Сияние витражного цвета, вырвавшегося из серой жизни

Затворничество Майкла Хили противоречило его новаторской роли в самой престижной в Ирландии студии витражей. Дэвид Кэрон, автор биографической книги об этом художнике, сумел соединить разрозненные факты, пытаясь объяснить феномен творчества Хили

Святые и ангелы, созданные в начале XX века художником-витражистом Майклом Хили (1873–1941), взирают с высоты глазами, сияющими небесным светом. Едва ли духовенство и состоятельные меценаты, заказывавшие Хили окна для церквей по всей Ирландии и Англии, даже для Новой Зеландии и Техаса, поверили бы, узнав, насколько иным был мир самого художника.

Хили принадлежал к новой ирландской витражной школе, объединявшей тех, кто стремился проектировать и изготовлять окна для римско-католических церквей, которые во множестве строились, расширялись и реставрировались, часто финансировались недавно начавшим процветать католическим средним классом и были тесно связаны — как и возрождение интереса к ирландскому искусству и языку в целом — c националистическим движением.

Творчество Майкла Хили было полно красок: он развивал все новые методы соединения кусочков стекла для усиления оттенков и травления кислотой для придания им сверкающего света. Собственная же жизнь художника вряд ли могла быть более серой. Как и в случае с его младшим (и гораздо более известным) современником, художником-витражистом Гарри Кларком, материалы, которые он использовал, возможно, послужили причиной относительно ранней смерти в возрасте 68 лет. Дэвид Кэрон, автор биографической книги о Майкле Хили, предполагает, что на использование Кларком кислотного травления повлияла новаторская работа именно его героя в этой технике.

Вся деятельность Хили, как пишет Кэрон, проходила исключительно в студии An Túr Gloine («Стеклянная башня»), основанной в 1903 году Сарой Пёрсер. Спустя почти 40 лет она сказала: «Я долгое время работала с мистером Хили, но чувствую, что совсем его не знаю». Узнать его по-настоящему сумели очень и очень немногие.

Вдохновенная книга Дэвида Кэрона выглядит скорее археологией, чем обычной биографией. На тех нескольких фотоснимках, что дошли до наших дней, Хили неизменно стоит на заднем плане. После смерти художника в его комнате обнаружилось всего 13 писем, а в дневнике — записи только за четыре недели. В распоряжении у исследователя было лишь три эссе двух дублинских искусствоведов, лично знавших художника.

Томас Макгриви, впоследствии директор Дублинской национальной галереи, посетивший Хили в студии и говоривший с ним об общих интересах в истории, религии и национальной политике, охарактеризовал художника как «пионера ирландского витражного искусства». А архитектурный критик К.-П.Карран писал: «Жизнь Хили была почти отшельнической, протекавшей среди очень ограниченного и редко расширявшегося круга друзей; он редко выставлялся, не принадлежал ни к одной академии и молча ушел из жизни».

Майкл Хили родился в 1873 году в крошечной квартирке в многоквартирном доме при литейном заводе — в те времена, когда трущобы Дублина носили позорное звание худших в Европе. Его родители неоднократно переезжали в жилье все хуже и дешевле. Члены его семьи рано умирали. Так, младший брат Мэтью, возможно самый близкий ему человек, скончался в нищете в возрасте 30 лет, похоронив к этому времени троих детей.

Говорят, что Хили с детства рисовал на любой доступной поверхности и явно был очень умен. Но учеба в школе закончилась в 14 лет, когда он устроился сахароваром на кондитерскую фабрику — эта работа считалась довольно вредной и даже опасной. Каким-то образом, несмотря на маленькую зарплату и помощь семье, ему удалось накопить на вечерние занятия рисованием в Дублинской школе искусств и навсегда изменить свою жизнь. После того как первые иллюстрации Хили были опубликованы в католическом журнале, покровитель-священнослужитель отправил его учиться на полтора года во Флоренцию, и это был единственный раз, когда художник побывал за границей.

После смерти Хили дом, снятый им в нескольких минутах ходьбы от улицы, на которой он родился, посетили Макгриви и Карран. Скорее всего, им была известна главная тайна его жизни, которая наверняка разрушила бы его карьеру в крайне консервативном обществе того времени: Хили был не просто жильцом, но и в течение 34 лет любовником Элизабет Келли, которая дважды была замужем за другими мужчинами. В душераздирающе сдержанном письме Келли писала, что потеряла «лучшего друга, который у меня когда-либо был в этом мире», и упоминала о том, как хорошо он относился к ее троим сыновьям. Одним из них был Дермуид, так и не признанный ее сын от Майкла Хили.

Что у автора исследования действительно имелось в качестве доказательства значимости его героя и материала для биографии, так это работы Хили, окна, и они великолепны. Я планирую небольшое паломничество в качестве покаяния за незнание о существовании этого художника и подозреваю, что многие читатели книги Дэвида Кэрона поступят так же.