Последний раз индийский премьер-министр Нарендра Моди приезжал в Россию для встречи с президентом Владимиром Путиным почти пять лет назад — в сентябре 2019 г. В следующем году началась пандемия, и ответный визит российский лидер нанес лишь в декабре 2021 г. Через несколько месяцев начался украинский кризис, и с тех пор ежегодные двусторонние саммиты на высшем уровне были неофициально поставлены на паузу. И вот наконец Моди вновь едет в Россию — и эта встреча, судя по всему, будет существенно отличаться от всех предыдущих, потому что за последние два года российско-индийские отношения пережили трансформацию, которую еще пять лет назад сложно было представить.
Все еще полицентричный мир
В предыдущие полтора десятилетия в российской и индийской политической и экспертной среде сформировались устойчивые нарративы, описывающие настоящее и будущее двусторонних отношений. Если российские эксперты ностальгически вспоминали славные времена советско-индийской дружбы и сокрушались по поводу стагнации товарооборота, то индийские смотрели на ситуацию более прагматично. Россия в их картине мира была важным балансиром, помогающим избежать излишнего крена индийской политики в сторону наиболее перспективного нерегионального партнера — США. Помимо этого, одним из основных рисков считалось дальнейшее ослабление Москвы, которое могло бы подтолкнуть ее к союзу с Пекином. В этом случае богатая ресурсами Россия превращалась бы в мультипликатор китайской мощи, что уже напрямую противоречило внешнеполитическим интересам Индии. Как следствие, развитие политического диалога с Россией и формирование нового полицентричного мира, в котором бы Москва в качестве одного из мировых центров была надежным партнером Дели, в полной мере отвечало индийским стратегическим целям.
Начало СВО стало шоком для индийского политикума. К тому моменту индийское руководство в целом сформулировало и начало реализовывать план масштабной перестройки национальной экономики, который бы обеспечил устойчивый рост в размере более 5% в год и постепенный выход Индии на третье место в мире по объему ВВП, что, в свою очередь, помогло бы снизить социальную напряженность в обществе. Для этого требовались сравнительно стабильная внешнеполитическая ситуация и продолжение американо-китайского декаплинга, который бы стимулировал бегство западного капитала из Китая и формирование альтернативных производственных цепочек в обход КНР и угрожаемых пограничных зон. Предполагалось, что Индия воспользуется этими процессами и сможет привлечь западный капитал, который принесет с собой современные технологии, обеспечив Индии экономический рывок. В этой ситуации США, Японии, Тайваню, Сингапуру, Израилю и европейским странам отводилась роль поставщиков капитала и технологий, богатым арабским странам Залива — роль инвесторов, Китаю — удобного противника, а России — балансира.
Вся эта схема рухнула после начала операции на Украине. Россия в одночасье перестала быть балансиром, отношения между западными партнерами Индии и Россией ухудшились, Москва начала экономический дрейф в сторону Пекина, при этом отношения Индии и КНР остались такими же плохими, как и до того. В этой ситуации Индия оказалась перед выбором: сломать всю систему поддержки своей стратегической автономии, которую она выстраивала десятилетиями, поддаться давлению Запада и примкнуть к антироссийскому лагерю, или следовать прежним курсом, надеясь на то, что украинский кризис завершится в обозримом будущем и ситуация более-менее выправится. Индийское руководство выбрало второй вариант, продемонстрировав при этом чудеса политической гибкости: автор этих строк неоднократно присутствовал на мероприятиях с участием главы МИД Индии Субраманьяма Джайшанкара, на которых министр искусно парировал все выпады западных политиков, экспертов и журналистов, демонстрируя, что Запад сам не торопится рвать выгодные для него торговые связи с Россией, понуждая к этому страны глобального Юга. Такая тактика принесла успех: к моменту, когда западный бизнес наконец ушел с российского рынка, политическое давление на Индию ощутимо снизилось.
Андрей Кортунов:
Динамика индийско-американского партнерства: взгляд из России
Индии такой выбор дался проще, чем европейским странам: для индийских политиков украинский кризис — сравнительно малозначительный конфликт где-то на западной оконечности Евразии, куда менее важный для Индии, чем, например, афганский. К тому же Киев все предыдущие годы активно развивал сотрудничество с Исламабадом, поставляя Пакистану вооружения. Разумеется, людей, симпатизирующих в этом конфликте Украине, в Индии немало — особенно среди представителей среднего класса, черпающих информацию о происходящих в мире событиях в западных СМИ, но серьезного влияния на индийскую внутриполитическую повестку украинский кризис не оказывает. Можно вспомнить только два значимых эпизода: эвакуацию индийских студентов с Украины в самом начале конфликта и недавний скандал с записью индийцев на контракт в российскую армию и последующей публикацией жалобных роликов с просьбой забрать их из окопов. Первый эпизод в итоге правящая партия и Моди лично обернули в свою пользу, организовав образцово-показательную операцию по вывозу и возвращению студентов на родину; второй пока обсуждается в индийских СМИ, но внимание к нему после выборов ощутимо упало. Сейчас, когда выборы позади, настало время обсудить накопившиеся трудности в двусторонних отношениях.
Экономика: вперед и вверх
До начала СВО товарооборот России и Индии фактически стагнировал: с огромным трудом удалось преодолеть планку в 12 млрд долл., причем рост этот обеспечивался в немалой степени долларовой инфляций. Традиционно российско-индийское экономическое сотрудничество базировалось на трех столпах — ВТС, атом и космос; медленно увеличивался экспорт в Россию индийских продуктов питания и изделий легкой промышленности, постепенно отвоевывали себе нишу индийские лекарства. Но в силу взятого и российским, и индийским руководством курса на локализацию производства бизнес все больше предпочитал инвестировать и развивать производство на месте. Экономики обеих стран от этого выигрывали, но торговля особо не развивалась.
