Исторические свидетельства однозначно говорят о том, что польское восстание 1863-1864 годов было кровавым мятежом польской шляхты, которая намеревалась воссоздать своё безграничное «панование» на белорусских и малороссийских землях. С точки зрения Белой Руси, мятеж 1863-1864 годов был в корне антинациональным и представлял собой агрессию польской шляхты.
Казалось, что спорить здесь не о чем, тем более, что за последние годы историками, стремящимися выявить истинное положение дел и рассеять пелену сотканную из фальсификаций вокруг польского мятежа 1863-1864 годов в целом и Винцента Константы Калиновского в частности проделана колоссальная источниковедческая работа.
Александр Дюков, провёл огромную научно-изыскательскую работу по выявлению истинной сути польского восстания 1863-1864 гг.
Так, научный сотрудник Института российской истории Российской академии наук А.Р. Дюков, работая в архивах Республики Беларусь, Российской Федерации, Литвы и Польши, выявил большое количество документов: организационные и распорядительные документы руководящих центров восстания, агитационные материалы мятежников, частная переписка и протоколы допросов Калиновского и его приспешников. Из всех этих документов следуют непреложные выводы: восстание 1863-1864 годов было польско-шляхетским, Винцент Константы Калиновский был польским националистом, организатором и руководителем террористической войны, развязанной польско-шляхетскими мятежниками в белорусских губерниях и Литве. В.-К. Калиновский был осуждён и понёс заслуженное наказание за совершённые военные преступления.
Общее число жертв повстанческого террора до сих пор точно не установлено, но и имеющиеся цифры позволяют представить размах преступных деяний «жандармов-вешателей» и «кинжальщиков». По задокументированным данным III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, только за 1863 год в сельской местности «жандармами-вешателями» мятежников было казнено 924 человека. В городах «кинжальщиками» (в Литве и в белорусских губерниях ими командовал непосредственно В.-К.Калиновский) было убито порядка 600 человек. Из них 47 – в Варшаве. Причём покушались не только на полицейских и военных, но и на гражданских, не согласных с мятежниками, включая польских сановных лиц.
Так, ещё до начала мятежа 26 июля и 3 августа 1862 года «кинжальщики» пытались убить председателя комиссии духовных дел и просвещения Царства Польского графа Александра Игнация Велёпольского, который стремился оградить польскую учащуюся молодёжь от участия в противоправных действиях. После начала мятежа из-за смертельной опасности, угрожавшей А.-И. Велёпольскому и его близким, 60-летний граф вынужден был покинуть Царство Польское.
Граф А.-И. Велёпольский. Его дважды пытались убить террористы-«кинжальщики»
Всего за период польского восстания мятежники казнили порядка двух тысяч человек. Среди жертв были православные священники, крестьяне, мещане и помещики, прекратившие поддержку восстания.
К сказанному стоит добавить ещё один эпизод, который лишний раз подтверждает истинные цели польских мятежников. Среди активных участников мятежа был такой персонаж, как Ян-Алоизий Жуковский. Под псевдонимом «Коса» он возглавлял одну из мятежных шляхетских банд («жандармы-вешатели» – это по его части), которая разбойничала на территории Могилёвской губернии. Это был польский шляхтич, который в своё время принял присягу русскому императору и Российской державе, был причислен к дворянскому сословию, служил в чине поручика Русской императорской армии в 3-й батарее 1-й сводной резервной артиллерийской бригады. После начала мятежа Я.-А. Жуковский нарушил присягу и примкнул к мятежникам. Орудуя со своей шайкой в Могилевской губернии, Жуковский пытался склонить крестьян к участию в мятеже, утверждая, что «уже теперь в здешнем крае [действует] управление польского короля, русского же царя законы не имеют никакого значения».
Или вот пропагандистская листовка, подготовленная под руководством В.-К. Калиновского «PISMO AD JASKA HASPADARA S PAD VILNI DA MUZYKOW ZIEMLI POLSKOJ» («Письмо от Яськи, хозяина из-под Вильни, к мужикам земли польской»), название которой говорит само за себя. Этот и другие подобные документы введены в научный оборот и доступны каждому, кто интересуется данным вопросом.
Письмо Яськи, хозяина из-под Вильни, к мужикам земли польской
К слову сказать, В.-К. Калиновский был до мозга костей предан «польскому делу» и не отступал от него ни при каких обстоятельствах, в отличие от большинства польской шляхты, обитавшей в белорусских губерниях. Как только, благодаря решительным действиям опиравшегося на широкую поддержку белорусских крестьян и мещан, Гродненского, Минского и Виленского генерал-губернатора М.Н. Муравьёва (назначен на должность императором Александром II 13 мая 1863 г.) мятеж пошёл на убыль, среди польской шляхты началось движение за подписание верноподданнических посланий русскому императору.
Нечто подобное уже было после разгрома польского мятежа 1830-1831 годов. Так, в «Записке Минской губернской следственном комиссии» от 14 января 1832 года о поведении членов повстанческих «правительственных комитетов» сообщалось следующее: «Никто из них не уклонился от явки к правительству, и все принесли чистосердечное раскаяние, прося помилования и уверяя в непоколебимой впредь верности всероссийскому престолу».
Все эти раскаяния ровным счётом ничего не стоили, но т.к. Российская империя была сословным государством, то «раскаявшаяся» шляхта рассчитывала на снисходительное отношение со стороны петербургский бюрократии, в которой представители польской аристократии занимали достаточно прочные позиции.
Графу М.Н Муравьёву приходилось преодолевать нешуточное сопротивление со стороны проводников польских интересов в высших кругах петербургского общества. Помимо того, в поддержку мятежу выступали пропольски настроенные либеральные и народнические круги. В петербургских и московских салонах и ресторанах либеральная публика открыто произносила тосты за успехи «польских товарищей».
Вот что писал по этому поводу в своих воспоминаниях М.Н Муравьёв: «Они не знали ни истории края, ни настоящего его положения, они не могли понять мысли об окончательном слитии того края с Россией, они считали его польским, ставя ни во что все русское, господствующее там числом население».
Генерал-губернатор Гродненский, Минский и Виленский М.Н. Муравьёв – спаситель Белой Руси
Тем не менее М.Н. Муравьёв последовательно проводил политику «русского дела», суть которой состояла в борьбе с польской шляхтой и опоре на западнорусское/белорусское православное крестьянство. При этом генерал-губернатор М.Н. Муравьёв твёрдо стоял на принципах неотвратимости наказания для совершивших преступления и равенства перед законом всех сословий.
Вот что отмечает относительно этого советский и российский историк, профессор О.Р. Айрапетов: «Ни принадлежность к аристократическим родам, ни связи в Петербурге, ни сан католического священника не помогали при смягчении приговора, если речь шла о грабеже или об убийстве офицера, солдата или чиновника, крестьянина или православного священника».
Важно отметить, что уже в первые месяцы мятежа произошло коренное изменение в настроениях российского общества. Стало очевидно, что польское восстание – это не «борьба угнетённых за права и свободу», а кровавый шляхетский путч, нацеленный на раскол Российского государства и захват белорусских и малороссийских земель.
Тогдашние властители дум были потрясены тем, что первыми в непримиримую борьбу с мятежными шляхетскими бандами вступили отряды православных крестьян («сельские караулы»), которые шли в бой с боевым кличем «За Русь! За Белого царя!». Полицейские сводки неоднократно свидетельствовали, что мятежная шляхта страшно боялась оказаться в руках у бойцов сельских караулов: пощады ждать не приходилось. Поэтому мятежники старались сдаваться в плен армейским частям или полиции.
Победе над мятежом не в последнюю очередь способствовало русское общественное мнение. В том числе благодаря беспримерному патриотическому подъёму в обществе, правительство смогло занять твердую позицию в отношении как самого мятежа, так и попыток вмешательства во внутренние дела России европейских держав.
Патриотический подъём русского общества возглавили два выдающихся публициста – М.Н. Катков и И.С. Аксаков. Впоследствии Катков вспоминал: «Дела наши шли усиленном ходом в направлении антинациональном. Россия была на волос от гибели. Россия была спасена пробудившимся в ней патриотическим чувством. С небывалой прежде силой заявило себя общее русское дело, для всех обязательное и свое для всякого».
А вот что писал модный в то время очеркист и литературный критик В.П. Боткин в письме писателю И.С. Тургеневу: «Лучше неравный бой, чем добровольное и постыдное отречение от коренных интересов своего Отечества. Нам нечего говорить об этом с Европою, там нас не поймут».
Мятеж начался в середине января 1863 года, а уже в марте этого же года с нотой в поддержку польского восстания выступила Британская империя, в апреле к ней присоединились Франция и Австрия, позднее пропольскую позицию выразили Испания, Швеция, Италия, Нидерланды, Дания, Португалия и Турция. Мятежники же всерьёз надеялись на европейскую интервенцию.