Содержание

Эстония усиливает нажим на церковь Московского патриархата. Власти называют ее «агентом российского влияния» и хотят законодательно присвоить второй по численности религиозной организации статус террористической. А параллельно начали отнимать имущество. Под удар могут попасть десятки тысяч граждан страны, в основном русскоязычных. Что ждет их дальше, разбирался «Профиль».

Содержание:

• Каноническая связь
• Временное и вечное
• Неравные условия
• Политический момент
• Два сценария

Каноническая связь

Сейчас топоним Куремяэ мало что говорит верующим в России. Другое дело в советское время. Небольшая деревня на северо-востоке Эстонской ССР была центром притяжения десятков тысяч православных. Что неудивительно: здесь расположен Пюхтицкий Успенский женский монастырь, одна из немногих действовавших обителей. Поэтому паломники сюда приезжали постоянно, благо добираться удобно.

Расположение играло на руку и священноначалию Русской православной церкви (РПЦ): подальше от Москвы, поближе к Европе. Этим и воспользовался в 1960-е годы епископ Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), будущий патриарх Московский и всея Руси: когда монастырь в годы хрущевской антицерковной кампании надумали закрыть, переоборудовав в планетарий, священнослужитель начал возить сюда делегации из европейских стран. И святыня тем самым стала «витриной русского православия». После такой международной славы власти отстали от монахинь.

Сегодня сюда вновь едут с плохими новостями. В конце апреля глава министерства внутренних дел Эстонии Лаури Ляэнеметс за чашкой чая объяснил наместнице обители игуменье Филарете (Калачёвой) всю сложность ее положения. Дело в том, что у обители с 1990 года ставропигиальный статус, то есть она прямо подчиняется предстоятелю Русской православной церкви патриарху Кириллу. Отсюда и столь пристальное внимание со стороны Таллина. Власти Эстонии считают главу РПЦ «разжигателем войны» из-за его позиции по конфликту на Украине.

Масла в огонь добавило состоявшееся в Москве 27 марта заседание Всемирного русского народного собора (ВРНС), где председательствует патриарх. Собор утвердил названный «Наказом» документ, наделавший много шума. А все из-за одной фразы: «С духовно-нравственной точки зрения специальная военная операция является Священной войной, в которой Россия и ее народ, защищая единое духовное пространство Святой Руси, выполняют миссию «Удерживающего», защищающего мир от натиска глобализма и победы впавшего в сатанизм Запада».

После этого эстонские власти призвали Пюхтицкий монастырь публично порвать все связи с патриархом и прежде всего прекратить его поминовение во время служб. Монахини резонно заметили, что это невозможно с канонической точки зрения. Ведь обитель не просто в составе Русской церкви, ее номинальный руководитель – глава РПЦ. Отказ подчиняться ему расценивается как «непослушание священноначалию», что еще со времен апостолов считается большим грехом. То есть при таком сценарии монахини уйдут в раскол.

«С нашей стороны подобный шаг попросту невозможен. Представители государственной власти Эстонии, конечно, могут этого не знать и не понимать, но вы, наши собратья во Христе, знаете, что означает для обители ее каноническая связь с Матерью Церковью», – пояснили насельницы обители в открытом письме председателю Совета Церквей Эстонии архиепископу Урмасу Вийльма.

Чиновников это не остановило. На апрельской встрече Лаури Ляэнеметс прямо дал понять, что власти больше не будут закрывать глаза на ситуацию, когда в крупнейшем в стране монастыре молятся за «агрессора». Правда, судя по риторике, вопрос окончательно не решен. С одной стороны, Эстония провозглашает религиозные свободы. С другой – борьба с «российским влиянием» обязывает принимать хоть какие-то меры. В итоге министр договорился с игуменьей оставить все как есть: «Пока не будут найдены новые решения, монастырь будет продолжать свою обычную деятельность».

Временное и вечное

Впрочем, основная цель не обитель, удар по которой может обернуться серьезными репутационными потерями (до 2022-го власти неоднократно подчеркивали, что ценят и поддерживают монастырь), а Эстонская православная церковь (ЭПЦ) Московского патриархата. Ее общины, в отличие от монахинь из Пюхтиц, подчиняются не напрямую главе РПЦ, а митрополиту Таллинскому Евгению (Решетникову). Однако тот уже несколько месяцев является персоной нон грата. Гражданину России в начале февраля не продлили вид на жительство, хотя с 2018-го оформляли документы без проволочек.

В отличие от собратьев в Литве и Латвии, предстоятель ЭПЦ не высказался однозначно против позиции патриарха Кирилла. Его заявления поначалу были в духе «история все расставит по своим местам». Осенью 2022 года, после масштабной информационной кампании в местных СМИ и угрозы депортации со стороны МВД, митрополит выразился чуть более конкретно: «Опираясь на православное вероучение, Эстонская православная церковь выступает против войны, она за мир и за мирное разрешение любых конфликтов.<…>Я не разделяю слова святейшего патриарха Кирилла, произнесенные им в проповеди 25.09.2022, об отпущении всех грехов военнослужащим, погибшим при исполнении воинского долга».

Но этого светскому Таллину показалось недостаточно. В январе 2024 года пребывание священнослужителя в стране власти сочли «угрозой национальной безопасности». «Какие у него аргументы, чтобы получить новый вид на жительство? Обычные россияне не могут приехать в Эстонию, почему ему мы должны делать исключение?» – пояснял решение глава МВД. Митрополит же называл действия ведомства политически мотивированными. Тем не менее с февраля он руководит епархией дистанционно из Москвы.

На месте остались три епископа – Нарвский, Маардуский и Тартуский. Последний, Даниил (Леписк), – в качестве викария, то есть заместителя главы ЭПЦ. Именно он сейчас говорит от имени церкви. В начале апреля, в частности, заявил, что религиозная структура не разделяет позицию «Наказа» ВРНС и вообще не связана с патриархом Кириллом – ни финансово, ни административно. При этом Эстонская церковь не будет отделяться от РПЦ, подчеркнул викарий.

«Патриархи сменяют друг друга, а канонические связи остаются. Люди в церкви могут ошибаться, но из-за каждой человеческой ошибки невозможно и неразумно менять церковь. Мы не можем в одностороннем порядке разорвать эти связи, так как находимся в автономном статусе, это не в нашей власти, а также это было бы в противоречии с нашей совестью. Во-вторых, Русская православная церковь на церковном уровне не приняла ничего такого, что вынудило бы нас покинуть ее», – объяснил епископ Даниил.

Столь смелые слова из уст викария неудивительны. Из трех оставшихся епископов именно он – урожденный эстонец. С этим связано и его довольно спешное, всего за несколько дней, возведение в архиерейский сан. По сути, именно Даниил сейчас представляет ЭПЦ.

Неравные условия

В апреле МВД решило устроить рейды по общинам Эстонской православной церкви. Для этого ведомство наняло частную юридическую фирму. Ее специалисты должны объяснять прихожанам, как можно порвать с Московским патриархатом.

В качестве альтернативы власти зазывают в параллельную церковную структуру – Эстонскую апостольскую православную церковь (ЭАПЦ). У организации непростая история. Ее создали в 1923-м местные общины, которые утратили связь с Москвой из-за прихода к власти большевиков. Верующие обратились в Константинопольский патриархат, и тот принял их в свою юрисдикцию на правах автономии, то есть даровал практически полную самостоятельность. С приходом СССР паства захотела вернуться в РПЦ. Но не успела из-за немецкой оккупации. Уже после войны религиозную организацию ликвидировали, а ее приходы автоматически перешли в Московский патриархат. Однако бежавшие вместе с нацистами священнослужители не признали слияние, и в Хельсинки действовала ЭАПЦ в изгнании.

Все изменилось в 1990-е: власти независимой Эстонии позвали их обратно. Обещали различные преференции, в частности, дали в аренду здания и довольно быстро зарегистрировали. В отличие от ЭПЦ Московского патриархата, ее юридически оформили лишь в 2002-м. Столь избирательный подход возмутил РПЦ: та обвинила Таллин в дискриминации, а Константинопольский патриархат – в нарушении принципа церковной юрисдикции (у каждой из 16 поместных православных церквей есть «каноническая территория»). Последовал крупный скандал, вплоть до запрета верующим причащаться у константинопольских собратьев.

Помирились, впрочем, быстро, всего за несколько месяцев. И более 20 лет обе православные церкви более-менее мирно сосуществовали в одной стране. Правда, в неравных условиях: у ЭАПЦ было 60 храмов и молитвенных зданий, в которых служили примерно 30 священников. У ЭПЦ – почти 40 приходов и более 80 священников. Разница в числе духовенства отражает и соотношение простых прихожан – «константинопольские» общины малочисленны, около десяти тысяч человек, в основном этнические эстонцы. В «московские» же ходят русскоязычные жители – под полторы сотни тысяч.

С 2022-го риторика изменилась. Вторая в стране по числу последователей религиозная организация стала для чиновников бельмом на глазу. «С точки зрения эстонского государства очевидно, что влиянию Московского патриархата на местных православных должен прийти конец, – заявил советник главы МВД Эстонии Воотеле Пяй. – Продолжающаяся деятельность объединений, находящихся под прямой юрисдикцией Московского патриархата, неизбежно легитимизирует здесь послания патриарха Кирилла. Даже если эти слова и позиции не будут дословно выражены на богослужениях и литургиях здесь, мы не можем игнорировать тот факт, что 140 тысяч эстонцев должны продолжать признавать радикализированного патриарха Кирилла».

Власти еще в апреле дали понять, что у них есть рычаг: договоры об аренде недвижимости. Самая значимая – Александро-Невский собор в центре Таллина. В конце мая от угроз перешли к делу: расторгли договор о бессрочном пользовании помещениями на улице Пикк, 64. Здесь с 2005-го находятся канцелярия главы ЭПЦ и епархиальное управление.

Теперь идут разговоры об аналогичном решении по арендованному участку на Лоопеалсе, 8, на востоке эстонской столицы. Там в нулевые построили храм в честь иконы Богоматери «Скоропослушница». Скорее всего, культовое сооружение отдадут конкурентам, президент и премьер страны неоднократно обещали поддерживать именно ЭАПЦ. Говорили это и лично ее главе – патриарху Константинопольскому Варфоломею, когда тот приезжал в страну прошлой осенью.

Политический момент

Такой нажим понравился далеко не всем даже среди политиков. Особенно предложение главы МВД объявить Московский патриархат «террористической организацией» и «еретиками». Министр усиленно продвигал этот вопрос, но пока все ограничилось заявлением Рийгикогу (парламента) с «осуждением агрессии». Одна из лидеров оппозиционной Центристской партии, евродепутат Яна Тоом назвала несправедливой стигматизацию граждан по религиозному признаку. Более того, она наняла юристов, которые будут помогать общинам отбиваться от властей – по сути, готовить встречные иски на требования сменить юрисдикцию.

Последовала ожидаемая реакция: глава МВД и одновременно лидер правительственной Социал-демократической партии обвинил Тоом в работе на Кремль. «Мы ведь знаем, что Москва действует в стране через своего церковного агента влияния» – такой была аргументация политического соперника. Градус риторики растет неспроста: партии бьются за кресла в Европарламенте. Социал-демократы по опросам пока в лидерах, однако оппозиционное крыло, в том числе центристы, их поджимают.

«Понятно, что политики будут использовать церковную тему в своей агитации. Хотя она на третьих или даже десятых позициях – людей больше волнуют вопросы экономики. То, что в Эстонии заговорили про это перед выборами, довольно примечательно, – говорит заместитель руководителя «Центра политических технологий», политолог Алексей Макаркин. – В Латвии, например, перед выборами президента в 2023-м религиозные вопросы не поднимались. В Молдавии (где парламентские выборы намечены на осень) тоже боятся трогать: и у президента Майи Санду, и у ее конкурентов среди электората есть прихожане Московского патриархата».

Два сценария

Однако сама тема после голосования никуда не уйдет. В ЭПЦ это понимают и готовятся к новому витку давления со стороны властей: на лето намечен собор, где обсудят изменения в уставе. Из документа планируют убрать ряд упоминаний РПЦ, подчеркнуть финансовую и административную независимость от нее «при сохранении молитвенной связи».

По этой схеме действовали в Украинской православной церкви Московского патриархата в 2022-м, но тот сценарий, подчеркивает Макаркин, был радикальным: от «Матери-Церкви» отреклись громогласно и, главное, официально провозгласили курс на автокефалию (каноническую самостоятельность). Для эстонских же верующих куда реалистичнее иной расклад: пойти по пути либо литовских, либо латвийских собратьев.

«В прошлом году в Литве по приглашению местных властей появился экзархат Константинопольской церкви. Туда перешли некоторые священники из Виленской епархии РПЦ, – напоминает собеседник «Профиля». – В итоге в стране теперь две юрисдикции. То есть верующим Московского патриархата дали выбор перейти под омофор Константинополя».

Во многом ситуация напоминает эстонскую, да и светский Таллин хотел бы именно такого развития. Но есть очень важное отличие, обращает внимание политолог: «До недавних пор в Литве не было параллельной юрисдикции, а верующие в Эстонии так живут с 1990-х. У ЭПЦ с ЭАПЦ очень сложные взаимоотношения: богатая история конфликтов и недопонимания. Но, допустим, священники все же решатся перейти к Константинопольскому патриарху – а пойдут ли за ними верующие? Это русскоязычные жители, которые хотят посещать службы на церковнославянском языке в храмах, где используют старый юлианский календарь и празднуют Рождество 7 января, а не 25 декабря. Они придерживаются веры своих дедов и прадедов, ценят связь с Русской церковью».

Поэтому более вероятен латвийский сценарий, считает эксперт. Хотя ситуация там иная: Латвийская православная церковь (ЛПЦ) Московского патриархата всегда была «монополистом» для православных. Но на фоне ухудшения отношений с Россией о приглашении Константинопольской церкви речи не возникало. Руководство ЛПЦ сразу заявило о несогласии с позицией патриарха Кирилла и даже назначило епископа без согласования с Москвой – довольно дерзкий с точки зрения канонов шаг.

Впрочем, власти тоже оказывали давление на религиозную организацию. «В сентябре 2022-го Сейм принял закон об отделении ЛПЦ от Русской церкви, что с церковной точки зрения выглядит странным – это ведь внутренний вопрос, – говорит Макаркин. – Однако духовенство Латвийской церкви, несмотря на такое решение, особо и не высказывалось против».

Судя по риторике, в ЭПЦ вряд ли согласятся с аналогичной мерой. Но какой-то компромиссный ход сделают. «Не исключено, что примут решение, которое светские власти интерпретируют как отказ находиться в Московском патриархате, – допускает политолог. – А РПЦ при этом будет и дальше считать Эстонскую церковь своей». В ЭПЦ же все будут комментировать минимально, «тихо наблюдать за развитием событий, чтобы не делать резких и непоправимых шагов». Цена ошибки – десятки тысяч верующих.