О причинах парадоксального роста кредитования при высокой ключевой ставке в кулуарах Финансового конгресса Банка России Михаил Матовников, директор Центра финансовой аналитики СберБанка, рассказал Павлу Самиеву, шеф-редактору «Б.О», генеральному директору АЦ «БизнесДром»
— Михаил, уже некоторое время обсуждается следующий парадокс: несмотря на высокие ставки, ускорилась динамика выдачи кредитов практически по всем направлениям. Чем это объясняется, насколько краткосрочен этот период и продолжится ли такая тенденция?
— Большая часть этого кредитного бума приходится на 2023 год и в целом на период до того, как ключевая ставка начала резко расти. Именно тогда случился период большой кредитной экспансии, и именно тогда рынок получил инерцию за счет одобрения кредитов. Во втором полугодии 2023-го юрлица выбирали ранее одобренные кредитные линии по сравнительно низким ставкам, хотя многие банки все же прекратили такие выдачи после резкого роста ключевой ставки в сентябре 2023 года.
Потом начался период, который длился примерно пять месяцев, когда темпы роста нового кредитования резко упали на фоне роста ключевой ставки и введения очередных макропруденциальных ограничений. В октябре 2023-го — январе 2024-го портфель потребительских кредитов начал даже снижаться в абсолютном выражении, также резко сократилась выдача рыночной ипотеки после роста ставок. Когда доля субсидируемой ипотеки в выдачах достигла 70%, это стало вызывать существенную озабоченность, меры по снижению доступности госпрограмм через рост первоначального взноса, снижение субсидии со стороны Минфина и рост макропруденциальных надбавок ЦБ были направлены во многом на устранение этой диспропорции.
Конец 2023 года отмечен дискуссией о потенциальной убыточности ипотеки после введенных ограничений и снижения субсидий. Действительно, сначала выдачи резко упали, но через какое-то время снова стали расти.
В этот период многие догоняющие банки решили нарастить долю рынка — и выдали большой объем субсидируемых кредитов по сниженной маржинальности. Тут надо понимать, что доходность субсидируемой ипотеки для банка составляет ключевая ставка плюс 1,5 п.п. Может показаться, что это много, но это не так.
Большинство системно значимых банков вынуждены привлекать средства по высоким ставкам от федерального казначейства и юридических лиц. Ставки по этим средствам приближаются к ключевой ставке, при этом надо учитывать взносы в фонд обязательного резервирования (ФОР) в размере 4,5% (при ключевой ставке 16% это добавляет к стоимости обязательств еще 0,7 п.п).
По вкладам физических лиц к стоимости прибавляется еще 0,4% в виде взносов в Агентство по страхованию вкладов (АСВ), при этом, по данным ЦБ, на второй декаде июня 2024 года средняя максимальная ставка по вкладам крупнейших банков сравнялась с ключевой ставкой, а на третьей декаде — превысила ее, составив, 16,09%.
Но это еще не самые дорогие ресурсы. Многие крупные банки вынуждены прибегать к кредитам ЦБ. Объем заимствований у ЦБ к концу июня 2024 года составляет около 2 трлн рублей и сосредоточен у крупнейших банков. Ставка по этим заимствованиям составляет величину, равную ключевой ставке плюс 1%, но небольшая часть заимствований (до 200 млрд рублей) происходит с еще более высокой наценкой к ключевой ставке — 1,75%. Так как эти ресурсы в основном привлекаются на срок овернайт, с учетом сложного процента эквивалент годовой ставки будет выше еще на 100 б.п.
Таким образом, в январе-феврале сложилась парадоксальная ситуация. Выдача льготной ипотеки принесла банкам отрицательный чистый процентный доход. Не приходится говорить о компенсации операционных издержек (по банковской системе отношение операционных издержек к активам составляет в среднем 3,2%) и кредитного риска.
На фоне роста баланса у части банков упал чистый процентный доход в абсолютном выражении. То есть весь новый бизнес просто шел с отрицательной маржой.
Банки могут рассчитывать получить доход на более длительном горизонте, когда предельная стоимость заимствований окажется ниже, но в ближайший год эта деятельность явно будет убыточной.
— Спрос на рыночную ипотеку, как ни парадоксально, сохраняется. Считалось, что ставка 15% по ипотеке является фактически запретительной, но и при 19% спрос сохраняется, хотя выдачи резко упали.