После начала операции экономические связи с Западом начали рваться, и российская экономика экстренно переориентировалась на новые рынки — в том числе индийский. Товарооборот рос фантастическими темпами, за два года скакнув с 12 до 65 млрд долл. Львиная доля его, правда, пришлась на нефть. Изначально западные страны пытались перерезать этот поток, но российский крупный бизнес продемонстрировал феноменальное умение уходить из-под санкций: в ход пошли и компании-однодневки в третьих странах, и теневые флоты, и прочие меры. Немалую помощь в налаживании обходных путей оказал индийский крупный бизнес. В результате такая стратегия дала плоды: политические и экономические элиты западных стран, осознав, что без российских энергоресурсов их экономики коллапсируют, в целом смирились с новой реальностью.
Иван Тимофеев:
Почему Бхарат имеет значение? Взгляд из России
Хотя крупные холдинги стали локомотивом роста товарооборота, все большую роль в развитии торговли начинает играть мелкий и средний бизнес. Ему пришлось особенно нелегко: он пришел на незнакомый рынок со своеобразной корпоративной культурой, устоявшимися правилами и специфическим законодательством. Но постепенно — хоть и медленнее, чем хотелось бы — Индия начинает играть ту роль, в которой она особенно нужна сейчас России: поставщика технологий и готовых высокотехнологичных продуктов — либо западных, либо своих собственных, выстроенных в рамках западной архитектуры. В тактическом плане это даст российским производителям столь необходимую им замену западному высокотехнологичному импорту, в стратегическом — позволит российской экономике избежать технологической зависимости от Китая.
Таким образом, российско-индийский товарооборот продолжает расти, но что важнее — в его структуре растет в абсолютных цифрах индийский экспорт в Россию. Теперь дело за следующей стадией — созданием производственных цепочек с участием российских и индийских компаний. Это необходимо как российским предприятиям, которые таким образом смогут вывести из-под санкций хотя бы часть производства, так и индийским — с учетом того, что надежды на стабильный декаплинг США и КНР, похоже, не оправдались, а объем западных инвестиций в индийскую экономику, резко выросший несколько лет назад на волне агрессивной риторики американских лидеров, уменьшается.
Блаженны миротворцы
От конфликта на Украине Индия, с одной стороны, выигрывает: никогда еще в индийскую экономику не вливалось столько нефти по такой невысокой цене, да и российские предприниматели, стремясь избежать западных санкций, начинают осваивать индийский рынок, неся с собой знания, деньги и технологии. Минусы, однако, перевешивают плюсы: приходить на российский рынок сейчас рискованно, транзакции проводить сложно, да и необходимость постоянного политического маневра никуда не делась.
Андрей Кортунов:
Москва между Пекином и Нью-Дели
К тому же индийцам непонятно, куда вообще идет конфликт. Все войны и операции, которые Индия проводила с момента провозглашения независимости, были достаточно скоротечными и не подразумевали мобилизации населения и экономики. Последняя крупная война — Третья индо-пакистанская в 1971 г. — окончилась быстрой и решительной победой индийцев, продемонстрировав высокие качества советской техники и преимущества советского оперативного искусства. Пакистан тогда потерпел сокрушительное поражение и лишился восточных территорий, на которых было образовано независимое государство Бангладеш. Последний конфликт — в Каргиле в 1999 г. — также окончился для Индии в целом успешно. Менее чем за три месяца, действуя в сложных условиях, индийская пехота, авиация и артиллерия перемололи вторгшихся боевиков и поддерживавших их кадровых пакистанских военных, отбив все занятые ими высоты.
Многие в Индии ожидали, что российская армия повторит то, что индийцы устроили в 1971 г., и когда стало понятно, что блицкрига не будет, а российские войска ушли из-под Киева, из Харьковской области и с правобережья Днепра, маятник качнулся в другую сторону. Индийские эксперты ожидали, что блицкриг продемонстрирует украинская сторона в ходе широко разрекламированного наступления в 2023 г. — но результат оказался близким к нулевому. Тот вид, который конфликт приобрел сейчас, — с кровавыми боями за избушку лесника, ограниченными мобилизациями, дефицитом средств поражения, абсолютной прозрачностью неприятельских тылов и очевидным нежеланием переводить экономику и всю жизнь страны на военные рельсы — для Индии непонятен и непривычен.
Однако то, что Москва ясно дала понять, что не ставит целью оккупацию и аннексию Украины, как и то, что Киев, несмотря на громкие лозунги о возврате к границам 1991 г., явно не сможет этого обеспечить, открывает перед Индией окно возможностей. Она получает реальный шанс сыграть роль арбитра и моральной сверхдержавы, выступив одним из посредников-примирителей. В этом смысле поездка замминистра иностранных дел Павана Капура в Женеву и визит Нарендры Моди в Москву вполне могут оказаться звеньями одной цепи. Сам факт приезда индийского премьера в российскую столицу достаточно показателен: до того обе стороны негласно предпочитали не дразнить западных гусей, ориентируясь на практический результат, а не на красивые жесты. Но сейчас поездка Моди в западных столицах будет воспринята явно куда теплее. Украинский конфликт затянулся, победы на поле боя Киев явно не добьется, от санкций страдает не только Россия, но и Запад. Все чаще звучат речи о перемирии и заморозке ситуации по линии разграничения — и у Моди есть шанс добавить себе политических очков, выступив посланцем мира. Особенно в ситуации, когда крепнущие связи России и КНР равно беспокоят и Индию, и Запад — хотя и по разным причинам.