Труднопредсказуемая демократия

«Сегодня великий день. Национально-демократический альянс собирается сформировать правительство в третий раз, и мы благодарны нашему народу. Это победа крупнейшей демократии мира».

Так Нарендра Моди, на тот момент исполняющий обязанности премьер-министра, отреагировал на результаты общенациональных выборов, прошедших в Индии в апреле – мае. Спустя несколько дней Моди подал в отставку, а затем, как и обещал, сформировал новое коалиционное правительство, став таким образом четвертым политиком, которому удалось занять премьерское кресло в Индии трижды (после Джавахарлала Неру, Индиры Ганди и Атала Бихари Ваджпаи), и вторым после Неру, избранным на третий срок подряд.

Труднопредсказуемая демократия

Индийцы с гордостью именуют свою страну «крупнейшей демократией мира». Несмотря на все сложности и кризисы первых десятилетий независимости, Индия сумела избежать конфликта гражданских и военных элит (за исключением краткого эпизода в начале 1960-х) и обошлась без военных переворотов – не в пример соседним Пакистану и Мьянме. Выборы в течение всего этого времени также проводились регулярно (с кратким перерывом в 1975–1977 годах, когда действовало чрезвычайное положение).

Избирательная система Индии имеет свою специфику. Там нет голосования по партийным спискам, только по одномандатным округам, и результат зачастую зависит от популярности конкретного политика, а не партии или коалиции, которая его выдвигает. Предвыборная борьба превращается в сложную и тонкую игру, в которой победа зависит от адекватности партийной стратегии, личного обаяния кандидата и работы активистов на местах. Но и в тех случаях, когда все элементы этого коктейля собраны, предсказать итоги голосования на конкретном участке бывает порой очень трудно.

Еще больше осложняет ситуацию неоднородность индийского общества: выстраивая стратегию, партийным штабам приходится учитывать не только экономические реалии, но и религиозный состав населения каждого конкретного округа, а также взаимоотношения тамошних каст и племен. Поскольку интересы различных групп не просто разнятся, но и зачастую противоречат друг другу, самый простой путь – заключить альянс с местными партиями. Платить за их помощь придется должностями и портфелями в правительстве.

Двухпартийность с местной спецификой

Десятилетиями доминирующей силой был Индийский национальный конгресс (ИНК), который возглавлял сперва Джавахарлал Неру, а затем его дочь Индира Ганди. Постепенно конгресс превратился в партию семейного типа и после гибели в 1991-м Раджива, сына Индиры, начал сползать во внутренний кризис. Вдова Раджива – Соня Ганди, умная и сильная женщина, по происхождению итальянка – а это означает, что премьером она точно не станет. Дочь и сын Раджива и Сони, Рахул и Приянка Ганди, особых политических талантов до последнего времени не демонстрировали.

После серии грандиозных коррупционных скандалов в 2014 году ИНК потерял власть, и страной с тех пор управляет Национально-демократический альянс (НДА), сформированный вокруг правоцентристской «Бхаратия джаната парти» (БДП) во главе с харизматичным Нарендрой Моди. Следующие выборы, прошедшие в 2019-м, БДП выиграла с разгромным счетом, получив 303 места в парламенте, притом что для формирования правительства достаточно иметь 272. Вместе с союзниками БДП набрала конституционное большинство, что позволило ей выполнить часть наиболее радикальных предвыборных обещаний – к примеру, лишить Джамму и Кашмир статуса штата и разделить его на две союзные территории.

На нынешние выборы «Бхаратия джаната парти» шла, рассчитывая повторить и даже улучшить результат 2019 года. В активе у нее были: довольно успешное руководство страной, благополучно преодоленный пандемийный кризис (в прошедшем году темпы ВВП Индии, до того медленно снижавшиеся, вновь пошли вверх и достигли 8,2%), харизма Нарендры Моди и отлаженный низовой аппарат, способный донести партийные лозунги и обещания до каждого крестьянина. На руку же оппозиции играло преодоление затянувшегося кризиса в рядах ИНК, формирование устойчивого альянса INDIA (Indian National Developmental Inclusive Alliance) и понятный набор лозунгов. Но главное – хотя, в целом, правление БДП было успешным, население заметно устало от этой партии, да и не все ее решения были популярны.

При этом обе стороны лучились уверенностью в успехе: Моди заявил, что БДП получит 370 мест, а сложившийся вокруг нее Национально-демократический альянс (НДА) – все 400; лидеры оппозиции рассчитывали на 295 мест.

Когда к вечеру 4 июня подсчитали последние голоса, стало понятно, что БДП и ее союзники не сумели нарастить преимущество.

Наоборот, они потеряли несколько десятков кресел в парламенте: если в нижней палате предыдущего созыва НДА имел 353 места, то теперь – 293. Оппозиционный альянс получил 236 кресел, еще 14 достались малым региональным партиям и независимым кандидатам. Обе стороны объявили о своей победе: НДА – о реальной, INDIA – о моральной. Лидеры оппозиции прочат правой коалиции закат и гибель, обещая, что на следующих выборах заставят ее сдать власть. А лидеры НДА анализируют свои ошибки и пытаются понять, что же пошло не так.

Из тюрьмы в парламент

Самым неприятным сюрпризом для БДП стало поражение в ключевых штатах «пояса хинди», которые на прошлых выборах обеспечили ей безоговорочное доминирование в парламенте. В Уттар-Прадеше, где НДА на прошлых выборах получил 64 из 80 положенных штату мест в парламенте, а блок конгресса – всего одно, на этот раз БДП с союзниками завоевала лишь 36 мест, а INDIA – 43. По итогу голосования в Харьяне БДП потеряла пять кресел. В Бихаре БДП победила, получив 30 мест, но это на девять мест меньше, чем в 2019-м. При этом в ряде избирательных округов, где позиции правых были традиционно слабы, правящая партия сумела добиться неожиданных успехов в борьбе против местных партий и независимых кандидатов, но компенсировать поражение в электоральном центре они не могут.

При этом кое-где индийские избиратели устроили протестное голосование, прокатив представителей и НДА, и INDIA. Так, в кашмирском округе Барамулла был избран Абдул Рашид – последовательный нонконформист, известный акциями в защиту прав местных мусульман. Никакой агитации он не вел, так как уже пятый год сидит в делийской тюрьме, ожидая, пока завершится следствие по делу о его предполагаемой связи с кашмирским террористическим подпольем. Но это не помешало ему победить соперника с разгромным счетом.

Рашид такой не один: в нижнюю палату избрали и заключенного Амритпала Сингха. Его власти считают причастным к деятельности сикхского сепаратистского движения, выступающего за создание независимого государства Халистан. Пока пресса с гордостью отмечает достижения индийской демократии – действительно, мало где можно выиграть выборы, сидя за решеткой, – юристы и чиновники ломают голову над тем, как теперь должны развиваться события. Избрание Адула Рашида и Амритпала Сингха создало правовой казус: что делать после того, как они принесут присягу? Если их не выпустят под залог, то Лок Сабхе (нижняя палата парламента) придется решать: признать ли тюремное заключение уважительной причиной для отсутствия на заседаниях. Если нет, то через два месяца места заключенных парламентариев будут объявлены вакантными и состоится повторное голосование. Но нет гарантий, что и оно не окажется протестным.

Проколы внизу, проблемы наверху

Причин, по которым БДП не сумела повторить результат прошлых выборов, много. Где-то региональные ячейки избрали неудачную стратегию на местах, где-то жители недовольны политикой руководства штата, где-то выражают протест против действий центрального правительства. Моди и его министры сейчас проводят масштабные (и порой не популярные) реформы, благодаря которым Индия должна стать третьей экономикой мира. Приходится выделять приоритеты и жертвовать второстепенными направлениями, а отсутствие денег не всегда удается компенсировать идеологической работой.

В качестве примера можно привести штат Уттар-Прадеш, где БДП потерпела самое болезненное поражение. В нем проживает масса социальных групп и меньшинств (от низкокастовых сообществ до мусульман), поэтому традиционно важную роль в штате играют местные партии, представляющие интересы тех или иных сообществ. Перед прошлыми выборами БДП рискнула и вместо системы альянсов с партиями меньшинств сделала ставку на прямую агитацию, обратившись непосредственно к массе фермеров-индуистов и апеллируя к культурно-религиозному фактору. Это сработало, Уттар-Прадеш проголосовал за правых.

В этот раз главный министр штата Йоги Адитьянатх, радикальный индус, которого некоторые прочат в преемники Моди, добился карт-бланша на разработку предвыборной стратегии и решил не рисковать, вернувшись к альянсу с мелкими партиями, представляющими интересы раджбхаров, гондов, кеватов, нишадов, бельдаров, биндов, малла, сахани, кашьяпов, курми и прочих низкокастовых сообществ. Но выбор союзников оказался исключительно неудачным; ко всему прочему, это нарушило работу низовой сети агитаторов БДП, что привело к потере голосов. Вдобавок в прессу просочились жалобы актива БДП на самоуправство высокопоставленных функционеров, которые, отбирая кандидатов для участия в кампании, отдавали предпочтения не объективно перспективным, а тем, кому они лично симпатизировали или же с кем их связывали корыстные интересы.

Проблемы с избирательной стратегией и тактикой легко исправить, но есть ряд объективных факторов, справиться с которыми куда сложнее. Индийская деревня так и не сумела преодолеть кризис, возникший из-за пандемии. Растут цены на топливо и продовольствие, безработица и общий долг домохозяйств, инфляция в сельской местности выше, чем в городах. Свою лепту вносят климатические проблемы: в 2022 году из-за летней жары урожай пшеницы оказался заметно ниже ожидаемого, и правительство, чтобы избежать продовольственной инфляции, ввело запрет на экспорт пшеницы, в 2023-м из-за слабого и позднего муссона – на экспорт дробленого риса. В этом году лето снова экстремально жаркое – значит, с урожаем опять будут проблемы и снять запрет не получится. Главные пострадавшие – индийские фермеры: если раньше они могли отправлять зерно на экспорт, продавая его по сравнительно высокой цене, то теперь вынуждены реализовывать на внутреннем рынке значительно дешевле.

Кроме того, многие недовольны экономическими реформами Моди. Так, проведенные через парламент аграрные законы, призванные сделать индийское сельское хозяйство более конкурентоспособным на мировом рынке и снять с правительства часть социальных обязательств, вызвали резкий протест крестьян, которые из-за нововведений могли лишиться средств к существованию. После марша фермеров на Дели и столкновений с полицией власти отступили, но непонятно, надолго ли.

Голосование за оппозицию – способ донести до правительственных кабинетов требования деревни: создать новые рабочие места, обуздать инфляцию, расширить набор и охват социальных программ, нацеленных на помощь маргинализированным сообществам.

И что теперь?

В ближайшие годы, очевидно, правительство БДП будет работать над тем, чтобы удовлетворить те требования, которые население передало наверх посредством протестного голосования. Не факт, однако, что пяти лет, оставшихся до следующих выборов, для этого хватит: во многих случаях требуются долгоиграющие структурные реформы, и не факт, что избиратель согласится ждать полтора-два десятилетия, пока они наконец начнут давать плоды. Многое будет зависеть и от раскладов внутри верхушки БДП, и от того, сумеет ли оппозиция и дальше действовать сообща, или, как нередко бывало, партии перессорятся друг с другом.

За что можно не беспокоиться, так это за индийско-российские связи. И правящая БДП, и оппозиционные лидеры настроены на то, чтобы продолжать традиционную линию на сохранение стратегической автономии и развитие отношений с Россией как с одним из важных игроков в полицентричном мире.

Автор – руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН