На протяжении 7 лет он работает экскурсоводом в культурном пространстве Санкт-Петербурга «Ротонда», простонародно называя себя «Хранителем Ротонды». Парадная находится на самой мистической улице Петербурга, по адресу Гороховая, 57А. Регулярно Александр общается с большим количеством людей, знакомится с их переживаниями, сомнениями, с маленькими радостями жизни, он — свидетель мыслей нашего современного общества. Ротонда — это «безъядерная зона мысли», там нет цензуры, там стираются все социальные роли: Хранитель — просто человек, а вы — просто интересующийся гость. На протяжении 7 лет Александр наблюдает за массой, изучает массу и старается что-то внести в эту массу. Кто же такие Хранители Ротонды, и чего хотят люди современности?
— Когда мои коллеги спрашивали, с кем у меня интервью, я отвечала так, как написано на входе в парадную — с Хранителем Ротонды, но люди не понимали ни первое, ни второе слово. Расскажите, что такое Ротонда и какой вы винтик в этом культурном пространстве?
— Ротонда — это объект культурного наследия, параллельно с этим выступает в качестве жилой парадной, на практике такое не встречается почти нигде, в Петербурге подобных объектов именно внутри жилых парадных нет, за счёт этого такой повышенный интерес к Ротонде. Помимо этого, здание существует более двухсот лет, поэтому интерес в том числе и к историческому значению. На практике существует три критерия популярности Ротонды: историческое значение, неформальная культура — в 70-е, 80-е, 90-е годы это место облюбовали представители андеграундной богемы (панки, хиппи, поэты, музыканты), и народный фольклор (духи, демоны).
В 2006 году одну из квартир здесь выкупил Даниил Рубисович Либаров, который был просто жителем, в дальнейшем он выдвинул свою кандидатуру на председателя дома, а ближе к 2014 году предложил организовать свободное для посещения культурное пространство. «Хранитель Ротонды» — это простонародное выражение, мы просто консьержи, наша задача — это открыть, закрыть дверь, пропустить в парадную людей, пройти за ними и убежать обратно. Всё, что вы видите в Ротонде, в частности экспозиции, музейный каталог, экскурсии, которые мы проводим, это наша личная метаморфоза, которую мы решили сюда внести для того, чтобы это было не просто «открыть, закрыть дверь», а что-то более глубокое.
— Насколько я осведомлена, Ротонда существует за счёт пожертвований, вы же здесь занимаетесь просвещением. Ваша деятельность - это работа или больше благотворительность?
— Мы принадлежим себе, но мы зависим от людей. Это работа… но, хотя, я не знаю, потому что у меня настолько небольшой здесь ореол обязанностей, мне трудно назвать это работой, потому что это автоматизм. Это как мастерство, работа должна приносить деньги, данная работа не может полноценно обеспечить человека. Однако это никоим образом не минус, мы здесь для того, чтобы определиться с тем, кто мы есть.
Это работа, но это путь, который я хочу пройти, чтобы понять, кто я для себя, и кто я для других. Я постоянно стараюсь делать что-то полезное для людей, от этого получаю потенциал энергии, но проходит две недели, и этот потенциал энергии иссяк, нужно делать ещё что-то, чтобы чувствовать себя живым. Я работаю здесь, чтобы чувствовать себя человеком.
— Вы принадлежите себе или людям? Удовлетворяете внутреннюю потребность, свой моральный долг или потребность людей?
— Вот это хороший вопрос (смеётся), я о нём долго размышлял; я подумал, что это как с любовью: сначала она рождается к себе, а потом уже к другим. Когда у меня родилась любовь к себе, я понял, что как-то скучно всё, что здесь происходит, я рассказываю уже одно и то же, переворачиваю труп мысли с ног на голову, хочется что-то другое. Для начала у меня изменилась экскурсия, раньше моя работа заключалась в рассказывании исторических анекдотов, я подходил к каждому человеку, отдавал ему все свои знания, не понимая того, что не всем это нужно. Сейчас я цепляюсь за людей только тогда, когда вижу хотя бы малейший интерес. Вместе с тем мы создали исторические стенды, музейный каталог с надписями на стенах Ротонды, привели в порядок пьедесталы. Появился новый процесс, мне захотелось ещё больше: я начал развивать речь, начал знакомиться с личными данными, которые меня интересуют.
