Шитье — основное ремесло, которым заняты женщины-заключенные в российских колониях. По данным ФСИН, средняя зарплата на этой работе составляет около 9000 рублей. Однако, как правило, такая сумма встречается только на бумаге. При этом отшитые за решеткой вещи закупают как государственные, так и частные компании. Forbes Woman рассказывает, в каких условиях шьют женщины, сколько они получают и могут ли приобретенные на производстве навыки пригодиться им на свободе
Что шьют в колониях
В российских колониях заключенных фактически обязывают работать. Но по закону бесплатно их могут привлекать только к «выполнению работ по благоустройству исправительных учреждений и прилегающих к ним территорий». Что именно подразумевается под «благоустройством» в таких условиях — не уточняется. Вместе с тем большая часть заключенных занята низкооплачиваемым трудом: печатью для типографий, производством стройматериалов, созданием спортивного инвентаря и примерно в половине случаев — шитьем. Обычно в колониях шьют одежду и обувь, постельное белье. Сделать официальный заказ на услуги заключенных могут и государство, и частные компании — бизнес привлекает к работе 99% осужденных на принудительные работы.
Очень часто речь идет о труде женщин, говорит правозащитница, член российского Совета по правам человека Ева Меркачева. Ведь, по ее словам, в отличие от мужских колоний, абсолютное большинство женских имеют только швейное производство.
Как рассказывает проект «Женский срок», сшитые женщинами-заключенными вещи можно увидеть повсюду. Форма сотрудников МВД, МЧС и военных, спецодежда для медиков — все это, как правило, сделано за решеткой.
Хотя ФСИН разрешает бизнесу прибегнуть к труду заключенных, оставить заявку на получение такой услуги онлайн или найти какие-либо инструкции в свободном доступе не получится: все происходит через «личное взаимодействие», рассказала Forbes Woman основательница бренда одежды «40а» Мария Сорокина, которая подавала такую заявку. В начале весны компания, которую она создала вместе с мужем-заключенным (он и пара его приятелей отшивают продукцию бренда в колонии), стала популярной в интернете благодаря вирусному ролику со слоганом «Шьем на зоне, продаем на «Озоне».
Существуют и другие, более крупные российские фешен-компании, для которых шьют заключенные. Например, еще в 2017 году в Петербурге популярность приобрела марка CXP (полное название Crime x Punishment отсылает к роману Достоевского «Преступление и наказание»). Основатели не скрывали, что футболки и толстовки шьют заключенные исправительной колонии в Ленинградской области. А в 2019 году СМИ писали, что в женской колонии в Волгограде отшивается часть продукции крупного бренда Gloria Jeans.
Дешево и сердито
Сами заключенные не получают от сотрудничества с бизнесом почти никакой выгоды. Согласно данным ФСИН, средний заработок осужденных в России в 2022 году вырос на 14% в сравнении с 2021-м. И если в 2018-м он составлял менее 5000 рублей в месяц, то спустя четыре года увеличился почти вдвое — до 9000 рублей.
Однако, как выяснил проект «Если быть точным», 75% зарплаты осужденных идет на их содержание в колонии и возмещение ущерба по поданным к ним искам. В итоге от среднего заработка у заключенного остается лишь около 2000 рублей в месяц — накопить хоть какие-то сбережения так невозможно.
«Я спрашивала у администрации колонии, сколько получают женщины, мне называли относительно красивые цифры: 20 000, 15 000 рублей. Я подходила к какой-нибудь заключенной и просила показать ее квиточек (с зарплатой. — Forbes Woman). И все всегда отказывались. А когда мне все-таки удавалось с боем такой расчетный листок взять в руки, я могла убедиться, что там, например, зарплата в 300 рублей. На бумаге могут написать любые цифры, а по факту женщина получит эти 300 рублей», — подчеркивает правозащитница Ева Меркачева.
О похожих суммах рассказывает бывшая заключенная женской ИК-14 в Мордовии, участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова (признана иноагентом), которая тоже занималась шитьем в колонии: «У меня до сих пор есть корешки с совершенно смешными цифрами моих зарплат: я получала 60 рублей в месяц (в 2013 году. — Forbes Woman). На некоторых зонах по-другому: я видела, что заключенные получают и 1000 рублей в месяц, но это тоже никакие деньги. Хотя ФСИН отчитывается о средней сумме зарплаты по стране в несколько тысяч рублей, в отдаленных местах лишения свободы эти цифры окажутся меньше в разы».
Современное рабство
Россия — лидер по числу заключенных в Европе. По состоянию на 1 января 2023 года в колониях находились 433 000 человек. При этом государство тратит на их содержание самую маленькую сумму среди европейских стран — €2,6 в день, в то время как в среднем на заключенного в Европе приходится €41,7.
