Продолжаем публикацию заметок архангельского фотографа Николая Чеснокова
Фото: Николай Чесноков
…Двина. Белая ночь. На рейде лесовоз снимается с якорей, и в его протяжном гудке слышна вселенская грусть: «До свидания, Архангельск!»
«Атмосферное фото» — как нынче принято говорить. В кадре — музыка линий, волны воспоминаний, и даже золотистый свет струится с небес. Мгновение и вечность, тихая красота и некая недосказанность, как в неоконченном позабытом письме…
Вспомнилась старая школа в центре Архангельска и всеобщая наша любовь к флотской тематике, к петровской истории флота российского, рождённого на этих двинских берегах. И на стене школьного коридора — огромная карта мира со смотрящими на нас двумя круглыми полушариями. И вот на этой карте дежурные по классам ставили и передвигали флажки, обозначая те места на планете, где сегодня архангельские суда. Рио, Гавана, Генуя, Аден, Карачи, Александрия, Суэц — порты всех континентов мира были в наших красных флажках. Загадка? Ещё какая! А сам ребус был именно в том, что шефом у школы было Северное морское пароходство, и к каждому классу приписали персональные суда-лесовозы: «Иван Рябов», «Теодор Нетте», «Котласлес», «Капитан Гастелло», «Беломорлес». И мы, ученики, с нетерпением ждали прихода домой своего корабля.
Над классом «А» шефствовал лесовоз «Восток — 6», а над нашим «Б» — судно-лесовоз с тогда непонятным названием «Унжа». Слово «Унжа» было никому незнакомо, и классная Лидия Андреевна предложила провести необычный урок, где каждый расскажет, что ему удалось разузнать… А потом сообщила таинственно: «…Готовимся к встрече с экипажем, идущим из порта Джидда в Архангельск! Шефы везут всем подарки!»
И вот настал тот необычный урок: смесь географии, истории, краеведения и… хорового пения. Наташа, наша будущая поэтесса, забурилась в глубины веков, дойдя до самой филологической сути, сообщив, что «унжа» — это очень древнее слово: «река». А Ромка с места дополнил: «Точно, есть такая маленькая речушка, но протекает не в нашей, а в соседней Вологодской области, и уже в Костромской впадает в Волгу у городка Юрьевец…»
Вот и ожила география, а история Руси заиграла событиями, образами, героями. Серёжка Нифагин — классный гений, будущий профессор Бауманки — уточнил, что на той речке Унже есть небольшой городок Кологрив, а выходцы из него давным-давно переселились на север, создав в Двинской губе богатое селение Нёнокса, бывшее солеваренной столицей Беломорья в XIV–XVII веках. А богатейший из тех солеваров — Трифон Кологрив — вдруг резко поменял свою жизнь. Покаялся за некие прошлые грехи и все‑то свои «златые горы» передал Соловецкой обители. Постригся в монахи и при игумене Иакове с 1582 по 1594 год занимался фортификацией. Чертил планы крепости и руководил самой гигантской стройкой в тогдашней Руси — из огромнейших валунов возводил неприступные стены Соловецкого монастыря, о мощи которых нынче знает весь мир. Трифон Кологрив — великий, но забытый потомками северный зодчий.
Вот как начала проявляться древняя связь неприметной речки Унжи с Беломорьем, нашим Архангельском, да и со всей необъятной Россией. От фактов уже кругом шла голова, и кто‑то предложил разучить песню «Кораблям не спится в порту», а потом хором исполнить её перед экипажем архангельского лесовоза. Помню, там была пронзительная поэтическая строка, что корабль не железо, а живое существо: «…И, как человек, тоскует корабль». Голоса класса зазвучали столь слаженно и вдохновенно, что со стороны могло показаться, что идёт репетиция известного академического хора: «…Опять везёт по свету лесовоз / дурман тайги и светлый смех берёз».
А после песенной разминки ученики вновь тянули руки вверх. Сперва был весёлый рассказ: «Городок на Унже — гусиная столица Руси! И День гуся там проводится не одну сотню лет!» Потом было возмутившее всех сообщение, за которое класс дружно осерчал на царицу Екатерину II. Она будто бы, «встав утром не с той ноги», тому вышеописанному местечку на речке Унже задумала дать новое имя: Архангельское или Архангельск. Как бы нынче пропел Николай Расторгуев: «Ох, Екатерина, ты была не права! Ты была не права!» И вот тут‑то царица очнулась, и дурман спал с её очей. Дала задний ход, считай, вовремя опомнилась! Ведь наш Архангельск — город единственный и неповторимый!
Через неделю на встрече класса с экипажем приписанного к нашему классу судна прозвучали та самая песня «про лесовоз» и найденные нами факты из географии и истории Руси. А гости в ответ рассказали героическую биографию самого первого судна, чьё имя носил нынешний лесовоз. То был морской работяга времён Великой Отечественной, возил марганцевую руду, вооружён был пушкой с кормы и парой бортовых пулемётов. В 1943‑м судно во время страшного шторма выбросило на мель, с которой его снял знаменитый эсминец «Гремящий».
А этот совсем новенький, ещё без солидной биографии лесовоз только вернулся из порта Джидда, что с арабского переводится «Бабушка». А когда шла разгрузка судна, моряки Архангельска времени зря не теряли, а повышали свой кругозор. Посетили место, где была «Могила Евы» — пра-пра-пра…бабушки каждого жителя Земли! Помню, рассказали, что именно отсюда, «из Джидды Ева уходила к Адаму на гору Арафат». Успели побывать и в соседней святыне — мусульманской Мекке — и описали её невиданную красоту. В завершение встречи гости пожелали «успехов в учёбе» и торжественно раздавали подарки. Девочкам — деревянные Буратино в красных штанишках и колпачках, а мальчикам — выбеленные на солнце кораллы и морские звёзды. Мне досталась морская раковина, в которой и сегодня слышится шум волн Красного моря…
Николай ЧЕСНОКОВ