В этот день, в третью неделю по Пасхе, совершается память жен-мироносиц — учениц Христовых, сподобившихся первыми принять весть о Воскресении своего Божественного Учителя, когда под покровом ночи, не боясь вооруженной стражи, они пошли помазать благовониями Его многострадальное тело, положенное в гробнице посреди Гефсиманского сада.
Вкупе с мироносицами вспоминаются два тайных ученика Христова — Иосиф Аримафейский и Никодим. Оба они, принадлежа к иудейской знати, во время проповеди Христа не решались открыто следовать за ним, подобно апостолам; о Никодиме говорится лишь то, что он приходил тайно к Исусу ночью, чтобы сказать Ему: «Равви! мы знаем, что Ты Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин. 3, 2). Когда же настал час испытания и скорби и апостолы разбежались в страхе, чтобы укрыться от воинов и враждебных иудеев, и только один Иоанн стоял у креста Учителя, утешая и поддерживая Его измученную Мать, — тогда Иосиф и Никодим не побоялись проявить делом свою любовь к Распятому. Именно они позаботились о снятии с креста и погребении Христова тела.
Иосиф, по словам евангелиста Луки, «член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их […] ожидавший Царствия Божия» (Лк. 23, 50–51), вошел к Пилату с просьбой позволить ему снять тело и похоронить в гробнице, которую он прежде высек в скале для самого себя. Пилат, узнав, что Исус уже мертв, распорядился отдать тело, и тогда Иосиф, очевидно с помощью слуг, снял тело с креста. «Пришел также и Никодим, приходивший прежде к Исусу ночью, — дополняет евангелист Иоанн, — и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. (Одна литра составляет более 300 г, так что сотня литр — не меньше 30 кг, и Никодиму нужен был в помощь слуга с ослом или мулом. — Ред.) Итак они взяли тело Исуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи. На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен» (Ин. 19, 39–40). Это происходило вечером пятницы, а в субботу, как повествует евангелист Матфей, «собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого» (Мф. 27, 62–64). У гробницы была выставлена стража.
Перед рассветом недельного дня группа благочестивых женщин, учениц Христовых, подошла к гробнице с ароматами, которыми они собирались умастить тело Учителя, завернутое в саван. В Евангелиях по имени названы семь женщин, но, вероятно, их было больше. Свт. Иоанн Златоуст и ряд других церковных писателей считают, что под именем указанной в числе мироносиц «Марии, матери Иакова малого и Иосии» (Мк. 15, 40) евангелисты упоминают саму Пресвятую Богородицу. Женщины обнаружили, что гробница пуста; при этом произошли чудесные явления ангелов, о которых повествуют, дополняя друг друга, все четыре евангелиста.
Церковное Предание говорит, что после Воскресения Христова Иосиф за свой мужественный и полный любви и преданности поступок был заключен старцами и книжниками в темницу, но Христос, явившись ему, вывел его на свободу — подобно тому, как позднее освободил от уз апостола Петра. Мироносицы же, вдохновленные и укрепленные в вере всем увиденным и услышанным у гроба Господня, разделили с апостолами подвиг проповеди Евангелия. Так, повествуют, что св. Мария Магдалыня дошла с благовестием вплоть до Рима. В далекие странствия ради Слова Господня ходили, по Преданию, Мария и Марфа, сестры прав. Лазаря, также причисляемые к мироносицам.
Итак, праведные Иосиф и Никодим являются главными свидетелями Господня погребения, а жены-мироносицы — Его воскресения, двух непреложных истин нашей веры, говорящих о том, что воплотившийся Сын Божий истинно принял подобную всем человекам смерть, ради спасения мира, и истинно воскрес, полагая начало грядущему воскресению всех умерших. Вера в воскресение Христа есть самая сердцевина нашего упования, и, если бы она оказалась ложной, христиане были бы несчастнее всех людей на земле. «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге…» — пишет апостол Павел (1 Кор. 15, 14–15). Поэтому Господь, чтобы еще более удостоверить учеников в этой спасительной истине, многократно «явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием» (Деян. 1, 3).
