Астрология, которая появилась в древние времена, проявляет удивительную стойкость и сохраняет популярность на протяжении веков, несмотря на все ее ошибочные предсказания и многочисленные попытки ученых и государства обличить, осудить или отменить ее. Очень многие современные люди в самых развитых и образованных странах верят в гороскопы и знают свой знак зодиака. Скорее всего, это не изменится, даже если всем выдать стипендии на обучение в Гарварде, пишет в своей книге «Интимная история человечества» философ Теодор Зельдин, который пытается объяснить, в чем секрет востребованности астрологов и гадалок
Английский историк и философ Теодор Зельдин — сын бежавших из России во время гражданской войны иммигрантов, который родился в 1933 году в подмандатной Палестине, где его отец, бывший офицер российской армии, работал на британскую колониальную службу — занимался строительством железных дорог. Позднее семья перебралась в Великобританию, и Зельдин к 17 годам окончил Лондонский университет, а затем получил степень доктора в оксфордском колледже Святого Антония, где 13 лет был деканом. Действующий научный сотрудник Оксфорда Зельдин является также основателем фонда Oxford Muse, миссия которого — вернуть практику бесед между людьми, как «опыта уязвимости и взаимного доверия». Для этого фонд регулярно проводит фестивали и званые обеды. Кроме того, Теодор Зельдин — член Британской и Европейской академий и Королевского литературного общества.
Он считает, что майндфулнес и практики медитации вредны, потому что мозг дан человеку для того, чтобы думать, а не для того, чтобы очистить его от мыслей. Зельдин существенную часть своей научной карьеры посвятил изучению Франции, и для французов он, как пишет Financial Times, «самый любимый англичанин».
Одна из самых известных его книг — «Интимная история человечества» выходит в мае на русском языке в издательстве «Манн, Иванов и Фербер». Главная ее тема — исследование истории частной жизни людей, их отношений, страхов и убеждений. В ней он, например, рассказывает, как некоторые люди приобрели иммунитет к одиночеству, почему кулинария достигла большего совершенства, чем секс, и почему уничтожать врагов становится все сложнее. Forbes публикует отрывок об истории популярности астрологии.
Иметь цель в жизни — значит принимать решения, но твердое и полностью удовлетворяющее человека решение найти непросто. Даже блестящие менеджеры автомобильной компании Citroёn не смогли определиться, в какой день запустить новую модель, — и обратились к астрологу. Кого выбрать шинной компании Michelin среди такого большого количества претендентов на работу? Снова спросили астролога. Когда человек страдает от нерешительности, легко предположить, что с ним что-то не так, поэтому парижский астролог, в прошлом преподавательница философии, обращается со своими клиентами как с «пациентами» и говорит, что их болезнь в том, что они не повзрослели; они должны «перестать вести себя как дети». С другой стороны, в астрологи подался один французский протестантский священник, решив, что только такое перевоплощение может пролить свет на диагноз его сына, а теперь вернулся и совмещает обе профессии.
Жислен Бургонь показывает, как женщина пополняет ряды этих призрачных фигур, скрывающихся за важными мировыми решениями, за внешними причинами которых таятся совершенно иные. Астрология якобы занимается судьбой. Но вся жизнь Жислен была протестом против этого и чередой осознанных личных решений. Ее главный навык в консультировании людей по поводу их будущего состоит в том, что она недовольна.
Ее с детства учили носить маску буржуазной респектабельности, но она мало старалась в школе и еще меньше в университете, где изучала медицину. Родители развелись, повторный брак отца оказался неудачным, она переехала к бабушке и дедушке и в 16 лет начала жить одна, «глубоко одинокая, не понимавшая, что будет дальше». Затем кто-то дал ей книгу по астрологии, где, похоже содержались некоторые ответы, не совсем личные, но, по крайней мере, как ей казалось, более подходящие, чем ответы ее преподавателей медицины. Пропуская лекции, она посвящала изучению астрологии восемь часов в день. Но ей не нравилось, когда ее определяли как «тип». Более того, гороскоп Жислен показал, что она умна, чувствительна, артистична и с развитой интуицией, но у нее проблемы в эмоциональных отношениях. Все описано очень точно. Это ее раздражало, потому что не давало никакой надежды, но больше всего это пугало.
Чтобы принять решение о своем будущем, она обратилась к профессиональному астрологу, который только усугубил все опасения Жислен: ее жизнь будет тяжелой, с «очень неприятными событиями», правда, неясно, какими именно; к 24 годам для нее все рухнет. Ей сказали, что она зря упускает удачу, не реализуя свое призвание быть врачом. Бойфренд, с которым у нее не заладились отношения, был для нее единственным, и все ее будущие влюбленности обернутся неудачей. «Не думайте, что я пытаюсь вас обидеть, — сказал астролог, — но я так вижу. И это ваша собственная вина: когда вы решили жить так, как живете, вы знали, что делаете».
После этого Жислен пролежала на спине 48 часов. «Я вытянула неудачный билетик, сказала я себе. Я никогда не буду счастлива». Теперь она думает, что астролог поступил «бесчеловечно», и к тому же «невозможно предсказать всю жизнь на 30 лет вперед». Она решила серьезно заняться астрологией, чтобы доказать неправоту астролога, и навсегда отказалась от медицины.
Целью астрологии, по крайней мере в ее случае, было не узнать судьбу. Это правда, что время от времени она говорила себе: «Если жизнь будет такой, я приму это». Но не приняла. «Наша жизнь определяется свободной волей и решимостью. Я поняла, что, кроме меня самой, никто не может мне помочь. Мне пришлось ждать возможности, а затем плыть по течению». Она утверждает, что астрология позволила ей раскрыть себя, но больше всего ей хотелось излечиться от нерешительности. В отдаленной перспективе она увидела, как обретает спокойствие. Но пока оно посещало лишь в редкие минуты. Все в ее жизни давалось трудно. Каждый раз, когда я разговаривал с Жислен, она жаловалась, что переживает «трудные моменты».
Занятие астрологией удовлетворяет ее потребность в самовыражении. Она делает это прежде всего в качестве терапии для самой себя, а еще поет и танцует. Если это принесет пользу другим, тем лучше. И действительно, поток слов, льющийся из нее, напоминает ментол, прохладный и успокаивающий. Рекламировать себя нет необходимости, клиенты из всех слоев общества, менеджеры, врачи, художники, мастера, секретари приходят сами. Занятость убеждает ее, что она сделала правильный выбор, пожертвовав медициной и пойдя на большой риск стать маргиналом без определенного социального статуса. С некоторой гордостью за свое мужество она говорит, что счастье нельзя найти в том, что делают другие. К нему нужно приближаться, опираясь на собственные способности, и ее клиенты тоже это понимают. Прежде всего они хотят «узнать себя, потому что только тогда они смогут узнать других». Иными словами, они хотят осознать, на что способны. Ее собственный дар — «интуитивное видение» того, что с ними произошло, даже не сообщая об этом. Она просто передает им то, что «видит», и они должны остановить ее, если не могут узнать себя. Им нет нужды говорить, что они думают о себе: «Я не хочу этого слышать». Она «слушает», но им нет нужды говорить. Это слушание — самая сердцевина ее астрологии. Она многое знает о звездах, но не рассчитывает, что они дадут ей то, что нужно, а это очень индивидуальный выбор. Вывод Жислен таков: «Сколько людей, столько и истин». И в ее речи много утверждений, не имеющих ничего общего с планетами: «Научитесь жить настоящим, хотя это очень трудно, потому что настоящее обусловлено прошлым, прислушивайтесь к себе, общайтесь, слушайте других».
Имеет ли значение то, что она не может последовать собственному совету? Что она остается, по собственному признанию, робкой, уязвимой и одинокой? Отличительная особенность успешных астрологов в том, что они не судят своих клиентов, и их самих не оценивают как частных лиц. Их ценят, как это ни парадоксально, за то, что они помогают людям, мучающимся неопределенностью, сделать выбор.
Решение начать жизнь с чистого листа всегда сопряжено с двумя трудностями: как избавиться от старых привычек и как побороть ощущение, что человек родился везучим или невезучим и изменить это невозможно. «Миром правит рок, — сказал гражданин Рима из Северной Африки в 10 году н. э. — Наш конец зависит от начала: из него проистекают богатство, власть и бедность; этим определяются навыки и характер… Никто не может отказаться от того, что ему дано, или обладать тем, что ему не дано, и не может добиться молитвами того, в чем ему отказала судьба… Каждый должен пройти свой путь». Сегодня можно выразить эти мысли другими словами, но их суть актуальна.
Чтобы понять, что можно сделать со старыми идеями, так крепко укоренившимися, полезно пристальнее взглянуть на одну из древнейших идей: астрология выжила, несмотря на все ее ошибочные предсказания и даже на то, что ее неоднократно осуждали религия, наука и государство. Это предполагает, что новых идей самих по себе недостаточно, чтобы изменить модели поведения, поскольку старые нельзя просто взять и выбросить. Астрология показывает, как старое и новое сочетались и боролись в прошлом.
«Теперь, когда астрология окончательно умерла, можно написать ее историю», — сказал профессор Сорбонны в 1899 году. Но в 1975 году группа из 192 выдающихся ученых, в том числе 19 лауреатов Нобелевской премии, под руководством профессора Гарварда опубликовала манифест, где заявлялось, что они «обеспокоены растущим признанием астрологии во многих регионах мира… Принятие астрологии все глубже проникает в современное общество. Это может только способствовать росту иррационализма и мракобесия». И это была не просто война между учеными и всеми остальными людьми. Один из подписавшихся, профессор астрономии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, пожаловался, что треть студентов, посещавших его лекции, верят в астрологию, и его жена тоже. Пол Фейерабенд, профессор Беркли, отказался подписать это письмо, заявив: «Наука — это один из многих способов мышления, выработанных человеком, но не обязательно лучший».
Если сегодня опросить всех жителей мира, вполне может оказаться, что большинство верит в астрологию, и это, скорее всего, не изменится, даже если всем выдать стипендии на обучение в Гарварде. Во Франции, где здравомыслие — одна из национальных черт характера, три четверти населения говорят, что не суеверны, но 45% стучат по дереву и как минимум треть говорят, что верит в астрологию (в этом признается такая же доля британцев). Среди французов эта цифра иногда доходит до двух третей, в зависимости от того, с кем они разговаривают. 90% точно знают свой знак зодиака. Ученых сбивает с толку то, что верят в астрологию вовсе не старые неграмотные крестьяне. Большинство молодых людей (55%) говорят, что верят в паранормальные явления, как и многие выпускники гуманитарных факультетов, и 69% экологов. Во Франции сейчас вдвое больше профессиональных астрологов и гадалок, чем священников. То же самое и в США…
Астрология, в которую сегодня верит западный мир, уже не та, что волновала вавилонян, не интересовавшихся судьбами отдельных людей и не изобретавших гороскоп, впервые появившийся лишь в 410 году до н. э. Они не верили, что богов волнует что-то столь тривиальное, как мелочи повседневной жизни: у простых людей не было судьбы, потому что никто о них не заботился. Первых астрологов больше всего волновали исходы войн и урожаи, а также тайные правила предсказаний, которые могли понять только они. По мере усложнения мира усложнялись и правила. Майя пошли дальше вавилонян, открыв циклы продолжительностью 374 440 лет, объясняющие события с помощью невероятно сложных математических вычислений. Но это не имело большого значения для решения личных проблем раба на улице. Изобретатели астрологии боялись неопределенности, но и не чувствовали, что смогут когда-нибудь обрести уверенность. Казалось, что стоит попробовать все формы гадания одновременно: оракулов, какими бы неточными они ни были, исследование куриной печени на наличие как минимум 6000 предупреждающих знаков. С самого начала астрологию сочетали с другими формами утешения, не обязательно совместимыми.
Греки, заинтересовавшись личностью отдельного человека, обратились к астрологии, когда их вера в олимпийских богов стала ослабевать. Но они не просто перешли от одной системы к другой — скорее они смешивали новые идеи со старыми. Они начали с добавления небольших доз астрологии к самой передовой медицине своего времени. Халдейский беженец Верос, познакомивший их с астрологией, поселился на острове Кос, где жил знаменитый врач Гиппократ, и именно так астрология стала применяться в медицине как инструмент диагностики, превратившись в клиническое искусство, не предлагающее жестких прогнозов, а интерпретирующее разные варианты в каждом отдельном случае.
Птолемей Александрийский (годы деятельности — 127–151 гг. н. э.), самый успешный автор учебников всех времен и народов, превратил астрологию в международное вероучение. Все, что было известно в математике, астрономии, географии, истории, музыке, оптике, изложено в трудах Птолемея, которые на протяжении 1400 лет оставались мировым справочником для самостоятельного использования, а астрология была включена туда как отрасль науки. Он все связал так аккуратно, что стало почти невозможно мыслить иначе, кроме как в контексте его картины мира, или создать что-нибудь, или отправиться в море, или найти место на карте без его помощи, тем более что он дал наиболее полное описание научных инструментов, существовавших в древнем мире. Конечно, часто он не понимал, о чем говорит, заимствовал информацию из других книг, нарисовал свою знаменитую карту мира, ни разу не совершив путешествия и полагаясь лишь на слухи. Но ему доверяли, потому что в его интерпретации все звучало разумно.
Астрология не должна была быть иррациональной. Никогда еще фантазия не была так тщательно переплетена с фактами, с такими хитроумными математическими расчетами, как у Птолемея. Никогда еще работа по составлению карты не содержала столько правдоподобных ошибок, вроде недооценки расстояния между Европой и Азией, из-за чего Христофор Колумб и попал в итоге в Америку.
Тем не менее астрология представлялась как форма технологий, которая делала рядовые факты впечатляющими, загадочными и полезными с практической точки зрения. Она нравилась тем, у кого не было астрономических знаний, поскольку опиралась на традиции прорицательства и увлечение экзотикой. Будущее фактически было нанесено на карту, словно неизведанная страна, и, чтобы объяснить его, нужны были глаза чужестранца. Если на Западе астрология воспринималась как восточное открытие, то на Востоке она распространялась как западная наука. Система Птолемея, описанная на греческом языке во II веке н. э., достигла Индии около 500 года н. э. Там она была принята после объединения с местными обычаями как основа веры в звезды, которая сохраняется и по сей день. Труды Птолемея перевели с санскрита на арабский в VIII веке, и он вошел в исламскую культуру.
Акклиматизацию всегда осуществляли посредники, привносившие свой колорит: в исламе это сделал Абу Машар (805–850), поселившийся в Багдаде афганец, выходец из «матери городов», Балха, или Бактры (некогда соперника Вавилона и Ниневии, столицы зороастризма), где жили буддисты, индусы, евреи, несториане и манихеи и где все привыкли смешивать греческие, еврейские, индийские и персидские понятия. Только когда астрология укрепилась благодаря престижу арабской науки в целом и стала применяться для консультаций по более широкому кругу проблем, в XII веке ее приняла и Европа. Птолемей был переведен на латынь с арабского путешественниками, пришедшими на Восток из Бата, Севильи и Каринтии.
Где бы ни оказалась астрология, она всегда была чуждой. Если бы это было официальное вероучение, люди искали бы ей более экзотическую альтернативу. Когда они не могли определиться, они обращались к ней как к чему-то совершенно выходящему за рамки их обычной жизни, как к апелляционному суду, обладающему способностью избавить их от замешательства, омрачавшего их и без того тяжкий повседневный быт. Астрологи были модернизаторами язычества, адаптировали его для горожан, пораженных наличием все большего и большего количества возможностей, но остававшихся язычниками, которые предпочитают не связывать себя с каким-то одним богом или вероучением. Астрология не требовала от своих последователей отказываться от других убеждений. Птолемей, например, сочетал астрологию со стоицизмом, излюбленной философией его разуверившихся современников: они стремились избежать тревог и искали предупреждений о предстоящих катастрофах, верили в жизнь, предопределенную природой, а он рассказывал им, как устроена природа. О Птолемее как о личности ничего не известно наверняка. Он был всего лишь учебником, а его анонимность внушала доверие.
Первоначально христианство и ислам отвергали влияние планетарного масштаба как идею, оскорбляющую всемогущество Бога, но в конечном счете они нашли для нее место, считая разделом астрономии, не противоречащей воле Бога. В 1348 году медицинский факультет Парижского университета, сбитый с толку эпидемией чумы, подкрепил свое объяснение этой катастрофы дозой астрологии — соединением влияния Марса, Сатурна и Юпитера. Культурные европейцы полюбили астрологию, когда ее облекли в модные одежды классической науки. С XIII по XVI века почти каждый правитель и даже папы использовали науку о звездах как секретное оружие, вроде нового вида артиллерии.
Однако в конце концов доверие к Птолемею рухнуло, поскольку у него Земля находилась в центре Вселенной. На его карте утверждалось, что невозможно обогнуть Африку, и, когда это произошло, его карта и книги, которые он написал, были выброшены. Последовали три столетия насмешек, и астрологи почти исчезли. Казалось, что старые идеи можно раз и навсегда отправить на свалку. Но нет, они не исчезают, и когда наступает кризис и люди теряют надежду или когда они чувствуют, что мир меняется слишком быстро и не дает им того, что им нужно, когда они не знают, куда обратиться, — они обнаруживают, что старые идеи всего лишь спрятаны в нижнем ящике комода. Они достают их и примеряют снова.
Современная астрология возродилась во время промышленной революции. Англия была пионером в обеих областях: «Альманах Мура» был продан тиражом 393 750 экземпляров в 1803 году и 560 000 экземпляров в 1839 году. В 1824 году появился The Straggling Astrologer — первый в мире еженедельник, полностью посвященный этой теме. У французов, лишившихся иллюзий в эпоху Просвещения, в период с 1890 по 1941 год появилось 170 авторов трудов по астрологии. Германия стала одновременно самой могущественной промышленно развитой страной и одной из самых увлеченных астрологией, и возвышение Гитлера произошло на самом пике интереса к паранормальным явлениям. Эрнст Рём, командующий штурмовых отрядов Гитлера, попросил почитать свой гороскоп со словами: «Я хотя бы узнаю, что я за человек: честно говоря, я понятия не имею». Кто еще мог ему об этом сказать? Сам фюрер был скептиком и даже приказал уничтожать астрологов. Но Гесс, Геббельс и многие другие нацисты, равно как и многие противники нацизма, интересовались астрологией.
Сегодня, конечно, США щедро инвестируют в астрологию, и никто не считает ее неамериканской. Когда президент Рейган стал постоянным клиентом голливудского астролога Джоан Куигли и когда гороскоп, сделанный ею для Горбачева, показал, что холодная война должна закончиться, он пошел по стопам средневекового императора Священной Римской империи Фридриха II, короля Сицилии и Иерусалима (1194–1250), который, женившись на дочери короля Англии Иоанна, «отказывался познать ее тело до тех пор, пока астрологи не подскажут ему подходящий час». В мире, где господствовала религия, император не мог принять решение на основе противоречивых советов священников, поэтому он обратился к тем, кого считал учеными своего времени, не переставая при этом быть религиозным. Президент, со своей стороны, обнаружил, что наука стала слишком сложной, чтобы принимать решения на ее основе, а кроме того, не вполне удовлетворяла чувства. Однако его успокоили заявления о том, что некоторые научные открытия истолкованы учеными как доказательство утверждений астрологов (одновременно он по-прежнему был благочестивым христианином). Таким запутанным образом старая идея, астрология, обусловила принятие новой идеи о том, что леопард может изменить свои пятна и что Россия не обязательно извечный враг.
Боясь пророчеств об убийствах и гибели, главы государств пытались держать в секрете выводы астрологов, преследуя тех, кто не работал на них. Но с 1930 года, после того как газета Sunday Express опубликовала гороскоп на рождение принцессы Маргарет, вызвавший огромный интерес, массовые газеты стали астрологами демократии. Сейчас подавляющее большинство читателей газет, задавленных непрерывным потоком информации о том, как сильно меняется мир, смотрят свой гороскоп, чтобы увидеть, что остается неизменным хотя бы в их личной жизни. Лауреаты Нобелевской премии слишком упрощенно назвали это возвращением средневековых суеверий и иррациональности. Поскольку хаос из фактов, поступающих в мозг, увеличился, людей стали одолевать противоречия. В попытке разрешить неразрешимые конфликты они обратились к «интуиции». Астрология показывает, что люди одновременно ищут определенности и борются с ней, если она им не нравится, пытаясь узнать всеми способами, что их ждет в будущем. Астрология стала черным рынком надежды.
Один из выводов, который можно сделать из истории астрологии, состоит в том, что реформаторы, стремящиеся изменить привычки человечества, снова и снова совершали одну и ту же ошибку, забывая, что нельзя надеть на себя новые шаблоны мышления, будто чистую рубашку. Бесчисленные прецеденты в истории должны были предупредить их о том, что коммунисты в России будут вести себя минимум отчасти как цари, от которых, по их мнению, они избавились. Реликвии язычества всегда сохранялись даже в строгих религиях, стремившихся искоренить их. Древние мужские предрассудки, судя по истории предрассудков, скорее уходили в подполье, чем резко прекращали свое существование.
Есть растения, которые невозможно размножить семенами. Для выращивания новых привычек вместо старых целесообразнее обратиться к искусству прививки. Старое и новое обычно трутся друг о друга, вызывая боль, но прививка — это «исцеление общих ран». Общие проблемы всегда были лучшей основой для примирения и мирного сосуществования иррационального и разумного.