«Розовые очки разбились вовнутрь»: семья вложила миллионы в дом мечты на Алтае — он оказался чужим, и они остались на улице

Новость, которая облетела многие СМИ и паблики на прошлой неделе, только на первый взгляд выглядит забавно: семейная пара купила коттедж, но ошиблась домом и сделала ремонт в соседском, из-за чего получила иск о выселении. На деле же история семьи Елены куда трагичнее. Она про невероятное стечение обстоятельств: про село, где нумерация домов не поддается логике, про небрежность законных владельцев спорного дома и невнимательность, которая обошлась покупателям слишком дорого. О том, как можно законным путем купить недвижимость, но остаться без денег и жилья, а еще стать участником судебных разбирательств, рассказывает Ксения Лысенко.

Странная нумерация и кредиты на ремонт

В 2021 году Елена и ее муж наконец нашли дом своей мечты. Пара давно откладывала деньги и мечтала, как обзаведется двухэтажным коттеджем и собственным участком. Именно такой дом они нашли в 9-тысячном селе Шипунове Алтайского края.

— Большой двухэтажный дом из белого кирпича, красивый, 145 квадратов. Там великолепный зал на первом этаже, большая комната на втором этаже. Дом прекрасный, конечно, — вспоминает она.

Елена с супругом — местные, и на дом из белого кирпича заглядывались давно. Строго говоря, на улице было два таких дома на соседних участках. Та же площадь, тот же кирпич, одинаковые участки, разве что отличалось жилье расположением гаражей: у одного гараж был справа, у другого — слева.

Узнав, что один из них продается, пара решила осмотреть дом. На встрече продавец, который приходится родственником собственникам и имел доверенность, рассказал, что оба дома построил предприниматель для своих сыновей. Но ни один из них в коттеджах так и не жил: Александр с женой уехали в другой регион, а Алексей, хоть и остался в Шипунове, в дом пока не въехал, потому что в нем нужен ремонт. Именно у Александра через доверенное лицо Елена с мужем купили дом за 1,4 миллиона рублей, получили ключи с биркой 18 (по номеру дома) и почти сразу приступили к ремонту. Для него они взяли кредит на 2,5 миллиона рублей.

— Вначале мы подвели свет, потом воду, начали делать канализацию — была одна канализация всего, так что мы откопали еще одну. Системы отопления, кстати, не было. Заменили полностью все пластиковые окна, причем поставили четырехкамерные, сделали систему «теплый пол», стяжку пола. Второй этаж был даже не оштукатурен, не говоря уже о том, что надо было потом еще и шпатлевать. Утеплили крышу, чтобы тепло не уходило. Это все было так затратно, господи, как вспомню, — перечисляет Елена.

Осенью, в разгар ремонта, муж Елены пришел к кадастровым инженерам, чтобы уточнить границы участка для установки забора. А те его огорошили: дом, в котором семья делает ремонт, не 18-й, а 16-й, то есть соседский.

— Как соседский? Мы осматривали дом возле дома № 20. И вот смотрите, на 14-м доме есть табличка, а на двух этих домах нет. Ну по логике должны идти дома так: 14, 16, 18, 20, а они идут по-другому: 14, 18, 16, 20. Мы позвонили дяде, который дом по доверенности продавал, он тоже говорит, что такого быть не может. Он не был в курсе всех событий, а Александр вообще был ошарашен этой новостью, как и мы. Нас, конечно, тоже не устраивало, что мы в чужом доме живем. Сходили к сельскому юристу, он нам говорит, что ситуация решаемая, не переживайте, вас из дома никто не выселит, всё будет хорошо. Вот это мы слушали на протяжении, наверное, двух лет, — объясняет Елена. — Нас слова юриста обнадежили, мы решили продолжить ремонт, тем более на тот момент уже около полутора миллионов было в него вложено.

Муж Елены сам связался с фактическим владельцем дома, который они приняли за свой, — Алексеем. Тот, по словам Елены, не стал настаивать на выселении, а предложил разрешить ситуацию и поменяться домами за дополнительные 300 тысяч рублей. Елена с супругом были готовы потратиться.

— Прошло некоторое время, Алексей выходит на связь и говорит: «Извините, недвижимость подорожала, поэтому не 300 тысяч, а 450». В смысле, 450? Договаривались на 300, а тут уже 450, так дело не пойдет. Естественно, мы эту нашу договоренность у нотариуса не заверяли. Но кто бы знал, что это надо всё заверять. Мы решили проконсультироваться уже у городских юристов, а те убеждают нас, что это мошенничество, надо писать заявление в полицию, — говорит Елена.

«Я потеряла веру в справедливость»

Буквально сразу после консультации с юристом в июле 2023 года Елена и муж получили претензию от Оксаны — супруги Алексея и совладелицы дома.

— Заявляю, что вы незаконно без нашего ведома проникли и захватили наше имущество. Проживаете более двух лет, пользуетесь без договорных обязательств, без права пользования. Тем самым лишили мою семью законного обладания данной собственностью, ограничили в правах и доступности входа в наше жилище. Требую срочно освободить наше имущество с момента получения предупреждения без ущерба и полной сохранности имущества как внутри, так и снаружи, позволяю забрать вещи: одежду, домашнюю утварь и мебель, — говорилось в претензии женщины, которая есть в распоряжении редакции (орфография сохранена).

Семья Елены написала заявление в полицию по факту мошенничества, но вскоре получила отказ в возбуждении дела — в действиях собственников признаков мошенничества не нашли (фото есть в распоряжении НГС). Отказ также прислала прокуратура (фото также есть у НГС).

В полиции Елене посоветовали разбираться в суде и уверяли, что правда должна быть на их стороне, поэтому семья обратилась в районный суд. В иске к администрации Шипуновского сельсовета они просили об изменении кадастровых номеров и перенумерации домов, поскольку была уверена, что в документы закралась ошибка. В ноябре 2023 года суд завершился не в их пользу. Судья решила, что ошибок нет, а истцы выбрали «неверный способ защиты» — сделки с домами не удалось оспорить и доказать нарушения их с мужем прав.

— Мои розовые очки разбились вовнутрь. Я никогда не забуду этот день, он очень многое поменял в моем мышлении об этом мире, да и вообще я потеряла веру в суд, в полицию, в справедливость. Состояние было разбитым, подавленным. Не хотелось ни есть, ни спать, да жить не хотелось из-за этого дома!

Это единственное наше жилье: мы продали квартиру в Шипунове, в которой жили, ради этого дома, плюс кредит на ремонт взяли.

Елена, покупательница спорного дома в Шипунове

— Да всё было вложено в этот дом! И теперь мы должны поехать в свой, в соседний, где разбиты окна, элементарно нет отопления, ну вы серьезно? Мы сейчас всем, что ли, будем ремонты делать? — возмущается Елена.

НГС попросил прокомментировать иск к администрации сельсовета его главу, Сергея Уколова, но тот от комментариев воздержался. Редакция направила письменный запрос в сельсовет, ответ пока не поступил.

После решения суда, как говорит Елена, «всё стало ясно», поэтому новый суд для семьи уже не был ударом — в том же районном суде сразу же началось рассмотрение иска Алексея и Оксаны, которые требовали их выселения. Внутренне семья была готова, но вынесенное решение всё равно их неприятно удивило — в конце января суд постановил выселить пару. Апелляция ничего не дала, решение осталось тем же.

— Всё, что мы могли, мы забрали. Но штукатурку мы не заберем, пол зацементированный не заберем никак, окна пластиковые — тоже. А еще отопление, водоснабжение, водоотведение, электрику, теплый пол, плитку — всё это мы никак не заберем. И в итоге, мы подали иск на возмещение затрат на неотделимые улучшения — почти 1,7 миллиона рублей, — говорит она, уточняя, что процесс по этому иску в самом разгаре.

«Мы что, идиоты?»

Узнать позицию второй стороны, в чьем доме и происходил ремонт, удалось у Оксаны — супруги Алексея. Иск, поданный на возмещение трат, она считает несправедливым и подчеркивает: в ситуации пострадали именно они с мужем, а также их малолетние дети, прописанные в коттедже.

— Я домом этим вообще не занималась — это дом, который строил родитель моего мужа. И что они там делали, как они там делали, я не в курсе. [Продажей дома Александра] занимался родственник, я в сделке участия не принимала. А то, что они там накосячили, — пусть они несут за это ответственность. И я считаю, что, так как мы в сделке не участвовали и мы собственники, к нам вообще никаких вопросов не должно быть! — считает Оксана. — Я им говорю: «А на что вы рассчитывали, что мы вам подарим этот дом?» Если он вам понравился, то расторгните сделку, которую вы заключили с другим домом, придите к нам, поговорите, купите у нас дом. Нет, я хочу сидеть на двух стульях: мне нужен и мой дом, и ваш — это нормально?

По ее словам, о том, что в их доме кто-то живет, они с мужем узнали осенью 2021 года, когда к ним и обратился дядя Алексея, продававший дом Александра. Выросшую с 300 до 450 тысяч рублей сумму, за которую они готовы были «переписать дом» на семью Елены, она объяснила подоходным налогом, который ей бы пришлось заплатить.

— Ну а кто нам подоходный будет возмещать? Потому что мы уже проводили сделку раньше, нам пришел подоходный налог. Мы что, идиоты, что ли? — рассуждает женщина. — Правда, конечно, налог маленький получился, потому что мы с умом подошли. А тут просто люди без мозгов, я что могу сказать? Люди вслепую покупают всё, не смотрят ни в документы, не обращаются к специалистам. Я почему должна за них что-то отвечать, что-то делать? И тем более что-то там компенсировать. У нас из гардеробной сделали ванну, проложили там канализационные трубы. Я что, им должна это компенсировать? Мне это не надо.

Оксана объясняет, что недовольна тем ремонтом, который сделала пара в их доме. Например, говорит, что им сломали деревянные полы и сделали цементные, которые они и не хотели. Елена, в свою очередь, утверждает, что таких полов в доме никогда не было и показала фото до всех изменений: деревянных полов на них действительно нет.

Оксана утверждает, что перед своим выселением семья Елены «сломала всё в доме», поэтому компенсировать нечего. По ее словам, она зафиксировала всё на фото и видео, но предоставить их в редакцию отказалась.

— Ну зачем? Это такое мытье костей. Пусть суд во всём разбирается. А что, у нас такое резонансное событие [что журналисты им интересуются]? У нас вон в Сочи многоэтажки даже посносили, и ничего, — парировала она.

В начале 2024 года Алексей обратился к следователям, требуя возбудить уголовное дело на мужа Елены за якобы незаконное проникновение в жилище, которое ему не принадлежит. Следователи, изучив долгую историю, связанную со спорным домом, вынесли отказ в возбуждении дела (есть в распоряжении НГС).

Получив решение о выселении, Елена и ее муж из Шипунова уехали. 18-й дом, который они в действительности купили и который считали соседским, им удалось продать в феврале 2024 года по невероятной удаче, как говорит Елена. Вырученными деньгами они погасили остаток долга за ремонт. Больше денег у пары не осталось.

— Я вообще не представляю, как дальше сейчас недвижимость покупать. Я промониторила рынок в Барнауле — нам нужно примерно 7 миллионов на квартиру, а где их взять, непонятно, — рассуждает она.

Можно ли было предотвратить ситуацию

Генеральный директор «Сибирской юридической компании» Сергей Карпекин вспоминает, что в 1990-х ему довелось столкнуться с похожим делом. Мужчина приобрел участок, а спустя пару лет увидел, как на нем вырос огромный коттедж известного в городе предпринимателя. Это случилось из-за путаницы с определением участков на кадастровой карте, но тогда удалось договориться: предприниматель выкупил у владельца участка его землю. И это, по его словам, единственный возможный способ разрешить конфликтную ситуацию.

— Они к этой мирной договоренности шли, и, наверное, это было решение проблемы. Но тут уже вопрос в доплате. Естественно, он решается путем переговоров, — говорит Сергей Карпекин. — С возмещением затрат будет сложно. С одной стороны, в объект сделаны вложения, но без всяких на то оснований. С другой стороны, владельцы этого объекта могут пытаться доказывать, что им это не нужно и они не должны за это платить. Скорее всего, суд будет назначать какие-то экспертизы, и вопрос будет решаться с точки зрения объективного понимания изменения стоимости этого объекта.

Если Елене с мужем удастся доказать, что вложения повлекли увеличение стоимости дома, то суд «может теоретически что-то присудить». Если же происходила замена одних материалов на другие «без каких-то явно выраженных полезных качеств», то суд встанет на сторону Алексея и Оксаны.

— Как добросовестные приобретатели, люди должны были понимать, что приобретают, то есть обращаться к услугам геодезистов и проверять, где проходят границы участка. В деле оборота земель таких ошибок очень много. Например, люди покупают землю, ставят забор, но выясняется, что забор на три метра залез на участок соседа. Начинают разбираться, а почему так? Ну вот потому, что границы были не уточнены, там стоял какой-то старенький забор, на его месте поставили новый забор. А то, что этот забор на три метра дальше, чем границы участка, — этим никто не озаботился, — объясняет юрист.

Как и Сергей Карпекин, директор юридической компании «Защитник» Александр Алтухов считает, что в произошедшем нет признаков мошенничества.

— По иску о неосновательном обогащении в размере стоимости неотделимых улучшений в принципе есть шансы. Тут уже всё зависит от того, насколько истцы смогут отстоять свою позицию в суде. Ситуация интересная: одни проявили небрежность, другие — воспользовались и получили ремонт. Вообще тут изначально нужно было иск подавать о расторжении договора купли-продажи и взыскании убытков, ведь представитель продавца им этот конкретный дом показал, деньги продавцы получили за него, а фактически продан был другой объект недвижимости. Но они пошли другим путем, — объясняет он.

Споры за дачные участки ведутся и в СНТ под Новосибирском — в ходе разбирательств всплыла даже подпись умершего 20 лет назад человека.