Я делаю для себя, а получается для людей. На мой взгляд, это принцип здорового эгоизма, человек реализует свои потребности через что-то, что приносит пользу людям, но, в первую очередь, это приносит пользу ему.
— На втором этаже у вас есть стенд с желаниями, идеями людей. Как он возник?
— На стенах Ротонды писали всегда, в советские годы здесь собиралась ленинградская молодёжь, они называли это место центром мироздания. У нас есть несколько листов с надписями со стен Ротонды тех годов, и вот там можно понять, чем жила ленинградская молодёжь. В основном, их интересовала тема Бога и одна из самых животрепещущих тем - это тема свободы, так как это было актуально для молодёжи того времени. Этот мемориал для кого-то может показаться просто стендом с какими-то бумажками, но на самом деле это непаханое поле для эмпирических исследований разного порядка, там можно отследить настроение общества, о чем думают люди. Это не интернет, там нет цензуры, люди просто пишут, что пишут, маленьким, маленьким подчерком, незаметно, но пишут же.
— Как отличаются эти надписи во времени, и чего хотят люди сейчас?
— Кардинально отличаются, вообще тенденция на желания появилась после 90-х годов, раньше не писали желаний, писали пожелания будущим поколениям, оставляли мысли, цитаты, идеи, вопрос желаний появился позже, не потому что общество у нас стало хуже, просто наступили тяжёлые 90-е года. Сейчас же все мы думаем об одном, все мы хотим мира.
— Был ли какой-то вопрос, на который вы не смогли ответить людям?
— Чаще это философские вопросы. Меня часто люди спрашивают про смысл жизни. Я говорю: я не знаю, вы, наверное, сами должны ответить на этот вопрос. Должен быть баланс между тем, что мы живём в своё удовольствие, и тем, что мы делаем что-то полезное. Можно быть никому ничем не обязанным, но какова тогда цена жизни в данном случае. Человек должен быть обращён не только в себя, но и на внешний мир, тогда ему станет проще жить. Работая над собой, он меняет мир.
— Сейчас мир и наша страна, в частности, находится на той стадии, когда даже знак пацифика может говорить о многом. Мне кажется, в условиях нашей современности не говорить о политике уже просто невозможно. В одном из наших разговоров вы говорили, что стараетесь избегать политических тем в диалоге с людьми. Почему вы не говорите о политике?
— Я не политик, я гражданин. Я не имею точного мнения на происходящее, есть мысли и доводы, пока я их не сформирую, я не вижу смысла мне о них рассказывать. Я с радостью послушаю, о чём говорят люди. Гну ли я свою линию? Да, но это останется в моей жизни. Говорить о политике нужно, но говорить в абстрактном ключе, предлагать идеи и мысли. А кого-то осуждать я не вижу смысла, я не знаю всей правды, мне доступен спектакль, я на него смотрю, как на спектакль, и он меня сильно коробит.
— Какая самая большая несправедливость вас коробит?
— Меня много что коробит. Первое, что пришло в голову – это несправедливость конфликтов по национальному признаку. Нам надо понять, что мы просто люди, не бывает плохих наций, есть плохие люди.
— Во имя чего вы сможете поступиться со своими моральными принципами?
— Я сначала их должен сформировать, чтобы ими не поступиться.
— Вы счастливый человек?
— Да. Бесспорно.
— Какие 3 книги изменили вашу жизнь?
— Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка», Джордж Оруэлл «1984» и психология. Нужно понимать процессы, которые происходят между людьми, теоретические знания кажутся бессмысленными до тех пор, пока не начинаешь их применять в той реальности, в которой ты существуешь.
— Вы боитесь смерти?
— Нет. Нужно бояться времени
Автор материала: Дарья Дагаева.