Директор «Ночи музыки» — о давках, безопасности и спонсорах

Фото: Размик Закарян © URA.RU

Евгений Горенбург уверен, что на атмосферу фестиваля влияют и пришедшие на него люди

Команда продюсера Евгения Горенбурга вовсю готовится к «Ночи музыки» — главному событию лета. В беседе с URA.RU он заявил: фестиваль «с большой вероятностью» пройдет — даже в условиях серьезной озабоченности государства безопасностью на массовых ивентах. Агентство также расспросило его о проблемах со спонсорами, критике из-за давок, отсутствии Niletto в списке приглашенных. И про «Красную строку», конечно.

— Евгений Львович, есть ли уверенность, что «Ночь музыки» состоится в этом году? Ведь очень тяжело охранять сотни тысяч человек на открытых пространствах, а этого требуют меры антитеррористической безопасности.

Евгений Горенбург пока хранит в тайне список всех хедлайнеров Ural Music Night

Фото: Размик Закарян © URA.RU

— Если вспомнить классику, то стопроцентную гарантию может дать только страховой полис, поэтому позвольте мне ровно так и ответить. Я считаю, что большая вероятность, что фестиваль пройдет.

— Какие именно меры безопасности будут действовать на площадках?

— Я директор фестиваля, поэтому, чтобы понимать, как работают директор и команда из 20 человек: мы делегируем полномочия. По сбору музыкантов — экспертам, по безопасности — компетентным органам, заключаем договоры с частными организациями, которые отвечают за безопасность. Все это мои дела, а остальные вопросы, пожалуйста, к компетентным органам.

—На фестивале традиционно бывает много людей, и некоторые выходят на дорогу. Будут ли в этом году перекрывать улицы ради «Ночи музыки»?

— Я лицо информированное, конечно. Но решение о перекрытии улиц принимают мэрия, правоохранительные органы. Планов перекрывать улицы нет, но если будет что-то экстраординарное, то понятно, что перекроют.

—В локациях, где выступают хедлайнеры, случаются давки. Возможно ли вообще избежать этого на фестивале?

— Успех фестиваля определяется атмосферой фестиваля. Атмосфера — это не дирекция, а жители Екатеринбурга, вы — средства массовой информации. И, конечно, на атмосферу влиять можно и нужно, в доброжелательной атмосфере все будет хорошо.

— Вы рассказывали ранее, что сцены будут в Tele-Club и сквере за Оперным театром. Какие еще новинки?

— Будет одна площадка — в педагогическом институте. Это будет сцена классической музыки, украшением которой станет хор Гнесинского музыкального училища. Также бывший храм — там прекрасная акустика, но надо немного доработать. Всего же будет 120 площадок, выбор найдется.

—Сцена на Октябрьской площади вернется в список в этом году? Или финальная акция «Светает» будет проходить в другом месте?

— Мы проводим открытие на тех площадках, у которых есть сертификат безопасности. Мы встречаемся [с представителями власти] за месяц до фестиваля, и, насколько я знаю, в городском муниципальном образовании города Екатеринбург проводится сертификация Октябрьской площади. Частично она сделана, но часть площади необходимо досертифицировать.

—Почему из года в год в списке хедлайнеров появляются одни и те же имена — например, Максим Свобода, Кристина Кошелева, Billy’s Band? От чего это зависит?

— Это связано с артистами. Они по-прежнему живы-здоровы, играют все лучше и лучше, поэтому нет смысла их не привозить и не знакомить [слушателей] с новыми произведениями.

—Они сами изъявляют желание участвовать в фестивале? Или это вы их приглашаете?

— Любовь — это двустороннее движение. Хотя они и сами изъявляют желание.

—Недавно был спецпоказ фильма «Нелюбимка» про группу Niletto, где Данил Прытков говорил, что им никогда не удавалось попасть на «Ночь музыки». Вы их не приглашали или они сами не соглашались?

— Для того чтобы артист выступил на таком знаковом фестивале, как «Уральская ночь музыки», должно сойтись очень много факторов. Первое, о чем мы с вами поговорили в предыдущем вопросе, это должно быть обоюдное желание и возможности. А во-вторых, все-таки это больше возможности артиста. Мы вынуждены заниматься букингом музыканта буквально за два месяца до фестиваля, поскольку финансирование до сих пор происходит с колес.

В этом году, например, мы обращались к Niletto, у него есть некоторая проблема с выступлениями вообще (имеется в виду травма — прим. URA.RU), поэтому в этом году он не выступает. Мы с большой симпатией относимся к нему, я надеюсь, что живы будем — не помрем, и он выступит.

—Горожане жаловались, что не соблюдался тайминг выступлений артистов, иногда музыкантам выключали звук, как, например, артисту Zoloto в 2022 году. Будут ли учтены ошибки в 2024-м?

— Во-первых, давайте поймем, нужно ли этого избегать. То, что кто-то остается недовольным — это неизбежная ситуация. Чтобы более двух тысяч артистов на 120 площадках могли выступить и 99,9% музыкантов и посетителей остались довольны, тайминг — одно из самых главных составляющих. Жесткий тайминг — это то, что нас спасает, если что-то идет не так.

Работает очень много служб: технические, службы работы с артистами, отели, питание, транспорт, безопасность, взрывобезопасные службы. Всех их может скоординировать только тайминг. Это жесткое требование — следить за таймингом. И если по любым причинам — аппаратура плохо сработала, конденсатор какой-то завалился, артист не успел переодеться, пришло ему желание проигрыш дольше сыграть — творческие же все люди, — это все нивелируется жестким таймингом, ровно поэтому все так происходит.

—Есть ли среди звезд те, кто соглашается выступать у вас бесплатно?

— Есть. Их бывает немного, но назвать их не могу.

—В этом году у «Ночи музыки» юбилейный сезон. Насколько я знаю, вы с группой «ТОП» тоже будете давать концерт…

— Впервые за 10 лет сыграет моя группа «ТОП» на Капсуле времени. Нам надо доснять клип на песню «Пионы», поэтому на фестивале пройдут съемки. Также у нас осенью-зимой выйдет новый альбом — он называется «ТОПонимика», который будет разделен на две части: Екатеринбург и Свердловск. И одна из песен — это частушки про Екатеринбург из девяти куплетов, мы хотим представить именно их на «Ночи музыки».

—В 2022-м поддерживать «Ночь музыки» отказались несколько титульных спонсоров. Позже вернулись все, кроме УГМК. Вы не давали фактурных комментариев на эту тему. Можете рассказать, что произошло?

— Это тоже дорога с двусторонним движением, и у любого спонсора есть не только какая-то меркантильная составляющая, но и эмоциональная. У них могут быть собственные проблемы. УГМК — это огромная корпорация, которая разбросана от Кузбасса до Владивостока, у компании очень много и своих затей. Но это не значит, что мы не работаем: прямо сейчас мы в переговорах, и, если найдем точки соприкосновения, будем работать вместе.

—Обсуждалось, что проблемы с партнерами — и в частности, этим — возникли из-за рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда»…

— Я думаю, что нет, но переадресуйте вопрос УГМК. На самом деле, когда появилось некоторое непонимание, мы заменили рок-оперу на оперу Максима Дунаевского «Алые паруса». Меня самого это очень беспокоило, потому что лично я пришел к Евангелию, слушал оперу «Иисус Христос — суперзвезда», которая была написана в 70-м году, а услышал ее в 75-м. Православная церковь не возражает против оперы, которая представлена по городам России.

Мне посчастливилось встретиться с владыкой Евгением (митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Евгений — прим. URA.RU) и задать ему вопрос: «Владыка, почему-то у нас есть некое недопонимание с некоторыми организациями». Он задумался и ответил так: «Хочу, чтобы вы поняли тех людей, которые могут недопонимать эту ситуацию. Все дело в названии оперы: первые два слова глубоко близки и понятны любому православному человеку. А третье слово как-то все переворачивает.» Поэтому мы с пониманием пошли на то, чтобы поменять оперу. На мой взгляд, это точно не было причиной для УГМК не участвовать в фестивале 2022 года. Но это мое мнение, лучше, повторюсь, спросить у УГМК.

