До 15 сентября в Манеже Малого Эрмитажа идет выставка «Приключения барона Мюнхгаузена в России». Куратор — старший научный сотрудник Отдела истории русской культуры Наталья Бахарева — выстроила цепочку витрин как свиток с богато иллюстрированным повествованием. Здесь можно и самому из пушки пальнуть, и прочесть, как три века назад в городах ловили чудищ, и узнать, к макушке какого здания в Петербурге оказался привязан конь после того, как в городе сошел снег.
Посетителей выставки встречает главный герой — подмигивающий с экрана Мюнхгаузен. Его подлинных портретов не сохранилось: один был в замке, принадлежавшем роду Мюнхгаузенов, но изображение дошло только на фотографии интерьера — с нее-то современная художница и воспроизвела его. Тут же — древо его родословной, чтобы уж точно ни у кого не осталось сомнений, что все представленное — не литературная мистификация,
«Далеко не все знают, что Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен — это было историческое лицо, — рассказывает Наталья Бахарева. — Он родился в 1720 году, умер в 1797 году, прожил очень большую жизнь. И его рассказы про Россию связаны с тем, что он действительно служил в России. Мюнхгаузен был одним из многочисленных путешественников или наемников, которые были в российской армии в 1730−1740-е годы. Он оказался в гуще придворной жизни при дворе императрицы Анны Иоанновны, застал в России несколько дворцовых переворотов. Когда Екатерина II со своей матерью въезжала в Россию в 1744 году, их на границе встречал почетный караул, и командовал кирасирами Мюнхгаузен. Он, правда, не был бароном, барон — это уже литературный персонаж. Но на границе произошла такая невероятная встреча, которой, казалось бы, просто не могло быть».
Авторы выставки (помимо куратора выставкой занимались автор дизайн-концепции Андрей Пунин и автор художественного оформления и иллюстрации Екатерина Филипенко) ставили перед собой целью не просто рассказать биографию Мюнхгаузена — но показать Россию его глазами, ведь «отправными точками» его рассказов были реальные события. Рисунки, которыми оформлены витрины, проводят посетителей путем легендарного сказочника — из Германии в Петербург — с «выездом» на охоту. Еще одна важная часть оформления выставки — «старинные» потемневшие зеркала, на которых возникают строки рассказа.
Знакомство с предметами — свидетелями существования Мюнхгаузена мы начинаем с брактеатов, монет времен того крестового похода, в котором участвовал первый известный представитель рода Мюнхгаузенов, с книги с экслибрисом их рода (герб семьи изображал монаха с посохом, держащего мешочек с книгой) и родословной книги Мюнхгаузенов 1740 года — времени, когда «тот самый» рассказчик историй Мюнхгаузен уже находился в России.
«Мюнхгаузен начал свою взрослую жизнь, как и многие юноши из благородных семейств, пажом — при дворе Брауншвейг-Вольфенбюттельских герцогов, — рассказывает Наталья Бахарева. — Мы показываем медали и монеты, связанные с этим герцогским родом, и замок Вольфенбюттеля, из которого Мюнхгаузен выехал в Россию. А оказался он здесь потому, что младший брат правящего герцога Брауншвейгского Карла I, Антон Ульрих, был выбран императрицей Анной Иоанновной женихом для ее племянницы принцессы Анны Леопольдовны. По замыслам Анны Иоанновны, родившиеся в этом браке сыновья и должны были стать наследниками российского трона. И принц Антон Ульрих приезжает в Россию в 1733 году. Он служит в Кирасирском полку, принимает участие в Русско-турецкой войне, в 1737 году проявляет храбрость при взятии Очакова. Там был убит один его паж и смертельно ранен второй. И тогда Антон Ульрих обратился к своему брату с просьбой прислать ему из Вольфенбюттеля новых пажей. И вот перед вами документ, где Карл I пишет, что он направляет в Россию двух пажей, один из которых — Мюнхгаузен».
На выставке представлены портреты Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны и Антона Ульриха, атрибутированные только в 2024 году, а ранее считавшиеся портретами совсем других исторических личностей. Причем портрет Ульриха — единственный известный на сегодняшний день живописный портрет принца в российских собраниях: после переворота, совершенного Елизаветой Петровной, и ареста брауншвейгского семейства их портреты уничтожались.
