20 июля 1994 года — важная дата для постсоветской политики: в этот день тридцать лет назад состоялась первая инаугурация Александра Лукашенко.
ИА Регнум
С тех пор и по сей день президент в Белоруссии не менялся. Выборы проходили в 2001, 2006, 2010, 2015 и 2020 годах, и все эти годы белорусские избиратели предпочитали Лукашенко другим кандидатам (согласно референдуму, проведенному в 2004-м, он может избираться неограниченное количество раз).
О фигуре первого и пока единственного президента Белоруссии написано многое, однако ни одна из многочисленных книг и публикаций толком не объясняет феномен этого политика. Всё сходится на том, что Лукашенко — типичное порождение перестройки и последовавшего за тем хаоса. Если бы не распад СССР, он, скорее всего, сделал бы неплохую карьеру в сельском хозяйстве Советской Белоруссии, ведь совхоз «Городец» в Могилёвской области, где он директорствовал, был передовым и весьма успешным.
Странная альтернатива
Появление на карте новой страны позволило вчерашнему директору стать одним из самых популярных и востребованных в ранней Белоруссии народных депутатов.
Причем «брал» Лукашенко тем, что апеллировал к чувствам простых людей, ностальгирующих по только что утраченному советскому единству, а также непримиримо боролся (во всяком случае, на уровне риторики) с коррупцией в депутатских рядах.
Немаловажным условием было и умение произносить зажигательные речи на любые темы.
РИА Новости / Алексей Бойцов
Премьеру Вячеславу Кебичу прочили победу на президентских выборах 1994 года
И хотя в 1991–1994 годах он выглядел странной альтернативой захватившей власть националистической ветви белорусской политики, харизма «народного трибуна» довольно быстро привела его к успеху.
Если в первом туре президентских выборов он набрал 44,8% голосов, то во втором — ошеломляющие 80,3%, наголову разгромив опытного управленца, действующего главу Совета министров 58-летнего Вячеслава Кебича.
По меркам правящей элиты совсем молодой (40 лет), крайне энергичный, пользующийся любовью и доверием избирателей президент Лукашенко получил тяжелое наследство — находившуюся в коллапсе небольшую страну, расположенную на стыке Востока и Запада.
Наследник Октября
Но были у такой стартовой позиции и плюсы.
Белоруссия прошла через период распада СССР практически мирно, без гражданской войны и кровавого противостояния. В стране не успели приватизировать и разворовать крупнейшие предприятия.
Не было и сильного идеологического противостояния между разными политическими силами — подобного тому, что граждане России наблюдали в 1991–93 годах и в целом до конца девяностых.
Поэтому Лукашенко удалось относительно быстро подогнать компактную страну под свои представления о том, каким должно быть постсоветское государство: фактически тем же советским по оформлению и идеологии (Белоруссия — единственная страна мира, где годовщина Октябрьской революции остается официальным праздником), но с неуклонной модернизацией.
Важным аспектом межгосударственных отношений для Лукашенко всегда было налаживание особенно тесных связей с теми странами, которым свойственно ностальгическое восприятия Советского Союза и социалистического лагеря. К ним относятся не только Россия и некоторые постсоветские республики, но и Китай, Венесуэла, бывшая Югославия.
Прочный союз
Благодаря Лукашенко в 1999 году был заключен Договор о создании Союзного государства Белоруссии и России.
Этому предшествовало множество промежуточных стадий — таможенный союз и Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве (1995), Договор о создании сообщества (1996), Договор о Союзе Белоруссии и России (1997), Декларация о дальнейшем единении Белоруссии и России (1998).
Такая форма интеграции неоднократно критиковалась за аморфность и особенно непоследовательность ее воплощения в жизнь.
Действительно, за 25 лет существования Союзное государство так и не получило четких очертаний в виде единого гражданства, общей валюты, союзных органов власти и, по большому счету, существует только тогда, когда в нем есть необходимость.
President. gov. by
Предвыборная пресс-конференция кандидата Лукашенко, 1994 год
Однако нельзя не признать, что именно эта структура позволила сохранить союзнические отношения России и Белоруссии на протяжении долгого срока, своевременно выправлять все возникавшие трудности и в конечном итоге легла в основу прочного военного союза с началом спецоперации в 2022 году.
При этом было бы неправильным считать Лукашенко сторонником воссоздания СССР.
На протяжении всех 30 лет своего президентства он неоднократно подчеркивал «святость» для него суверенитета и независимости Белоруссии, проявлял желание ревностно отстаивать интересы республики перед кем бы то ни было. На этой почве между Белоруссией и Россией неоднократно возникали конфликты экономического и политического характера.
Особенно яростно Лукашенко отрицал любые намеки на вхождение Белоруссии в состав России — откуда бы они ни исходили.
«Хельсинки» по-мински
Во внешней политике президент Белоруссии часто был настроен на масштаб и долговременность своих инициатив, недаром он не раз выступал именно с «глобальными» идеями, такими как мирные переговоры по Украине (породившие т. н. первые и вторые Минские соглашения), проект «Хельсинки 2.0» или Хартия многополярности и многообразия XXI века.
В то же время географическое положение Белоруссии не раз побуждало Лукашенко быть «многовекторным», то есть пытаться дружить одновременно с Москвой и с Западом.