—После этой ситуации вы стали согласовывать артистов со спонсорами?

— Наверное, согласование артистов со спонсорами — это не совсем то. Но мы беседуем со спонсорами, чтобы понимать, где точно сходятся наши интересы.

—В августе состоится другой ваш фестиваль — «Красная строка». Вы довольны, как он прошел в прошлом году?

— Мне не скромно самому себя оценивать. Мы вошли в тройку лучших фестивалей России с первого раза. Нам не очень повезло с погодой, было холодно. Порой на выступлении [писателя] Алексея Иванова люди стояли под дождем, но они стояли. «Красная строка» прошла хорошо, стало понятно, что такой фестиваль точно нужен городу и региону. Думаю, благодаря фестивалю активизировалась библиотека Белинского, которая, на самом деле, спала, и другие библиотеки.

—А есть уже примерная программа?

— Очень примерная, но она точно есть. У нас в этом году работают два программных директора: Анастасия Ханина, которая в свое время была директором Красноярской ярмарки книжной культуры. Мы рады этому событию и точно поняли, что нам по пути. И Михаил Фаустов, с которым мы вместе создавали фестиваль. Поэтому все идет к тому, что все будет хорошо.

—Ведете ли переговоры с какими-то известными издательствами? Или пока еще все в процессе?

— Я вам открою маленькую тайну. Когда мы открыли регистрацию для всех издательств, то закрыли ее за два дня, у нас были разобраны все места. Мы ждем около 110 издательств, и, конечно, среди них есть известные.

— Ранее некоторых посетителей смутило, что на «Красной строке» было издательство Popcorn Books, которое известно книгами с ЛГБТ*-тематикой — «Лето в пионерском галстуке» и «О чем молчит Ласточка». Будете ли как-то модерировать участие таких издательств в этом году?

— Мы получаем грант от Фонда поддержки культурных инициатив либо от Фонда президентских грантов. И определенные ограничения по распределению грантовых средств есть. Мы, конечно, согласовываем, если вы хотите назвать это модерацией, с каждым грантодателем появление той или иной литературы.

—После фестиваля к нам обратился один из представителей издательства, который участвовал в «Красной строке». По его словам, не была проведена работа с региональными издательствами, библиотеками, Союзом писателей, которые могли бы привести на фестиваль своих читателей.

— Мы открыты и работаем со всеми теми, кто хочет принять участие в мероприятии. Скорее всего, люди не обращались к нам или просто проигнорировали фестиваль. Насчет библиотек я с вами абсолютно не согласен. Была даже библиотечная премия, которую проводила директор библиотечного центра «Екатеринбург» Алена Вугельман. В Союзах писателей боюсь ошибиться, но на сегодняшний день их в регионе, по-моему, около пяти или даже семи. Какие из них не привлекались?

— «Красная строка» может переехать с Плотинки куда-то в другое место?

— Конечно, все возможно. Может быть ураган, может быть теплый ветер, мы можем переехать в помещение. Все это может быть. Но тоже открою сначала тайну: мы, конечно, сначала рассматривали не Плотинку, а Литературный квартал. Все сходится — Литературный квартал и литературный фестиваль. Но мы провели его на Плотинке, потому что нам показалось, что отсутствие герметичности, которая есть в Литературном квартале, на руку всем. Кроме того, установленная в Историческом сквере скульптура «Красная строка» там прижилась, люди фотографируются. Все должно как-то естественно происходить. Хотя есть другие возможности: у нас прекрасный большой город, много площадей, тот же non/fiction (книжный фестиваль в Москве — прим. URA.RU) переезжает с места на место.
*Международное движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено на территории России