региона (ИТР) Филиппины намерены сыграть не последнюю роль, что было закреплено в стратегических документах и отчетливо проявилось в ряде недавних политических решениях администрации Ф. Маркоса-младшего.
Мечты о «Мататаге, Магинхаве в Панатаге на Бухае»
Такое название получил долгосрочный национальный план развития, принятый республикой в 2016 г. на срок до 2040 г. В переводе с филиппинского фраза означает «стабильная, комфортная и безопасная жизнь». План ставит задачи главным образом социально-экономического характера, которые сводятся к созданию более социально-ориентированной модели государства. Документ утверждает, что взаимодействие с зарубежными партнерами должно выступить в роли инструмента для достижения этой цели.
В 2023 г. администрация Ф. Маркоса-младшего обнародовала свое видение внешнеполитической компоненты долгосрочного плана. «Политика национальной безопасности» (National Security Policy) — это документ стратегического характера, рассчитанный на 2023–2028 гг. Стратегия призывает к формированию мощной системы защиты от угроз на суше, море, в воздухе, космосе и киберпространстве с целью защиты национальных интересов, суверенитета и территориальной целостности. Для этого, согласно документу, необходимо, во-первых, добиться интеграции военных и гражданских секторов экономики; во-вторых, обеспечить постоянный поток инвестиций в оборонную сферу и соответствующих расходов на модернизацию арсенала вооружений; в-третьих, стимулировать участие частного сектора в оборонной промышленности; и, наконец, укреплять военно-политические отношения с союзниками, в первую очередь в части военного планирования и обеспечения оперативности и совместимости вооруженных сил. В сравнении с политикой своего предшественника Р. Дутерте нынешний президент выстраивает более амбициозный курс, будучи готовым бороться за статус региональной державы для Филиппин.
Программе по укреплению филиппинского военного потенциала был дан старт еще в 2013 г., но сейчас ее масштабы значительно возросли. Весной Ф. Маркос-младший утвердил план приоритетных военных закупок в рамках плана реорганизации вооруженных сил ReHorizon 3 — последнего из трех этапов программы по перевооружению. Он рассчитан на десять лет, а общая сумма расходов должна составить около 35 млрд долл. В 2024 г. на эти цели было выделено чуть менее 700 млн долл., что на 300 млн долл. больше, чем в прошлом году, но все еще недостаточно для соответствия заданным темпам. План бюджета предполагает стабильный рост экономики в 6,5–7% в год, однако эту планку может быть очень тяжело поддерживать на протяжении десятилетия. Вместе с тем в первом квартале 2024 г. темпы роста экономики Филиппин показали наиболее высокие результаты в Юго-Восточной Азии наряду с Вьетнамом, обогнав Индонезию и Малайзию, они составили 5,7%.
Наращивание оборонных связей с соседями
Летом 2024 г. филиппинское правительство дало понять, что готово начать более активно реализовывать пункт плана в части отношений с союзниками. В начале июля республика подписала Соглашение о взаимном доступе (Reciprocal Access Agreement) с Японией, разрешающее размещение войск на территории друг друга и нацеленное облегчить ввоз оборудования и войск для боевой подготовки и реагирования на стихийные бедствия, что будет способствовать укреплению двустороннего военно-политического сотрудничества. Ранее Япония заключала такие же соглашения с Австралией и Великобританией. Важно отметить, что этот шаг стал последовательным в развитии кооперации Токио и Манилы, стратегических партнеров с 2011 г., и был вызван, согласно МИД Японии, усилением напряженности в сфере безопасности в ИТР.
Если данное соглашение будет ратифицировано (чему, скорее всего, не будут препятствовать парламенты), то для Филиппин будут открыты дополнительные возможности. Речь идет об упрощенном доступе к японской программе Официальной помощи в области безопасности (Official Security Assistance), запущенной в апреле 2023 г., которая предполагает безвозмездное предоставление оружия и снаряжения «странам-единомышленникам». Ее конечной целью служат укрепление оборонного потенциала региональных союзников и ограничение китайского усиления в военном отношении. Интересно, что этот подход к вопросам региональной безопасности отражает точку пересечения интересов двух партнеров.
С момента запуска программы Манила числилась в списке приоритетных реципиентов наряду с Малайзией, Бангладеш и Фиджи. В ноябре 2023 г. она же стала первым получателем помощи в рамках OSA: Япония предоставила союзнику радиолокационную систему (РЛС) FPS-3 ME, которая обладает свойствами обнаруживать несколько истребителей и баллистических ракет. Технологическая новинка японской компании Mitsubishi Electric Corp. должна усилить возможности Филиппин по наблюдению за прибрежными районами. Можно предположить, что в условиях увеличения объемов оборонного производства Токио будет готово чаще делиться вооружениями с одним из своих ближайших «младших партнеров», а новое Соглашение упростит этот процесс. Так, если в финансовый год запуска программы реализованный бюджет составил 14 млн долл., то в 2024 финансовом году, начатом первого апреля, запланирован бюджет в 34 млн долл.