По итогам прошедших трех десятилетий эту политику можно признать неудачной: работать по принципу «ребята, давайте жить дружно» в современном мире нереально. И, хотя Лукашенко любит приписывать себе роль крупнейшего миротворца современности, по-настоящему важных миссий, повлиявших на судьбу региона, в его активе нет.
Лукашенко не удалось отделаться и от ярлыка «последнего диктатора Европы», хотя попытки подружиться с Западом предпринимались и даже, если верить президенту Франции Эммануэлю Макрону, велись тайные переговоры о возможном вступлении Белоруссии в НАТО.
Уникальной стала роль белорусского лидера в СВО: несмотря на вполне зримую помощь России на западном фланге противостояния с Западом, Белоруссия по сей день не является прямым участником конфликта.
Минск не раз озвучивал «примирительные» идеи, которые, в сущности, сводятся к предложениям Лукашенко десятилетней давности — руководители России, Украины и западных стран должны сесть за стол переговоров (желательно в Минске) и подписать какой-то документ, прекращающий боевые действия.
«Не подавить, так возглавить»
За 30 лет нахождения Лукашенко у власти политический ландшафт Белоруссии не раз менялся, и довольно радикально.
Примерно до 2001 года бывший директор совхоза директивно наводил порядок в доставшемся ему хозяйстве — занимался формированием жесткой вертикали власти в стране, фактически подчинив своей воле парламент, а также суды, МВД, КГБ, армию и другие силовые структуры.
Как утверждают оппозиционеры, силовики тогда не гнушались и политическими расправами. Тем не менее в стране продолжала существовать националистическая оппозиция, не признавшая ни введенный при Лукашенко в 1995 году новый государственный флаг, ни официальное двуязычие, ни другие идеологемы.
Проводимая в жизнь с начала 2000-х политика «сильной и процветающей Беларуси», вокруг которой должны сплотиться все ее жители, невзирая на симпатии, обернулась ничем — в стране по-прежнему существовало стойкое ядро противников президента, фактически жившее в некой параллельной реальности и время от времени предпринимавшее попытки протестов против «режима».
Так, во время выборов 2006 года в центре Минска был разбит небольшой «майдан», вдохновленный киевским, а во время выборов 2010 года толпа попыталась штурмовать здание парламента.
Тем не менее в 2015–2020 годах в Белоруссии начался настоящий ренессанс местного национализма, когда огромное влияние в стране приобрели НКО и негосударственные СМИ, активно продвигавшие самостийные нарративы.
Лукашенко хоть и не был на гребне этого тренда, но в то же время не отставал от него — в духе афоризма, который приписывают Макиавелли, Суворову и Бисмарку: «Если не можешь что-то предотвратить — возглавь».
Homoatrox
Неудавшийся минский «майдан». Август 2020 года
В прозападной белорусской прессе широко разошлись слова президента, сказанные в тот период: «Если мы разучимся говорить на белорусской мове, мы перестанем быть нацией».
Своего рода пиком такой политики стало торжественное празднование в центре Минска столетия Белорусской народной республики в 2018 году. Это событие ознаменовало собой заранее обреченную на провал попытку идеологического аппарата белорусского государства скрестить БССР с «буржуазной» БНР.
И всё-таки — подавить
По итогам президентских выборов 2020 года копившееся в обществе недовольство вырвалось наружу в ходе грандиозных антиправительственных митингов, сотрясавших страну на протяжении всей осени.
Тем не менее Лукашенко справился и с этим вызовом — силовые структуры сработали четко, значительная часть противников президента получила тюремные сроки, другие отправились в эмиграцию.
Идеологическое поле было полностью зачищено, в том числе от тех националистов, с которыми власть сотрудничала в предшествующий период.
Однако противники Лукашенко за рубежом не сложили оружия и активно готовятся к предстоящим в 2025-м выборам.
В самой Белоруссии отношение к фигуре бессменного президента стабилизировалось по мере того, как утихал протестный пыл не самого темпераментного белорусского народа и одновременно накалялась международная обстановка.
Сегодня в безусловный плюс Лукашенко ставится создание стабильного и внешне вполне благополучно выглядящего общества, государства, где «заводы работают, армия не воюет, а люди выглядят счастливыми».
Минский могиканин
Образ строгого, но заботливого и справедливого отца нации, «батьки», созданный еще во второй половине 1990-х, успешно работает и сегодня, причем не только в Белоруссии.
В политическом клубе Лукашенко ценят как аксакала, имеющего в силу возраста и опыта большой авторитет. Тем не менее после 2021 года в Белоруссии идет большая подспудная работа по безболезненному транзиту власти в случае его ухода.
Была существенно повышена роль Всебелорусского народного собрания, которое, видимо, должно стать неким «коллективным Лукашенко» и продолжить его линию. Насколько эти планы реалистичны — покажет время.
История знает немало примеров неудачных попыток подобного институционального транзита, в качестве примера можно привести Испанию, где политическая линия Франсиско Франко пресеклась практически сразу после его смерти.
Прошедшие 30 лет говорят об одном: президент Белоруссии — уникальная фигура, своего рода феномен современной постсоветской политики. Это одновременно и «последний из могикан» безвозвратно ушедшей эпохи, и творец новой реальности начала XXI столетия.
Современная Белоруссия со всеми ее плюсами и минусами во многом создана усилиями этого конкретного человека, и поэтому сегодня невозможно представить, какой будет эта страна после его ухода.