К завершению сезона Молодежный театр на Фонтанке представил премьеру — спектакль «Барышня-крестьянка» в постановке Натальи Архиповой по мотивам повести А. С. Пушкина. Художественный руководитель постановки — Семен Спивак.
ФОТО Юлии КУДРЯШОВОЙ / предоставлено пресс-службой Молодежного театра на Фонтанке
Эта повесть, написанная от лица Ивана Петровича Белкина, вымышленного соседа Пушкина по имению, занимает всего около шести страниц. Чтобы сделать из короткой истории полноценный спектакль, потребовалось немало труда и фантазии. Как рассказывает Семен Спивак, репетировали эскизным, этюдным методом, постепенно насыщая сюжетную канву деталями, аллюзиями, новыми персонажами, эпизодами.
Так в постановке появились помещица Раевская и пять ее дочерей; друг главного героя Алексея Берестова — Владимир Верейский, духи парка и их предводитель — гений парка. Этот персонаж внешне напоминает самого Пушкина. Пусть бакенбарды у него то по‑весеннему зеленые, то рыжие, в цвет осенней листвы. Это не мешает ему вмешиваться в происходящее на сцене, подталкивать героев к счастливому финалу.
При этом к тексту постановщики отнеслись со всем вниманием и почтением. Сказано у Белкина (то есть Пушкина), что конюхи Муромского, отца Лизы (главной героини), «были одеты английскими жокеями»? На сцену выходят Кузьма и Гаврила (они же Томас и Билли) в соответствующих костюмах. Правда, не совсем пушкинской эпохи, но в этом несоответствии кроется суть спектакля. Он не претендует на статус серьезной инсценировки классического текста. Это игра в Пушкина, построенная по правилам, им же заданным. Известно, что литератор любил отсылки, аллюзии, скрытые цитаты и щедро уснащал ими свои тексты. Создатели «Барышни-крестьянки» пошли по его стопам, добавив к пушкинским намекам свои собственные.
И вот на обед к жене повара Берестовых приходят крестьяне из имений всех окрестных помещиков: «колбинские, захарьевские, хлупинские» (как в оригинальном тексте), а также пушкинские, белкинские и нулинские (их пригласили, надо полагать, постановщики).
Артисты играют в своих персонажей ярко, порой эксцентрично и с большим удовольствием. Замечательно хороши и Алиса Варова (английская гувернантка Лизы Муромской), и Александра Бражникова (помещица Раевская), и Василина Кириллова (служанка и наперсница Лизы), и Юрий Сташин (отец Лизы)… Им практически не уступают в задоре выпускники мастерской Спивака, только что закончившие обучение и получившие главные роли — Агата Зеленкова (Лиза Муромская) и Артем Кирин (Алексей Берестов).
Что же касается сюжета, то он прочерчен точно в согласии с Пушкиным, но дополнен некоторыми ответвлениями. Мы знаем, что Александр Сергеевич восхищался пьесами Шекспира и что история «Барышни-крестьянки» — парафраз трагедии «Ромео и Джульетта». Режиссер не побоялся продолжить эту линию и ввел в спектакль духов парка (близких родственников эльфов из комедии «Сон в летнюю ночь»). Дальше — больше. Идею с переодеванием в крестьянскую одежду Лиза Муромская заимствует у Виолы из «Двенадцатой ночи». И так далее, и тому подобное.
Игру поддерживают и сценография (на сцене выстроено подобие не то музыкальной шкатулки, не то маленького паркового театра), и костюмы (легкая, абсолютно не серьезная стилизация под пушкинскую эпоху).
Каждый из нас, читая то или иное литературное произведение, так или иначе становится режиссером, автором воображаемой постановки на своей внутренней, виртуальной сцене. «Барышня-крестьянка» в Молодежном похожа на версию, родившуюся в голове современного читателя — молодого, достаточно образованного, не измученного излишним почтением к классике. Именно у такого в пушкинский текст могли встроиться полускрытые цитаты не только из «Евгения Онегина», но и «Чайки» Чехова или даже фильмов «Обыкновенное чудо» и «Ирония судьбы».
Позволительно ли такое отношение к солнцу русской поэзии? Об этом совсем недавно рассуждали участники «круглого стола» «Постижение гармонии», который прошел в Театральной библиотеке в рамках фестиваля «Петербург. Пространство Пушкина». Там собрались артисты, режиссеры, драматурги и театроведы. Они рассказывали о пушкинских постановках в нашем городе — тех, что на сцене уже много лет, и тех, что поставлены к 225‑летию со дня рождения поэта. Выяснилось, что петербургские театры могут похвастать как вполне традиционными инсценировками и литературными композициями, так и дерзкими, экспериментальными.
В Театре имени Ленсовета, например, идет музыкально-поэтический спектакль «Евгений Онегин. Страницы романа» режиссера Олега Левакова — спокойная классика, поэтический текст в хорошем исполнении. А в театре «Кукольный формат» — «Пиковая дама» Анны Викторовой и Дениса Шадрина, формат которой обозначен как «готический анекдот о непредсказуемости судьбы». Среди героев не только Старая графиня, Германн и Лиза, но и сам Пушкин, Достоевский, Некрасов, Гоголь, которых объединяет любовь к азартной игре.
В театре «Буфф» популярностью пользуется спектакль-шутка Михаила Смирнова «Пушкин. Наше все», где поэт тоже выходит на подмостки и вместе со своими крестьянами ставит «Барышню-крестьянку». А в театре «Зазеркалье» Александр Петров предлагает новую трактовку «Сказки о царе Салтане», которая, по мнению режиссера, является «сверхархетипическим произведением», в ней он усматривает, среди прочих смыслов, даже намек на пророка Моисея. Ведь Гвидон путешествовал по морю в бочке так же, как Моисей по водам Нила в корзине…
Публика ожидаемо отдает предпочтение классическим версиям. «Когда ты берешься за святое, неприкасаемое и пытаешься сделать это живым, реакция может быть бурной и не всегда позитивной», — признается Антон Оконешников, поставивший в Александринском театре «Руслана и Людмилу».
Тем не менее у экспериментальных постановок тоже есть свой зритель. А если вы все еще сомневаетесь в допустимости экспериментов с пушкинским текстом, то знайте — у театроведа Александра Чепурова есть веский аргумент в их пользу. Он рассказывает, что сам Пушкин «очень спокойно относился к инсценировкам своих произведений, хотя авторский текст для них сильно переделывали».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 111 (7687) от 20.06.2024 под заголовком «Пушкин, Белкин и Шекспир».