Изучаем единственный российский фильм в основном конкурсе ММКФ.
За горами, за лесами, за широкими морями, не на небе – на земле жил мужик в одном селе. Село это где-то на Урале затеряно, мужик носит славное имя Леха, а играет его Максим Стоянов, в последнее время вышедший на инопланетный уровень продуктивности. В фильме, вот совпадение, от инопланетян тоже никуда не деться.
Вооружившись верной лопатой, Леха изображает на снегу сферические рисунки, ловит в слуховом аппарате шепот неземных цивилизаций и бдительно изучает сигналы, исходящие от многочисленных датчиков, которыми забита его башня из мусора. Да, башня. Да, из мусора. В ней-то он и живет вместе с бабулей, упрашивающей его не забывать таблеточки пить. А в один прекрасный (точнее, холодный и пасмурный) день к башне приходит девочка в полосатой шапочке. И давай с Лехой телепатически беседовать о том о сем.
Такова завязка «Пришельца», единственной чисто российской картины в основном конкурсе ММКФ. Технически есть еще «Выжить в Мо…», но там в производстве Румыния с Молдовой участвовали, так что оставим эту ленту за скобками. «Пришельца» снял молодой, но мастеровитый Иван Соснин, за плечами которого миллион короткометражек и душевное роуд-муви «Далекие близкие», доказавшее, что не только в лаконичном формате Ваня хорош. Тем интереснее было увидеть, как он справится с необычным жанром. Вернее, целым жанровым миксом. Здесь и триллер об отщепенце не от мира сего, на которого толпа ополчается, и драма о семейных узах, и фантастика, и даже экологический манифест. Хотя продолжается «Пришелец» 78 минут всего. И не покидает ощущение, что в рамках все того же короткого метра минут эдак на 20–30 изложить этот же сюжет можно было бы более толково.
В центре внимания – отношения Лехи и загадочной девочки, которую играет прелестная синеглазка Алена Мирошникова. Она дает понять, что у Лехи есть четыре дня на раздумья, после чего он должен решить: улететь с ней восвояси или на земле грешной остаться. Куда улететь, зачем, каким образом – история умалчивает. Умалчивает и девочка (кстати, немая): человеческий умишко, дескать, все равно не способен этого осознать. Вот Леха и пытается запихнуть в четыре дня важные дела деревенского масштаба, на которые раньше он почему-то не отваживался. На танцульки сходить? Элементарно. Съездить по физиономии противному дядьке, бьющему лошадей? Да пожалуйста. Из-за этого, собственно, на Леху и бычит сельская общественность, подозревающая, что и с девочкой пресловутой что-то неладно.
События «Пришельца» развиваются поистине стремительно, дерганый темп становится все более рваным, и никакие таблеточки Лехе уже не помогают. Он весь из себя на нервах, кричит, флешбэчит неистово (оказывается, его матушка когда-то пропала), и все намекает на то, что недолго ему в родном селе мыкаться осталось. Ведь, как мудро заявляет девочка, «все сумасшедшие люди на Земле – они просто не отсюда». Мудрых заявлений, в лоб и вскользь, тут хватает. Да только мудрость их белоснежными нитками шита, отчего и производит скорее обратный эффект. Едва, скажем, в кадре появляется башня из банок да бутылок, сразу догадываешься, что без нравоучительных тирад о переработке мусора не обойдется. И вот, нате вам: проникновенный диалог о том, что вещам следует давать вторую жизнь.
Естественно, об экологии каждому радеть надобно. И природу беречь, и банки с бутылками в специальные контейнеры складывать, и вообще. Но от кино как искусства и Ивана Соснина как толкового сценариста и режиссера ждешь куда более тонких и куда менее манипулятивных приемов, чем те, к которым прибегает «Пришелец» (еще и сеанс волшебного излечения под грустную музыку прилагается). В 2023 году Анна Меликян выпустила эстетскую драму «Чувства Анны» с аналогичной, по сути, завязкой: работница шоколадной фабрики из Перми слышит нездешние голоса. Что влечет за собой тьму самых разных последствий, меняя и героиню, и ее окружение (не всегда к лучшему). Это и смотреть любопытно, и обдумывать интересно, и вспоминать приятно. Про «Пришельца», которого в народе могли бы окрестить «Чувствами Лехи», такого не скажешь.
Макс Стоянов вполне убедителен в образе деревенского юродивого. Аленушка Мирошникова – и вовсе чудо: ей и делать-то ничего не нужно, можно просто стоять и вдаль смотреть задумчиво, и уже чувствуешь, будто к чему-то особенному приобщился. И второй план колоритен, и ключевая локация-башня ловко изобретена, и пенсионерские танцульки, перерастающие в неоновые пляски под Underground Муджуса, сердечко согревают. Так и тянет в ладошки захлопать и ножкой ать сделать. Однако общая история с ее мутными намеками на светлое инопланетное будущее, пламенными речами за здравие и странной связью немой девчушки и глухого мужичка не впечатляет так, как могла бы, – при иной расстановке акцентов. Как минимум с менее напыщенным трагизмом. И без велеречивых рассуждений о судьбах мироздания.
Иван Соснин может быть чутким, теплым, ироничным – каким угодно. В «Пришельце» он предпочел быть серьезным, немножко сердитым и, чего греха таить, нудноватым. Почему бы и нет, в принципе. Имел полное право. И прекрасно, если это авторское кино найдет своего зрителя (с чем у авторского кино частенько проблемы бывают). Но легко понять и тех, кого не воодушевит неровная, не самая свежая, порой откровенно сыроватая байка про деревенского дурачка, который разглядел высший смысл бытия в васильковых глазах маленькой незнакомки. Мы скорее из второй категории. Притяженья больше нет – близкие, увы, оказались печально далекими.