В прокат выходит «Второй акт» Квентина, или, на французский манер, Кантена Дюпьё – фильм, который открывал в этом году Каннский фестиваль (но не соревновался за его призы). Картины французского хулигана, амбассадора киноабсурдизма Дюпьё стали очень часто появляться на больших экранах в России: всего пару месяцев назад выходил экспериментальный ироничный байопик «Даааааали!».
Кадр из фильма "Второй акт"
©"Русский репортаж"У Дюпьё все чаще снимаются большие звезды, но во «Втором акте» он собрал едва ли не самый эффектный актерский состав в карьере: это и Луи Гаррель, и Леа Сейду, и Венсан Линдон, и фирменный актер постановщика Рафаэль Кенар. Впрочем, можно сказать, что их всех переигрывает менее известный Мануэль Гийо – его роль в итоге оказывается не стебной, в отличие от всех остальных, а поистине трагической. Но не будем спойлерить. К тому же в случае с картинами Дюпьё никогда нельзя быть уверенными в своих трактовках событий.
Герой Мануэля Гийо и открывает действие – как и всегда у Дюпьё, лаконичное по хронометражу, бодрое и никогда не скучное. Он официант, который спешит утром на работу в ресторан «Второй акт» и отчего-то очень нервничает. Туда же направляются и все остальные герои. Персонажи Гарреля и Кенара, Давид и Вилли, должны встретиться там с девушкой первого по имени Флоранс (Сейду). План Давида заключается в том, чтобы каким-то образом сосватать ее товарищу: Флоранс не привлекает его как женщина и отталкивает своим напором. Героиня, меж тем, не предупреждая, берет на встречу своего отца Гийома (Линдон).
Вдруг оказывается, что на самом деле мы наблюдаем за съемками фильма, причем актеры то и дело отходят от сценария и говорят о вещах, которые их действительно волнуют. Вилли начинает неполиткорректно шутить и подкалывать героя Гарреля, выдавая его секреты и приводя того тем самым в ужас. Больше всего на свете Давид боится, что он станет жертвой культуры отмены или зрители его просто разлюбят, и он лишится всего, чего добился в профессии. Вилли, однако, не собирается останавливаться.
Кадр из фильма "Второй акт"
"Русский репортаж"Тем временем Гийом прерывает сцену со своей экранной дочерью и начинает сокрушаться о бессмысленности кинематографа в мире, который катится в сторону апокалипсиса. Флоранс парирует, что искусство необходимо: даже во время гибели «Титаника» музыканты играли до последнего. Гийом полагает, что это романтический миф. Впрочем, когда ему звонит агент и сообщает, что ему предложили роль в картине величайшего, на его взгляд, режиссера в мире Пола Томаса Андерсона, настрой Гийома резко меняется. Банальные французские драмы, может, ему и надоели, но то ли дело современное американское авторское кино.
В ресторане все снова вспоминают о сценарии фильма и, как миленькие, продолжают играть свои роли. Но вскоре съемки вновь прерываются: у официанта в исполнении того самого Мануэля Гийо, не получается сыграть свою крошечную сцену. Он настолько переживает (вокруг большие звезды!), что у него дрожат руки и почти все вино проливается мимо. Но почему же никак не проявляет себя режиссер? И кто он вообще такой?
Дюпьё исследует взаимоотношения между киновыдумкой и реальностью и приходит к выводу, что правды нет нигде (ни на земле, ни выше, особенно если место творца заняли технологии). Наблюдая за персонажами «Второго акта», зачастую невозможно понять, когда они уже ничего не изображают, а когда продолжают играть.
С одной стороны, Дюпьё всегда любил путать зрителя, перемешивая реальность и фантазию. С другой стороны, дело в том, что публичные люди вынуждены находиться в образе чуть ли не 24/7: и на площадке, и за ее пределами. Притворяться кем-то другим, создавать некий образ, чтобы понравиться людям, – такова актерская судьба.
Но Дюпьё, кажется, совсем не жалко лицемерящих звезд: в конце концов, заплатив такую цену, они многое получают. Сочувствие из основной четверки моментами вызывает лишь Флоранс, которую не любит даже собственная маленькая дочь. Она считает, что мама занимается какой-то ерундой, в то время как другие люди по-настоящему трудятся.
При всей ироничности картины Дюпьё, едва ли он абсолютно согласен с такой позицией: очевидно, что кино он так или иначе обожает. Да и дочь Флоранс, вероятно, оказывается ненастоящей. Жизнь есть сон, а люди в нем – актеры.