— Во-первых, заработные платы за год выросли в среднем на 18%, в некоторых отраслях (обрабатывающая промышленность, IT, стройка) рост зарплат еще выше — 24–27%, то есть относительно роста зарплат ставка оказывается не столь высокой, а цену на квартиру или привлекательный объект заемщик уже фактически зафиксировал.
Что касается потребкредитов, тут произошла еще более интересная история. Банк России стремится ограничить выдачи потребительских займов через повышенные риск-веса для кредитов по высоким ставкам (полная стоимость кредита, ПСК) и с высоким показателем долговой нагрузки (ПДН). В дополнение были введены и последовательно несколько раз ужесточались макропруденциальные лимиты (МПЛ), ограничивающие выдачу кредитов с высоким ПДН и длинными сроками (которые позволяют занижать ПДН). Ожидалось, что именно МПЛ окажут решающее воздействие, так как заемщиков с низким долгом осталось очень немного, а доля выдач с высокими ПДН постоянно росла.
Но в реальности ограничение через МПЛ сработало недостаточно эффективно. Причиной во многом стал резкий рост номинальных заработных плат. В результате показатели ПДН стали снижаться, при этом особую роль сыграла новая категория заемщиков, заработные платы которых за последние два года утроились.
Около 11% работающих относятся к этой категории, наиболее многочисленна группа работников промышленных предприятий, которые два года назад получали около 40 тыс. рублей, а сейчас оказались в группе с доходами от 100 тыс. рублей в месяц.
Фактически эти люди сформировали «новый средний класс», у них изменились не только доходы, но и потребительское поведение в целом. В структуре из расходов снизились доля платежей за ЖКХ и расходы на продукты питания, зато вырос спрос на развлечения, туризм, товары для ремонта, мебель и электронику. Часть этого спроса удовлетворяется с привлечением кредитов. Пока большая часть этого спроса сосредоточена в потребительских кредитах, а не в ипотеке в силу ограниченности первоначальных накоплений.
Михаил Матовников, директор Центра финансовой аналитики СберБанка
— Судя по данным ЦБ, высокий спрос на кредиты сохраняют и юрлица. Чем это объясняется?
— С юрлицами тоже интересно. Казалось бы, зачем в условиях высокой ключевой ставки вообще брать кредит? Но причин более чем достаточно.
Во-первых, на рынке продолжается бум M&A. И когда ты можешь выкупить какие-то активы за полцены, ставка обычно не так важна, важно закрыть эту сделку.
Во-вторых, во многих отраслях рост оборотов обеспечивает высокую платежеспособность бизнеса, упрощает обслуживание ранее привлеченных кредитов и обеспечивает достаточный денежный поток для новых кредитов.
Инфляция является следствием того, что компании повышают цены во многих секторах. Высокий рост выручки позволяет брать кредиты под 20%, особенно в b2b. Кстати, самый большой спрос предъявляют транспортные компании, и именно в этой отрасли наблюдаются наиболее высокие темпы роста выручки.
В-третьих, значительная часть кредитов берется для осуществления инвестиций. Про это мало говорят, но объем инвестиций по отношению к выручке большинства отраслей заметно увеличился. И важно, что этот рост затронул все отрасли, особенно заметен он в транспорте и логистике, обрабатывающей промышленности. Часто можно столкнуться с несколько карикатурным объяснением, что весь рост обусловлен только оборонной промышленностью, но это далеко не так.
Рост носит фронтальный характер, происходит во всех отраслях, в том числе в отраслях потребительского спроса. Многие компании торопятся захватить долю рынка, ранее занятую иностранцами, для кого-то важно инвестировать, чтобы сохранить производство в условиях смены продавцов и ухода иностранных поставщиков оборудования.
При таких обстоятельствах спрос на оборотные кредиты даже снизился, так как из-за роста выручки многие компании не имеют сложностей с осуществлением текущих расходов, а вот инвестиционный спрос, как ни странно, вырос; более того, объем заявок на инвестиционные кредиты находится на историческом максимуме.
Многие инвестиционные проекты требуют длительного времени для их структурирования, поэтому выдачи инвесткредитов пока невелики, в том числе вследствие высоких ставок, но рано или поздно эти инвестиции все же начнут реализовываться, в том числе с использованием кредитных средств.
Столь бурная динамика номинальных зарплат и оборотов компаний затрудняет Банку России охлаждение кредитного бума. С другой стороны, и у номинального роста есть пределы. Я думаю, что потребительский бум потихоньку начнет подъедать возрастающая инфляция. С другой стороны, рост оборотов бизнеса и доходов населения создает условия для «мягкой посадки» — торможения рынка без скачка кредитных рисков.
— Получается, что повышение ставки при такой ситуации ни на что не повлияет?
— Значительная часть роста денежной массы уже состоялась. Все номинальные показатели вроде оборотов, доходов в среднем растут на 18%, а инфляция пока — всего около 8%, реальный рост составляет примерно 5%, этот разрыв и формирует инфляционное давление. Месячная инфляция уже двузначная, возможно, к концу 2024-го годовая инфляция тоже окажется двузначной. И фундаментально это уже очень сложно изменить, что не означает, что Банку России не нужно этим заниматься. Чем интенсивнее ЦБ будет в этот период работать, тем больше реального роста доходов и сбережений удастся сохранить и тем с большей уверенностью финансовые институты будут смотреть в будущее.
Даже если для достижения целевого значения 4% потребуется больше времени, долгосрочное снижение инфляции остается императивом не только для ЦБ, но и для развития российского финансового рынка и экономики в целом.
Павел Самиев, генеральный директор АЦ «БизнесДром»
— Если говорить об МСП, обращает на себя внимание ряд неожиданных показателей. Во-первых, минимальная за всю историю «просрочка». Если уберем строительство, то цифры будут немного другие, но не радикально иные. С чем это связано?
— Драйверы роста и улучшения кредитного качества в МСП принципиально те же, что у рынка в целом: рост оборотов, возможности роста, открывшиеся с уходом конкурентов. Например, торговые компании сегмента МСП активно занимают освободившиеся лучшие локации в торговых центрах, закупают оборудование и товар для расширения бизнеса.
В этом смысле мы сейчас являемся создателями нового российского предпринимательского класса, занимающего долю рынка, на которую раньше не было шансов.
Потому что с самого начала торговый центр работал с якорными арендаторами, а отечественный бизнес уже выбирал из того, что осталось. Теперь у наших предпринимателей появилась возможность попасть на первое место, и это, конечно, создает новые перспективы.
Кстати, внутри МСП также происходит перестройка, доля сектора торговли падает и в оборотах, и по числу компаний. Зато растут показатели транспортных, логистических и производственных компаний. Здесь менее заметен рост числа компаний, но обороты растут опережающими темпами.
Однако в кредитовании наряду с торговлей доминирует строительство: около 60% кредитов МСП приходится на кредиты строительным компаниям, это связано с переходом рынка строительства многоквартирных домов на эскроу.
Сегменту строительства сильно поможет программа индивидуального жилищного строительства (ИЖС), потому что стройка, как правило, происходит все-таки силами не самого заемщика, а подрядчика. Сбер только что объявил, что собирается запустить финансирование ИЖС с эскроу — будут аккредитованные подрядчики, и заемщик не станет нести риск. С другой стороны, у застройщиков появляются стимулы хорошо себя вести для получения все новых и новых проектов. И это еще один долгосрочный драйвер роста для малого и микробизнеса.
— В 2023 году от Центрального банка был такой посыл: льготные кредиты для МСП стимулируют банки кредитовать более плохих заемщиков. Даже приводились примеры иностранного опыта. И сейчас есть мнение, что надо аккуратно сворачивать разные меры поддержки, потому что это может привести к ухудшению кредитного портфеля.
— Не стоит преувеличить масштабы поддержки малого бизнеса, нам еще очень далеко до мировых аналогов. Проникновение кредитных продуктов в МСП — около 10%. Внутри этой группы льготные программы составляют 3%, причем не 3% из 10%, а 3% от 10%.
Максимум кредитов с господдержкой был, конечно, в 2020 году, на фоне программ поддержки в период пандемии, но этот период поддержки всех сразу остался в прошлом.
Наверное, Минфин прав, когда говорит, что пора поддерживать не малый бизнес как таковой, а определенные сегменты внутри него. Возможно, та же самая торговля или услуги с короткими сроками окупаемости не так сильно нуждаются в господдержке, как производственные компании. В этом контексте можно сэкономить бюджетные издержки и в то же время помочь там, где поддержка реально нужна для запуска производств с длительным периодом отдачи, где нужны инвестиции в оборудование и строительство производственных объектов.