В то время сердца учеников, вновь обретших своего Божественного Учителя, исполнялись неземной радостью. Как будто не было того горестного дня и часа, когда все они оставили Господа в Гефсиманском саду и бежали, увидев вооруженных воинов и толпу с дрекольями. Зато женщины-ученицы, никого и ничего не убоявшись, стояли у Креста Спасителя вместе с Его Матерью, разделяя Ее горе. В полные ужаса и скорби дни, когда исполнилось пророческое слово: «Поражу Пастыря, и рассеются овцы стада» (Зах. 13, 7), верность Пастырю могла бы показаться безумием. Женщины проявили эту верность не потому, что были мудрее или смелее бежавших и скрывшихся апостолов; они хранили ее одним лишь безотчетным движением сердца, когда ничто видимое не могло обещать, что эта верность окажется оправданной.
На мироносицах исполнилось то, о чем писал позднее апостол Павел: «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? […] Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное…» (1 Кор. 1, 19–20, 27). Поэтому им и была дарована честь первыми услышать и принести апостолам весть о Воскресении Христа. Их пример навсегда останется в памяти Церкви, научая новые поколения христиан тому, чтобы никто из нас не мнил о себе высоко и помнил, что любовь выше мудрости и всех естественных и духовных дарований.
В ХХ веке празднику мироносиц суждено было просиять новыми гранями в истории нашей древлеправославной Церкви Христовой. Когда в 1905 г., после двух с половиной веков гонений, старообрядцам была предоставлена духовная свобода и были распечатаны алтари храмов при Рогожском кладбище, Освященный Собор нашей Церкви постановил праздновать это событие пасхальным молебном и крестным ходом в Фомину неделю. В 1930-е годы, на пике антирелигиозных гонений и репрессий, торжественное празднование этого дня стало практически невозможным. А после Великой Отечественной войны, когда гонение ослабло, былой праздник возобновили, но стали проводить в Неделю жен-мироносиц. И хотя эта перемена была сделана ради чисто практического удобства, в ней был явлен яркий символ. Ибо бесспорно, что во времена тяжких испытаний нашей Родины и Церкви светильник веры поддерживали горящим, в громадном большинстве, простые женщины, всей своей жизнью повторив подвиг евангельских мироносиц. И в этот день иным поколениям, не перенесшим того, что легло на плечи их матерей, бабушек, прабабушек, надлежит особенно чтить благодарной молитвой их веру, терпение и труды.
На вечерне, стихера на стиховне, славник, глас 5-и
Тебе, одеющагося светомъ яко ризою, снемъ Иосифъ со древа съ Никодимомъ, и видевъ мертва, нага непогребенна, жалостно рыдание восприим, и плача глаголаше: увы мне, сладкии Исусе, Егоже прежде вмале солнце на Кресте повешена виде, во тму прелагашеся, и земля страхомъ колебашеся, и раздирашеся церковная завеса. Но се ныне вижу Тя, мене ради волею подъемша смерть. Како погребу Тя, Боже мой? Или какою плащаницею обвию Тя? Коима же ли рукама прикоснуся пречистому телу Твоему? Или кое пение воспою Твоему исходу, Щедре? Величаю страсти Твоя, песнословя и погребение Твое со Воскресением, вопию: Господи, слава Тебе.
Стихера на «Господи, возвах», глас 2-и
Мироносицы жены, утру глубоку, масти вземше, Господень гробъ достигоша, и яже убо не надеяхуся обретше, и помышляху въ себе, боящеся каменнаго отваления, и друга ко друзей глаголаху: где суть печати гробныя, где есть Пилатово воинство, и опасное утвержение. Бысть же возвеститель неразумевающимъ женамъ, блистаяися Ангелъ, и глаголя к нимъ: что съ рыданиемъ ищете Живаго, оживльшаго родъ человеческии. Воста бо Христосъ Богъ нашъ изъ мертвыхъ яко всесиленъ, подая всемъ нетление и жизнь, и просвещение и велию милость.
Поделиться: