28 июня 2024 г. в Иране пройдут чрезвычайные президентские выборы ввиду гибели президента Эбрахима Раиси в авиакатастрофе 19 мая — согласно Конституции ИРИ, в таких случаях голосование должно состояться в течение 50 дней. В политической системе ИРИ президент — второе после духовного лидера официальное лицо страны. Он руководит исполнительной властью «во всех сферах, кроме тех, что отнесены к непосредственному ведению лидера» [1]. На период до избрания нового президента духовный лидер возложил исполнение обязанностей президента на первого вице-премьера — Мохаммада Мохбера. Подготовкой выборов занят совет, в состав которого входят главы судебной и законодательной власти и первый вице-премьер. Закон о выборах президента допускает, что если в первом туре никто из кандидатов не набрал более 50% голосов, то проводится второй этап выборов, в котором принимают участие только два кандидата, набравшие наибольшее число голосов.
Михаил Маргелов:
Нестабильность в Иране никому не выгодна
Трагические сообщения о гибели президента и начале новой выборной кампании совпали по времени с завершением работы меджлиса исламского совета 11-го созыва и открытием меджлиса 12-го созыва — он официально приступил к работе 27 мая, и его главой в жесткой конкурентной борьбе был вновь избран Мохаммад Багер Галибаф. Он является лидером движения неоконсерваторов.
Консервативный фланг доминирует в новом меджлисе, однако его сложно назвать единым. Структура фракций парламента отражает ситуацию на политической арене Ирана. В новом парламенте формируются две фракции консерваторов, а также выделилась группа независимых депутатов, представляющих прореформаторски настроенные и умеренные силы [2].
С 2021 г. консервативный фланг контролирует все структуры политической системы страны и проводит линию на усиление фундаментализма, что можно рассматривать как политическую реакцию на политику либерализма, проводившуюся правительством Х. Роухани на протяжении восьми лет, и, особенно, неудачу в вопросе снятия санкций. Однако внутри этого фланга идут процессы фрагментации. Можно говорить о выделении трех основных подтечений: умеренные или традиционалисты, неоконсерваторы-технократы, фундаменталисты. Причем в каждом из них появляются более мелкие группы, которые отстаивают свои интересы и ориентируются на своих лидеров.
Либеральные силы, полностью вытесненные из властных структур в 2021 г., сегодня раздроблены, они практически потеряли поддержку своего электората, не имеют сильных лидеров, а главное — после президентства М. Хатами они не сумели представить новую программу, отвечающую изменившейся ситуации в обществе. Недопуск их наиболее авторитетных кандидатов на парламентские выборы 2020 г. и президентские 2021 г. привел к разногласиям в рядах реформаторов относительно участия в парламентской кампании 2024 г. Некоторые объединения объявили бойкот выборам, поддержав тем самым лозунги иранской эмиграции о недоверии к власти. Попытка объединения отдельных реформаторских партий с умеренными на парламентских выборах не привела к успеху: отдельные кандидаты прошли в меджлис в малых избирательных округах.
Тенденция на усиление межэлитного противостояния, проявившаяся на выборах в марте 2024 г., стала еще нагляднее в начавшейся 30 мая президентской кампании. За пять дней, отведенных на регистрацию кандидатов, ее прошли 80 человек. 57 претендентов на президентское кресло отнесли себя к консерваторам, что говорит об отсутствии у этого течения сильного лидера, который мог бы стать единым кандидатом. При этом заявление пяти действующих членов кабинета о готовности участвовать в выборах указывает на отсутствие согласованности действий в правительстве. Среди подавших документы — бывший президент М. Ахмадинежад, действующие и бывшие депутаты меджлиса, пять бывших вице-президентов, военные, член Совета по определению целесообразности, член Совета экспертов, спикер нового парламента М.Б. Галибаф, а также его заместитель. Лагерь реформаторов и умеренных представили 16 человек. Остальные отнесли себя к независимым.
Андрей Кортунов:
Иранский джокер в ближневосточной колоде
Обращает на себя внимание тот факт, что среди кандидатов есть лишь несколько представителей духовенства, а большинство зарегистрированных — выходцы из уже новых, послереволюционных поколений. Среди подавших документы есть и четыре женщины. Все это отражает новые тенденции политической жизни ИРИ.
СМИ страны подвергли остракизму многочисленных кандидатов, отмечая, что лишь некоторые имеют достаточный опыт работы в исполнительной власти и смогут получить поддержку населения, в то время как большинство пришли лишь ради того, чтобы увидеть свое фото на экранах.
Свои соображения по поводу выборов нового президента высказал и духовный лидер Али Хаменеи. Он отметил, что выборная кампания должна консолидировать общество, продемонстрировать его активность, при этом предвыборная конкуренция не должна выходить за рамки морали; он также призвал избрать трудолюбивого, активного, знающего, верного революционным принципам президента.
Окончательное решение об утверждении кандидатов на выборы принимает Наблюдательный совет, он же осуществляет контроль за проведением выборов. 9 июня он вынес свой вердикт. Было допущено лишь шесть кандидатов: четверо представляют консервативный фланг, один — реформаторское течение и один — представитель умеренных. Шоком для либерально настроенных кругов общества стало повторное недопущение до выборов бывшего спикера меджлиса, а ныне советника духовного лидера Али Лариджани и одобрение кандидатуры реформатора Масуда Пезешкияна — депутата нового меджлиса от г. Тебриз, министра здравоохранения при М. Хатами (2001–2005 гг.).
