В начале июля 2024 г. в Астане состоится саммит ШОС, на котором планируется рассмотреть около 30 документов и подписать решение о членстве Белоруссии в организации. Заявленная тема встречи звучит так: «Укрепление многостороннего диалога — стремление к устойчивому миру и развитию». На июль в Казахстане также запланированы оперативно-тактические антитеррористические учения «Объединение-2024». По словам президента страны Касым-Жомарта Токаева, Казахстан, председательствующий в ШОС в 2024 г., «придерживается принципа неделимости евразийской безопасности, и такой подход должен лечь в основу стратегической задачи по формированию пояса безопасности по периметру ШОС».
ШОС сегодня
Чжао Хуашэн, Андрей Кортунов:
Мир в 2035 году: вниз по лестнице, ведущей вверх?
Обеспечение евразийской безопасности в условиях возросшей геополитической напряженности становится актуальной задачей для ключевых региональных игроков и институтов. По словам Сергея Лаврова, у участников ШОС есть общее желание координировать действия организации в ООН и на евразийском пространстве с такими структурами, как ЕАЭС, АСЕАН, БРИКС. А министр иностранных дел Китая Ван И призвал ШОС взять безопасность региона в свои руки. С момента создания в 2001 г. ШОС из узко регионального блока, призванного обеспечивать безопасность по периметру постсоветских государств и Китая (теракты в США в 2001 г. только ускорили эту интеграцию), вырос до структуры, претендующей на статус гаранта комплексной евразийской безопасности, участниками которой позже стал Иран, а также непримиримые Индия и Пакистан; в скором времени к ним присоединится далекая от азиатско-тихоокеанских перипетий Беларусь.
Куда более широк список стран-партнеров по диалогу ШОС, среди которых Азербайджан, Армения, Египет, Турция и ряд других игроков глобального Юга из числа арабских и азиатских государств. Сегодня в Организации в качестве партнеров по диалогу представлены почти все страны Персидского залива, оказавшие тем самым доверие именно незападному региональному проекту. На фоне расширения БРИКС за счет все тех же партнеров ШОС глобальный Юг обретает все более институционально оформленные границы в области безопасности и экономики. Кроме того, в ШОС входят четыре ядерных игрока, то есть организация фактически становится гарантом ядерной безопасности на евразийском пространстве.
Если на начальном этапе своего создания ШОС выполняла функцию скорее защиты стран-участниц от растущей террористической угрозы из Афганистана, то сегодня афганский трек остается важным, но не единственным направлением работы организации. Расширение списка привлеченных к работе с ШОС стран свидетельствует о том, что площадка всерьез претендует на статус альтернативного североатлантическому проекту гаранта комплексной евразийской безопасности. Настойчивое продвижение странами Запада своего видения глобальной безопасности путем навязывания собственной системы ценностей и приоритетов побуждает незападных игроков рассматривать иные возможности консолидации усилий в противостоянии актуальным вызовам и угрозам. ШОС, несмотря на отличия своих участников в военном и экономическом потенциале, имеет все основания для успешной отстройки от западного гегемона, учитывая ее военный, экономический, демографический и энергетический потенциал.
С самого начала в Хартии ШОС был заложен фундаментальный принцип сотрудничества в сфере противодействия актуальным и сегодня видам угроз — терроризму, сепаратизму и экстремизму, а также наркоторговле, транснациональной преступности и нелегальной миграции. Страны-участницы в основополагающих документах исходят из перечня принципов, среди которых стоит выделить взаимное уважение суверенитета, невмешательство во внутренние дела, отказ от одностороннего военного превосходства в сопредельных территориях. Именно эти принципы отличают ШОС от Североатлантического альянса, и делают его привлекательным для незападных игроков с их критическим восприятием американо-центричной модели международных отношений и неготовностью развиваться в логике однополярного мироустройства.
Иван Тимофеев:
Евразийская структура безопасности: от идеи к практике
2022 год можно назвать новой вехой в истории развития Организации. Если ранее ее цели и задачи носили пусть и конкретный, но сложно верифицируемый на практике характер, то после начала спецоперации России на Украине — как драйвера изменений и последовавшего за этим обнуления отношений России и стран Запада — площадка ШОС фактически претендует на статус сопоставимого по значению с западными, но при этом уважающего международное право проекта в области региональной безопасности. На встрече с секретарями Советов безопасности стран ШОС в Астане К.-Ж. Токаев вновь подчеркнул приверженность его страны как председателя Организации принципу неделимости евразийской безопасности, что в полной мере соответствует основополагающим внешнеполитическим принципам России, закрепленным в Концепции внешней политики от 2023 г. Для Казахстана, который сам прошел через турбулентный период (крупные беспорядки в январе 2022 г.), вопрос региональной безопасности и укрепления потенциала организации является не менее важным. Стоит отметить, что в последние годы было активизировано его сотрудничество по вопросам безопасности в регионе. Так, в 2023 г. Казахстан принял участие в первых в истории совместных антитеррористических учениях ШОС и СНГ «Евразия-Антитеррор», тогда же состоялись совместные учения Казахстана и Узбекистана «Канжар-2023», в ходе которых, по легенде, необходимо было бороться с активизировавшейся международной террористической организацией. В конце 2023 г. состоялись учения «Боевое содружество» с участием военных из стран СНГ.
Разворачивающийся кризис архитектуры международной безопасности активизирует региональную интеграцию, и рост интереса незападных игроков к площадке ШОС в полной мере отражает актуальные международные тенденции снижения доверия к институтам Северной Атлантики. Страны глобального Юга, подключаясь к ШОС, тем самым демонстрируют свою субъектность и независимость от мнений «из-за океана», а также рассматривают эту площадку как свой приоритет в сфере безопасности.
Вызовы, возникающие перед ШОС
В то же время перед ШОС, несмотря на ее действительно растущую востребованность и активность на треке антитеррористической борьбы, стоит несколько фундаментальных проблем, которые предстоит решать в среднесрочной перспективе.
Во-первых, речь идет о дальнейшей институционализации объединения. Хотя ШОС идет по пути расширения и привлекает все большее число игроков (включая, например, Турцию, входящую в НАТО), эффективность ее инструментов контроля на общеорганизационном, а не двустороннем уровне, пока остается размытой. Безусловно, в ШОС решаются весьма актуальные для стран-участниц задачи борьбы с терроризмом, в том числе с его новыми формами, однако делается это преимущественно на двусторонней основе — единая стратегия безопасности выражена слабо.
Среди ключевых направлений деятельности ШОС — афганский вопрос как один из наиболее острых с точки зрения стабильности региона. В 2023 г. страны ШОС по итогам саммита в Нью-Дели приняли декларацию, в которой выступили за становление Афганистана как независимого, единого и нейтрального государства. Однако на практике рано говорить о решении афганской проблемы усилиями стран ШОС. Прежде всего, это связано с отличиями в подходах стран-участниц к пониманию того, как взаимодействовать с Афганистаном под руководством талибов, чей приход к власти в 2021 г. усложнил и без того непростой процесс консолидации внутри ШОС. К настоящему моменту фактически нет подвижек в вопросе инклюзивности афганского правительства, несмотря на то что страны-участницы ШОС выступили за формирование афганского правительства с участием всех этнических групп страны. Сами талибы настаивают на признании существующего кабинета министров, сформированного «Талибаном» (движение признано террористическим, его деятельность запрещена на территории РФ). Решение данного вопроса осложняется различиями в национальных интересах стран-участниц ШОС, где, вероятно, наиболее непримиримую позицию в отношении талибов занимает Таджикистан. Кроме того, нерешенной остается проблема легитимизации афганских властей на международном уровне, а также на уровне самой ШОС, страны которой не признают действующие афганские власти.
Евгения Махмутова:
США возвращаются в Центральную Азию, но есть нюансы
Во-вторых, по мере расширения списка стран — участниц ШОС становится все более неоднородной организацией, мы можем наблюдать рост противоречий между ее членами. Ярким примером является индо-пакистанская территориальная проблема, приграничные споры между Таджикистаном и Киргизией, напряженность вокруг Ирана. После присоединения к ШОС Белоруссии в организации появится участник, для которого проблема регионального терроризма и экстремизма пусть и актуальна, но не столь насущна, как для региональных игроков.
Кроме того, стоит отметить некоторую разницу в оценке значимости ШОС в России и в Китае. Для России потенциал ШОС в области обеспечения евразийской безопасности в значительной степени связан с антизападным дискурсом и единением позиций с Китаем, Индией и, возможно, Ираном. ШОС, не предложив консолидированную позицию по российской спецоперации на Украине, в своей риторике все же отстраивается от западоцентричной модели. Так, она предлагает альтернативы не только в сфере безопасности, но и в области экономического развития — снижение доли доллара во взаиморасчетах, повышение объемов товарооборота, сближение в области финансово-банковских институтов. При этом, однако, не была выработана единая позиция стран-участниц и по поводу антисанкционной стратегии, несмотря на то что товарооборот между Россией и странами ШОС растет.
Для Китая же площадка ШОС в большей степени играет роль гаранта безопасности амбициозной китайской инициативы «Пояса и пути», обеспечивает стратегическое подкрепление инфраструктурных и логистических проектов на маршруте их реализации. Безусловно, и для Китая ШОС имеет значение в контексте наличия альтернативного США центра силы в Азии (особенно с учетом американской антикитайской инициативы AUKUS в АТР), но этот смысл не стал определяющим для китайского руководства. Как и Россия, Китай подходит к решению вопросов безопасности на площадке ШОС скорее с позиций двустороннего взаимодействия. Консенсус на евразийском пространстве видится Китаем как выработка единой стратегии развития, подкрепленная экономически.
В-третьих, размытость функционала ШОС в области региональной безопасности приводит к тому, что не всегда можно увидеть четкую границу между ШОС и ОДКБ, тем более что ряд стран, включая Россию, входят в обе структуры. Более того, если брать центральноазиатский трек, то реальным гарантом безопасности высокого уровня для стран региона в условиях актуальных вызовов и угроз остается именно ОДКБ, в то время как инструментарий ШОС для защиты национальных интересов стран-участниц не в полной мере прозрачен. Это показали и события января 2022 г. в Казахстане, и апелляция к ОДКБ со стороны Киргизии и Таджикистана при обострении обстановки в приграничье.
***
Андрей Кортунов:
Москва между Пекином и Нью-Дели
Сегодня, когда мир проходит этап демонтажа прежней, западоцентричной системы международной безопасности, а страны глобального Юга претендуют на статус равнозначных и суверенных мировых игроков, возможности ШОС стать площадкой для консолидации незападных сил заметно расширяются. Список заинтересованных в таком формате стран регулярно растет, что, безусловно, повышает статус и доверие к организации. Драйверами в военно-стратегическом плане остаются Россия и Китай не только как ядерные державы, но и как постоянные члены Совета безопасности ООН. Наличие у России и Китая собственной, независимой от США платформы в регионе в составе государств Центральной Азии, а также Индии, Пакистана и Ирана, безусловно, создает противовес англо-американским военно-стратегическим инициативам на евразийском пространстве. Однако по мере расширения состава, а также обострения международной обстановки перед ШОС сегодня стоит задача уточнения своего функционала в области обеспечения евразийской безопасности, наполнения этого понятия актуальными смыслами. Сводится ли региональная стабильность к решению проблематики терроризма или же концепция обеспечения неделимой евразийской безопасности будет включать и другие, актуальные сюжеты — противодействие американскому сценарию милитаризации региона, ядерную безопасность, борьбу с биоооружием, повышение институциональной консолидации стран — участниц ШОС, возможности выработки единой позиции по ряду актуальных вопросов международной повестки. Все эти вопросы в совокупности с уже существующими вызовами ШОС предстоит решать в новых геополитических реалиях.