Новые горизонты
Помимо ближайших соседей, Филиппины нацеливаются на наращивание оборонных связей с внерегиональными игроками. Идея осуществить «переход» на более глобальный уровень была озвучена Ж. Теодоро. В июле министр обороны заявил о намерении заключить подобные филиппинско-японскому соглашения с Канадой и Францией. Он подчеркнул, что военные пакты этого формата позволят обеспечить большую оперативную совместимость войск (одна из важнейших заявленных целей администрации Ф. Маркоса-младшего), и выразил надежду на составление и подписание соответствующих договоренностей в 2025 г.
Высока вероятность сценария, в котором Филиппины, приблизившись к завершению программы перевооружения, пойдут по стопам Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии — «индо-тихоокеанской четверки» (Indo Pacific Four). Все страны подписали адаптированную программу партнерства с НАТО, направленную на модернизацию существующих двусторонних соглашений в сфере безопасности. Они посетили три последних саммита Североатлантического альянса, на последнем из которых неформально поддержали Вашингтонскую декларацию. В целом, феномен вовлечения альянса в АТР официально возник в 2022 г., когда в «Стратегической концепции» (Strategic Concept) была выстроена связь между «китайской угрозой» и евроатлантической безопасностью. Однако в июле 2024 г. в Вашингтоне члены НАТО пошли дальше и сформировали новую логику, согласно которой КНР представляет угрозу в контексте украинского кризиса из-за углубления стратегического партнерства с Россией. Из всей четверки Япония единственная взяла на себя обязательства по оказанию долгосрочной помощи Украине (Pledge of Long-Term Security Assistance for Ukraine). Неизвестно, примкнет ли к ней остальная троица, а вот расширение азиатского лагеря «друзей» НАТО до пятерки с меньшими обязательствами представляется более осуществимым.
Геополитический маятник в ЮКМ
Сообщения о вспышках взаимных обвинений и столкновениях суден Китая и Филиппин в связи с затяжным спором в Южно-Китайском море (ЮКМ) из-за архипелага Спратли и рифа Скарборо поступают практически ежедневно. Например, последний громкий скандал произошел в июне, когда страны возложили друг на друга ответственность за инцидент с филиппинскими ВМС и китайской береговой охраной, где пострадал филиппинский моряк. С точки зрения филиппинских национальных интересов, этот вопрос стоит наиболее остро и представляет собой главный раздражитель для Манилы. «Политика национальной безопасности» гласит: «Проблема Западно-Филиппинского моря остается главным национальным интересом Филиппин». Стоит уточнить, что республика не признает общепринятое название ЮКМ и использует собственную географическую интерпретацию. Причинами тому служат как фактор приграничной безопасности, так и экономические стимулы — на акваторию приходится более 30% всей мировой торговли, 12% мирового вылова рыба и около 40% объема торговли СПГ.
В январе администрация Ф. Маркоса-младшего приняла на вооружение «Всеобъемлющую концепцию защиты архипелага» (Comprehensive Archipelagic Defense Concept), которая, по словам Ж. Теодоро, представляет собой общегосударственный подход к разрешению морского спора с Китаем. В своей речи министр обороны дал понять, что концепция четко зафиксировала намерение республики получить полный контроль над акваторией. Он подчеркнул, что в марте, после начала ее реализации вооруженными силами, страна получит выгоду от природных ресурсов, которые находятся в ее исключительной экономической зоне, позволит гарантировать гражданам Филиппин и филиппинским корпорациям беспрепятственное и мирное исследование и эксплуатацию всех природных ресурсов в пределах Филиппин, а также распространить свою военную мощь на районы, которые должны быть защищены и сохранены в соответствии с конституцией страны. При этом единственным решением, последовавшим за громкими заявлениями, стало подписание президентского указ о создании Национального морского совета (National Maritime Council) для укрепления безопасности на море посредством усиленного контроля.
В начале июля маятник качнулся в сторону деэскалации напряженности. Манила и Пекин подписали «Соглашение об улучшении механизмов морского сообщения» (Arrangement on Improving Philippines-China Maritime Communication Mechanisms), подразумевающее совместное разрешение морских споров за счет создания трех новых каналов связи. Затем стороны достигли договоренностей о доставке продовольствия на филиппинский военный корабль, выброшенный на берег в ЮКМ. Наконец, возможно, пиком филиппинско-китайской «оттепели» стали слухи о заключении взаимоприемлемого соглашения по мелководью без уступок в территориальных претензиях обеих сторон, однако текст документа не был обнародован ни одной из сторон. Впрочем, даже если такое соглашение в действительности было достигнуто, нет оснований полагать, что оно будет действовать долго. Современный филиппинский подход к спору в ЮКМ идет вразрез с подобной договоренностью, а Поднебесная не откажется от своих претензий по линии с девятью пунктирами. Разрядка носит скорее временный характер, и геополитическая динамика в спорной акватории никак не изменилась.
Неизбежный американский фактор
Как сближение с Японией, так и прицел на сотрудничество с европейскими странами представляют примеры решений в рамках внешнеполитического курса Манилы, идущего в фарватере американской политики. В апреле 2024 г. в Вашингтоне состоялся «исторический» трехсторонний саммит с лидерами трех государств — США, Филиппин и Японии. В итоговой декларации Дж. Байден, Ф. Маркос-младший и Ф. Кисида обозначили свои страны в качестве «трех морских демократий Индо-Тихоокеанского региона» и заявили об успешных переговорах, которые были направлены на усиление трехсторонних союзнических связей. Впрочем, большая часть реальных результатов относится к развитию американо-японских военно-политических отношений, в связи с чем создается впечатление, что Вашингтон и Токио пока не готовы включать Манилу в этот неформальный альянс.
Однако некоторые преимущества «младший партнер» все же приобрел. Например, в военном аспекте — обещание провести совместное патрулирование береговой охраны и очередные морские учения в 2025 г. и разместить на филиппинских военных базах некие элементы гуманитарной помощи, информация о которых не раскрывается. Следует напомнить, что с февраля 2023 г. Вашингтон обладает расширенным доступом к девяти военным базам Манилы. В экономической сфере Вашингтон оказался несколько более щедрым, объявив о частных инвестициях в филиппинскую экономику в размере одного млрд долл. Средства будут направлены на строительство инфраструктуры, в частности, транспортного коридора Лусон и подводной кабельной системы, которая соединит США с Филиппинами, и также на укрепление устойчивости цепочек поставок и ускорение темпов перехода к «зеленой» энергетике.
В двустороннем формате в Вашингтоне также прикладывают усилия для ускорения темпов развития потенциала Манилы. Если на намерения укрепить оборонные силы республики указывают упомянутые ранее военные инвестиции, то в экономическом отношении на мысль об этом наталкивает подписание 17 июля Агентством по международному развитию (АМР) США и филиппинским Центром государственно-частного партнерства Меморандума о взаимопонимании как основы для совместной разработки проектов государственно-частного партнерства.
В вопросе кризиса в ЮКМ Соединенные Штаты стабильно и открыто поддерживают филиппинскую сторону, в частности, посредством оказания помощи в разведывательной деятельности. Примечательно, что именно в период июльской разрядки с Китаем Роджер Уикер и Джим Риш, высокопоставленные конгрессмены-республиканцы из Комитета по вооруженным силам и международным отношениям Сената, запросили президента предоставить полный список вариантов, разработанных Пентагоном и Госдепартаментом для оказания поддержки Филиппинам. Вероятно, достигнутые договоренности Манилы с Пекином вызвали у них обеспокоенность и простимулировали повышение внимания к азиатской республике.
В этой связи отдельное внимание следует уделить Республиканской партии США. То, что по политике сдерживания Китая был достигнут двухпартийный консенсус, давно не является секретом. Тем не менее закономерный вопрос, которым многие задаются в связи с возможной победой Д. Трампа на президентских выборах в разных аспектах политической жизни США, звучит следующим образом: как может измениться американский внешнеполитический курс в АТР в целом и в отношении Филиппин в частности? Основываясь на первом сроке пребывания Д. Трампа в Белом доме, можно предположить, что не только теплые личные отношения с Р. Дутерте стали фактором их плодотворного сотрудничества. Как автор стратегии «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона», кандидат от республиканской партии точно не собирается проводить изоляционистский курс в отношении азиатских партнеров и урезать финансирование. Единственные изменения, которые стоит ожидать от его потенциального президентства, — переориентация с проектов в сфере «зеленой» энергетики на ее более традиционные форматы. Как внутри страны, так и за ее пределами Д. Трампа не беспокоят проблемы изменения климата.
К середине 2024 г. четко проявляется тенденция к усилению оборонных связей в одном из «треугольников» в АТР с участием США. Развитие трехсторонних отношений протекает в формате сюжета, в котором Япония берет Филиппины «под свое крыло» и способствует продвижению проамериканского курса. Манила, поспешно реагируя на изменения стратегического ландшафта АТР, намерена использовать все свои политические, военные и экономические ресурсы для закрепления за собой более статусной региональной роли с перспективой выхода в глобальную политику. При этом несмотря на все усилия, направленные в значительной степени на малоплодотворные споры с Китаем, республика не обладает достаточными инструментами в своем арсенале, чтобы претендовать в ближайшем будущем на более высокое звание, чем «младший партнер».