Основными кандидатами стоит считать неоконсерватора М.Б. Галибафа и представителя радикально консервативного течения С. Джалили. Последний был секретарем Высшего совета национальной безопасности при М. Ахмадинежаде, вел безуспешные переговоры с группой «5+1». Сегодня он является представителем духовного лидера в Высшем совете национальной безопасности и входит в Совет по определению целесообразности. С. Джалили оказывал поддержку Э. Раиси, однако в последний год критиковал деятельность правительства за недостаточную твердость в решении некоторых вопросов. Он считается главой «теневого кабинета» и даже свой сайт называет «теневым правительством». С. Джалили — сторонник наиболее консервативного курса и жесткой линии в общественной сфере. В своих предвыборных лозунгах особое внимание он уделяет решению «женского вопроса» путем укрепления исламских принципов.
Лана Раванди-Фадаи:
Ограниченные атаки или полноценная эскалация: что ждет Иран и Израиль?
В отличие от него М.Б. Галифаб выступает с более прагматичных позиций, хотя прочно стоит на принципах консерватизма. Он заявляет о необходимости внедрения изменений в систему управления и в общество. В новом меджлисе ему удалось получить поддержку независимых кандидатов и либералов, чтобы занять кресло спикера. Аналитики предполагают, что в случае избрания его президентом он способен снять наиболее острые моменты в отношениях власти и общества.
М. Пезешкияна также можно отнести к кандидатам, которые при определенных обстоятельствах могут получить значительную поддержку населения. Он азербайджанец, родился в курдском городе Мехабад (провинция Западный Азербайджан), говорит по-курдски, что сразу привлечет к нему внимание представителей этих двух крупных этнических меньшинств. Врач, высоко профессиональный кардиохирург, много лет бывший депутатом меджлиса, его имя не фигурировало в коррупционных или политических скандалах, он получил поддержку Фронта реформаторов — М. Пезешкиян станет серьезным соперником для других кандидатов, если ему удастся поднять традиционный электорат реформаторов и привлечь к себе колеблющихся. В этом случае выборы выйдут на уровень биполярной конкуренции: умеренно либеральные силы vs радикально консервативные.
Умеренных на выборах будет представлять ходжат-оль-эслам Мустафа Пурмохаммади — министр внутренних дел в правительстве М. Ахмадинежада и министр правосудия в правительстве Х. Роухани. Он является руководителем религиозной политической организации «Общество борющегося духовенства», которая традиционно выражала интересы консерваторов-традиционалистов, по целому ряду вопросов внутренней и внешней политики не разделяет позиции радикалов. У М. Пурмохаммади нет социальной опоры, однако ораторские способности и здравомыслие обеспечат ему определенную поддержку в обществе.
Допущены к участию в выборах мэр Тегерана Али Реза Закани и глава Фонда шахидов (мучеников) и поддержки ветеранов Амир Хосейн Гази-заде Хашеми — представители радикальных консерваторов. Они заявляют о готовности продолжить курс Э. Раиси и оба принимали участие в предыдущих президентских выборах. А.Р. Закани тогда снял свою кандидатуру в пользу Э. Раиси, а А.Х. Гази-заде набрал лишь 5% голосов. По предварительным оценкам, эти кандидаты, если и не откажутся от участия накануне выборов, не имеют серьезных шансов на победу. В то же время они имеют пусть незначительную, но все-таки социальную опору, и в случае проведения второго тура выборов могут мобилизовать свой электорат в поддержку другого кандидата этого политического спектра. Сегодня большинство экспертов предполагают возможность выхода кандидатов во второй тур, а штаб по проведению выборов объявил, что он может состояться 5 июля.
Александр Абросимов:
Политика ИРИ на Ближнем Востоке: трансформация, динамика и цели
В ходе президентских кампаний в ИРИ неоднократно наблюдались самоотводы кандидатов за день до голосования, резкие изменения настроений избирателей буквально накануне голосования и такая жесткая конкурентная борьба, что личность победителя оставалась неочевидной вплоть до публикации результатов голосования.
***
В условиях конкуренции нескольких тяжеловесов многое решает уровень явки населения — основной проблемой предстоящих выборов для всех кандидатов станет мобилизация электората. Ввиду сложной экономической ситуации и падения уровня жизни иранцы в последние годы демонстрируют свое недовольство политикой властей в экономической сфере, ужесточением контроля над общественной и политической жизнью, игнорируя выборы. Это особенно касается больших городов [3]. Хотя президентские кампании традиционно характеризует более высокий процент участия, представители властей выражают беспокойство, осознавая, что низкая явка поставит под вопрос легитимность нового президента. Очевидно, что допуск кандидатов от различных политико-идеологических течений — это попытка обеспечить высокий уровень участия населения в голосовании; такое положение дел было характерно для первых трех десятилетий истории ИРИ. Результаты соцопросов свидетельствуют о том, что на эти выборы уже готовы прийти 50–55% имеющих право голоса. Агитационная кампания только начинается, а всем кандидатам предстоит выдвижение своих программ, участие в открытых телевизионных дебатах и представление своего видения развития экономики, политики.
1. Конституция исламской Республики Иран. Ст.113
2. По предварительным оценкам, к фракция независимых присоединилось не менее 60 депутатов.
3. На последних парламентских выборах на первом этапе в марте 2024 г. проголосовало лишь 41%, на втором этапе - 8%, по Тегерану соответственно 24% и 5%. См. Дунаева Е.В. Итоги выборной кампании в меджлис в Иране. /Восточная аналитика Т.15, №1(2024), с.163-176.