В каких событиях участвовал Мюнхгаузен как паж? Конечно же, он сопровождал Антона Ульриха на его собственной свадьбе в июне 1739 года — и Эрмитаж показывает вид праздничного фейерверка по этому поводу (правда, того, что был в Брауншвейге). Описание церемонии сохранилось благодаря брауншвейгскому посланнику барону фон Краму: по сторонам кареты с принцем шли четверо пажей, «одетых в серебряные жилетки, в бархатные желтые куртки, обшитые серебром».
Тему нарядов на выставке развивает условный раздел «будуар императрицы»: мы видим платье со складкой Ватто (покрой со складкой на спине назван по фамилии художника, изображавшего эти платья на своих картинах) и туфли — из недавно принятой Эрмитажем на хранение коллекции Мустафаева. Тут же представлена часть туалетного прибора Анны Иоанновны, который обычно экспонируется в Особой кладовой; стеклянные бокалы-флейты — из сервиза фаворита Анны Иоанновны, Эрнста Иоганна Бирона, с его гербом. В общем, все, что Мюнхгаузен мог видеть при дворе. Дело в том, что он жил в здании, составлявшем комплекс императорской резиденции.
«Мюнхгаузен приехал в Петербург в 1738 году, когда город отстраивался после двух разрушительных пожаров, — напоминает куратор. — Во время пожара 1737 года практически полностью выгорела немецкая слобода, поэтому жить иначе, как во дворце принца, которому он служил, ему, наверное, просто негде было. А принц жил во дворце в бывшем доме Чернышёва, который находился на месте Старого Эрмитажа. Он ходил по Зимнему дворцу Анны Иоанновны».
Сам дворец Анны Иоанновны был разрушен еще в 1754 году, при Елизавете, — он сохранился только на гравюрах (их тоже можно увидеть на выставке). Но в Эрмитаже решили показать археологические находки, сделанные при его раскопках.
«Пусть это всего лишь осколки, но осколки того дворца, в котором бывал Мюнхгаузен», — заключает Наталья Бахарева.
Кстати, еще о Петербурге тех времен: в конце боковой галереи на выставке можно увидеть увеличенное изображение незнакомого здания — так выглядело Конюшенное ведомство на Мойке во времена Анны Иоанновны. Анна Иоанновна и Бирон любили лошадей, и за ними в такие поездки часто следовала вся семья — а раз ехал Ульрих, ехали и его пажи.
«И вот приезжают они на Конюшенный двор, все заняты, а что делают пажи? Пажи ждут своих господ, — предлагает пофантазировать куратор выставки. — Раньше у Конюшенного ведомства был высокий шпиль, который заканчивал флюгер в виде позолоченного коня. Почему-то мне представилось, как сидит паж Мюнхгаузен, скучает, ждет принца Антона Ульриха и размышляет: а как же конь оказался на такой высокой колокольне? И рождается у него рассказ о коне, которого он привязал к колышку, а утром снег растаял, и конь оказался на шпиле. Но Конюшенное ведомство было перестроено, и уже в начале XIX века оно выглядело не так: появился ныне существующий круглый купол».
Тут же можно посмотреть план Петербурга в те годы, поняв, какие очертания имел город. Кстати, именно в 1738 году, когда сюда приехал Мюнхгаузен, у улиц появились постоянные названия.
Среди других мест, где мог бывать Мюнхгаузен в молодом Петербурге, — Петрикирхе, прихожанином которой был Антон Ульрих (но связь между кирхами была тесной, и в других церквях они тоже могли бывать). Момент посещения собора Эрмитаж иллюстрирует рисунком встречи пастором на крыльце Ульриха и его пажа.
Отдельная «глава» выставки — «кабачок» (свои рассказы Мюнхгаузен вел за пуншем): здесь показывают посуду с раскопок и газеты с лубочными рисунками, иллюстрировавшие сенсационные новости того времени, например о поимке чудесных животных (изображения для выставки специально анимировали).
«Это официальное сообщение. Когда мы такое видим, уже не столь фантастичными кажутся рассказы Мюнхгаузена про тех «чуд», которых он встречал во время своих путешествий», — продолжает куратор.
