Хотя очевидно, что Лейбористская партия Кира Стармера имеет неоспоримое парламентское большинство, политическая реальность, лежащая в основе выбора народа, совсем иная. Выборы показывают обновление доминирующей политической элиты, не представляющей электорат, и появление критической «популистской» оппозиции. В причинах, почему консерваторы потерпели поражение, разбирается Дэвид Лэйн, член Академии социальных наук (Великобритания), почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа.
После четырнадцати лет правления Консервативная партия Риши Сунака потерпела поражение на всеобщих выборах 4 июля 2024 года. Консерваторы получили только 121 место из 650 – на 250 мест меньше, чем в нынешнем парламенте. Это самый низкий показатель за более чем двести лет истории партии. Лейбористы получили беспрецедентные 411 мест. Результат был встречен с эйфорией – как «историческая победа» возрождённой социал-демократии и уход от «популистской» политики правых в Европе. Однако более внимательное изучение результатов выборов показывает, что такая интерпретация весьма ошибочна.
Дисбаланс между голосами и местами
Отсутствие электоральной поддержки консерваторов отражает отвращение общества к консервативному правительству, а отнюдь не торжество радикальной социал-демократической альтернативы. Доля голосов лейбористов составила 33,8 процента (9,7 миллиона голосов), что всего на 1,7 процента выше, чем в 2019 году, когда дела у них были совсем плохи. Джереми Корбин, будучи лидером партии в 2019 году, набрал чуть более 10 миллионов голосов при явке в 67,3 процента. Число проголосовавших (чуть менее 59,9 процента) в 2024 году было одним из самых низких за сто лет. Следовательно, Лейбористская партия получила меньше голосов, чем когда она проиграла выборы под руководством Джереми Корбина в 2019 году. Ещё более зловеще выглядят опросы общественного мнения, согласно которым снизилось число избирателей-лейбористов, которые «сильно симпатизируют» партии: по десятибалльной шкале индекс упал до 7, что ниже, чем даже в 2020 году .
Переход большого числа избирателей из Консервативной партии в новую правую партию ReformUK во главе с Найджелом Фараджем, сформированную только в 2018 году, стал основной причиной поразительной победы лейбористов. Партия Фараджа разбила голоса консерваторов. Избирательная система Великобритании разделена на 650 округов, избирается только кандидат, набравший наибольшее количество голосов в каждом округе. Система разработана для ликвидации небольших партий, голоса которых могут быть распределены по многим избирательным округам. В 2024 году ReformUK получила более 4,1 миллиона голосов, но всего 5 мест в парламенте. Другими словами, Лейбористская партия получила 33,8 процента голосов, но 63 процента парламентских мест. Партия Фараджа получила 14,2 процента голосов и чуть менее 1 процента мест. Аномалия вызвана широким разбросом голосов за «реформистов», занявших вторые и третьи места в округах. Общее количество голосов правых («реформисты» Фараджа и Консервативная партия) составило 38 процентов. Это на 4,3 процента больше, чем количество голосов лейбористов.
Можно с уверенностью сделать вывод, что в 2024 году голосование в пользу Лейбористской партии не отражало значительного народного движения «влево».
Захват мест консерваторов произошёл из-за перехода избирателей-консерваторов в партию Фараджа, а в Шотландии лейбористы заняли 36 мест в парламенте из-за недовольства деятельностью Шотландской национальной партии (ШНП).
Недовольство Консервативной партией
Почему же тогда Консервативная партия добилась столь плохих результатов? Дело в общественном недовольстве руководством Консервативной партии и его хаотичной политикой, а не в поддержке социал-демократии, представляющей альтернативное политическое видение. «Глобальная Британия», обещанная консерваторами после выхода из Европейского союза, так и не возникла. За пандемией COVID последовали высокий уровень инфляции и налогообложения, снижение уровня жизни, падение социальных услуг, особенно провалы в деятельности Национальной службы здравоохранения, неконтролируемый уровень иммиграции, неспособность преодолеть административные проблемы, вызванные Brexit, и, в конечном итоге, неприемлемое личное поведение ведущих членов Консервативной партии, которые в период пандемии нарушали свои собственные правила.