Условия, в которых работают осужденные в России, как правило, очень тяжелые. «Если бы мы исходили из того, что они шьют ровно те нормы, которые прописаны, это была бы одна история. Но чаще всего они работают сверхурочно, и отследить это довольно трудно. Было несколько скандалов, когда женщины рассказывали, что их заставляют шить до поздней ночи, в выходные», — говорит Ева Меркачева.
Отследить нарушения Уголовно-исполнительного кодекса РФ (именно он регулирует труд заключенных, а не Трудовой кодекс) в российских колониях практически невозможно. «Подтвердить нарушения могли бы записи с видеорегистраторов и видеокамер. Но те не всегда работают, и, надо думать, неслучайно. И потом, когда нам женщины-осужденные жалуются на переработки и немыслимые условия труда, сотрудники колоний на это говорят, что они врут, что они на самом деле работали ровно столько, сколько должны были работать. И по факту есть только слова одних против слов других», — говорит правозащитница.
Надежда Толоконникова рассказывает, что в мордовской колонии, где она отбывала наказание, женщины работали по 16 часов в сутки. «Заключенные прошивают себе пальцы из-за устаревшего оборудования, для которого нет запасных частей. Иногда, если не выполнишь норму, оставляют шить вместо обеда или ужина, похода в баню, который по распорядку раз в неделю. И представьте, если у вас сверх этого всего есть тяжелое заболевание. Некоторые умирают от болезней и истощения на таком производстве», — говорит участница Pussy Riot.
Сегодня смертность заключенных в России примерно в два раза выше, чем в Европе, говорится в исследовании проекта «Если быть точным».
«Совсем недавно, например, когда мы проверяли одну из колоний, нам женщины рассказывали, что на производстве невыносимо, потому что нет вообще никаких кондиционеров и вентиляции. Некоторые теряли сознание за швейными машинками. Мы сами убедились в отсутствии вентиляции, посетив цех. Сотрудники ИК нас тут же заверили, что в течение нескольких дней обязательно исправят ситуацию. Но сделали ли это после нашего отъезда? В другой колонии женщины говорили, что даже во время болезни с высокой температурой их все равно ведут работать. Но как мы это проверим и докажем?» — отмечает Меркачева.
При этом, по ее словам, женщины в принципе боятся что-то говорить об условиях труда, пока находятся за решеткой: «В этом случае к ним могут применить различные санкции за то, что они открывают рот. Поэтому обычно все их рассказы мы слышим, когда они освобождаются. А на это нам скажут, что она вышла с обидой, поэтому наговаривает».
Вернуться в общество
В России по закону заключенные обязаны получить профессиональные навыки, которые пригодятся им на производстве в колонии. Но, как правило, об адаптации здесь речи не идет — заключенных обучают на устаревшем оборудовании, из-за чего они не могут впоследствии применить свои знания на свободе.
Часто после выхода из тюрьмы бывшие заключенные не могут устроиться на работу из-за общественного предубеждения и отсутствия навыков, возвращаются к преступной жизни или впадают в депрессию. Процент рецидивов (повторных преступлений) в России, по официальным данным, составляет около 44%. Чтобы снизить риск рецидивов, важно адаптировать заключенных к жизни на свободе, от которой они отвыкли, в том числе с помощью работы — и здесь им могут пригодиться полученные на производстве навыки.
Например, в 2013 году в Италии компания — производитель одежды Sigillo начала эксперимент, чтобы помочь женщинам безболезненно вернуться в нормальную жизнь после тюрьмы, — заключенные шили одежду для бренда. Участие в этой программе было добровольным, а зарплата на тот момент составляла €600 в месяц.
«В России тоже есть истории о трудоустройстве на воле еще осужденных женщин. Например, в одной из колоний их ежедневно в будни вывозили на фабрику, где они шили. Были случаи, когда женщины продолжили работать на той же фабрике уже после освобождения. К тому моменту они себя уже зарекомендовали как хорошие работницы, руководство предприятия им выделило комнату в общежитии и подняло зарплату», — рассказывает член СПЧ Ева Меркачева.
1 января 2024 года в России вступил в силу закон «О пробации», который предполагает поэтапную «ресоциализацию» заключенных как во время отбывания наказания, так и после. Процесс возвращения к жизни в обществе начинается за девять месяцев до освобождения. Среди направлений адаптации указано в том числе «оказание осужденным содействия в получении социальной помощи, трудовом и бытовом устройстве». Закон предполагает помощь с получением образования и поиском работы. ФСИН отчиталась, что за первое полугодие 2023 года «восстановить социальные связи» удалось 1493 бывшим заключенным. В 2025 году в Хабаровском крае, Владимирской и Сахалинской областях и Ханты-Мансийском автономном округе появятся первые в стране пробационные центры.