Тут же со стены на посетителей «смотрит»джентльмен, приподнявший шляпу, — это герой рассказа Мюнхгаузена, который пил и не пьянел, потому что приподнимал шляпу вместе с металлической пластиной, вмонтированной в его голову после потери верхней части черепа во время Турецкой войны, и выпускал пары.
Еще одна страница выставки — наука того времени: глобусы, телескопы, подзорные трубы... Ведь надо же было Мюнхгаузену как-то добраться до Луны! Кстати, тут для посетителей приготовлен аттракцион: установлена пушка, поднеся пальник к запалу которой (символически, конечно), вы «выстрелите», и на экране пролетит Мюнхгаузен на ядре.
На выставке также есть документы, рассказывающие о военной службе Мюнхгаузена: в 1739-м он оставил пажескую службу и был направлен в чине корнета в кирасирский Брауншвейгский полк в Ригу (на выставке есть впечатляющие гигантские кирасирские сапоги), затем стал подпоручиком. Но после свержения брауншвейгского семейства в 1750-м попросился в отпуск, который продлевал и за неявку был отчислен. Эрмитаж показывает челобитные Мюнхгаузена с просьбой продлить отпуск — они хранятся в Архиве внешней политики Российской империи МИДа и Российском государственном военно-историческом архиве.
«За это время в личной жизни Мюнхгаузена произошли очень важные события, — подводит куратор к витрине с бокалами и кружками с трогательными надписями. — Он женился в Риге на русской подданной Якобине фон Дунтен. Мы все знаем Якобину фон Дунтен по прекрасной роли Инны Чуриковой и помним, как пытался Мюнхгаузен развестись с Якобиной, а на самом деле все было не так. Они жили очень хорошо, очень дружно, и только после смерти Якобины фон Дунтен Мюнхгаузен, которому в то время уже было много-много лет, женился второй раз. И вот как раз с молодой женой мир в семье был недолгим, в том же году начался бракоразводный процесс».
Среди других приключений Мюнхгаузена, отсылки к которым есть на выставке, — замерзший рожок, из которого полились звуки, только когда тот оттаял (куратор считает, что на эту байку автора мог вдохновить Ледяной дом, в реальность которого многие даже в Германии не верили, судя по прессе), стершая лапы собака, которая потом служила таксой, ну и, конечно, олень с вишневым деревом меж рогов (из некоторых немецких ружей XVIII века действительно можно было стрелять вишневыми косточками).
«Анна Иоанновна любила не столько охоту, сколько меткую стрельбу, — рассказывает Наталья Бахарева. — У окон стояли ружья, из которых она могла стрелять по пролетающим птицам. А когда она охотилась, это не значит, что она скакала по лесам за зайцем или за оленем: устраивали из холста загоны, поляну, типа колизея. В центре стоял павильон, где находилась Анна Иоанновна. Зверей загоняли на эту арену через коридоры, и она, как в тире, занималась меткой стрельбой».
Постепенно Мюнхгаузен на выставке из персонажа превращается в своего литературного героя.
«Он никогда не писал никаких книг, — подводит итог куратор. — Он рассказывал свои истории друзьям в кабачке за чашей пунша. Среди этой компании слушающих оказался Эрих Распе. И не только он: уже в 1761 году, то есть за 25 лет до книжки Эриха Распе, впервые известные нам сегодня рассказы появятся в печати, но еще без упоминания автора».
Всем известная книга Распе с упоминанием фамилии Мюнхгаузена вышла в 1785 году.
«Для Мюнхгаузена это был удар. Он, дворянин, происходящий из древнего рода, вдруг становится героем каких-то веселых историй!» — объясняет Бахарева.
В 1791 году первое издание приключений Мюнхгаузена вышло на русском языке — только в России книга называлась «Не любо — не слушай, а лгать не мешай». И, возможно, это случилось благодаря самой императрице.
«Мне посчастливилось обнаружить по описям в архиве Российской Федерации письмо Екатерины на французском языке, — поделилась куратор. — И нам его архив предоставил: она пишет издателю, что слышала о выходе на английском языке приключений Мюнхгаузена, и просит прислать эту книгу».
Так мы все получили возможность познакомиться с этой одной из любимых книг своего детства. Основанной (пусть и очень отдаленно), как выясняется, на реальных событиях.
Алина Циопа, «Фонтанка.ру»