Другими словами, это был протест против некомпетентности постоянно меняющегося и расколотого политического руководства консерваторов.
В этом контексте Лейбористская партия выступила за «перемены» ради восстановления стабильности.
Лейбористская партия Кира Стармера
Политическое пространство для манёвра, доступное новому лейбористскому правительству, очень ограниченно. Партия не обещает никаких существенных изменений в налоговой системе и, опасаясь общественного неодобрения, не афиширует каких-либо существенных изменений в организации промышленности. Публично объявленные цели лейбористов заключаются в ускорении экономического роста, улучшении Национальной службы здравоохранения, снижении уровня преступности и обеспечении правосудия, продвижении доступной зелёной энергии. Реализация всех этих целей займёт много времени. Вполне возможно, что профсоюзные спонсоры Лейбористской партии подтолкнут руководство Стармера к усилению государственной координации деятельности водных и железнодорожных компаний. Было бы весьма популярно ввести налоги на сверхдоходы энергетических компаний, повысить налог на прирост капитала и налог на наследство. Налицо обещания улучшить права трудящихся, продвигать зелёную энергетику и увеличить жилищное строительство. Можно ожидать, что внимание будет сосредоточено на морально-нравственных качествах нового политического руководства. Кир Стармер – это скорее лишённый воображения косный политический менеджер, чем харизматичный политический новатор. Лейбористы обещают не политическую трансформацию, а возвращение к центристской нормальности, более приемлемую форму регулируемого капитализма.
Во внешней политике Лейбористская партия не отличается от консерваторов. Стармер и его сторонники по-прежнему привержены «особым отношениям» Британии с США и их военным придатком – НАТО. Лейбористы предлагают увеличить расходы на оборону. Чтобы убедить общественность в том, что они серьёзно относятся к национальной безопасности, лейбористы выразили решительную поддержку НАТО и ясно дали понять, что выступают против действий России на Украине. Гарантии поддержки президента Зеленского будут занимать важное место в списке внешнеполитических приоритетов партии.
Подъём оппозиционных партий
Одним из важных и неожиданных последствий выборов станет, пусть и скромное, присутствие партии Найджела Фараджа в парламенте. Фарадж был единственным, кто во время предвыборной кампании выступал против роли НАТО в отношении Украины. Найджел Фарадж не является противником НАТО, однако он не поддерживает Украину и будет настаивать на мирном урегулировании. Можно было бы ожидать, что конфликт Украины/НАТО с Россией станет предметом более пристального внимания и даже парламентских дебатов. Но голоса против войны очень слабы.
Пропагандистская кампания в пользу Украины стала подавляющей. Основным объектом внимания оппозиции, скорее всего, станет война в секторе Газа, а не Украина.
Будут ли эти события параллельны движению политики вправо по примеру Франции, Италии, Нидерландов и Германии? Вряд ли это затронет парламентскую политическую элиту, жёстко ограниченную Лейбористской, Консервативной и Либерально-демократической партиями. Причины отсутствия более широкого правого движения в Англии связаны с отсутствием политического руководства и средств массовой информации, сочувствующих популистским идеям, а также с избирательной системой, которая устроена таким образом, чтобы затруднить укрепление новых партий.
Успех партии Фараджа, вероятно, сдвинет Консервативную партию вправо, в сторону того, что на континенте называют «популистскими партиями». Политическая тенденция вправо присутствует в Великобритании, но в меньшей степени. Снижение числа голосующих и рост поддержки партии Фараджа и «независимых» кандидатов указывают на наличие электората, который поддержал бы те же идеи, что и «популистские» движения в континентальной Европе.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.