ПОЭЗИЯ И ПРОЗА ПЕДАГОГИКИ

О Всероссийском театральном фестивале российских театральных школ «Горячая пора» в Муроме

В Муроме, в здании городского театра прошел фестиваль спектаклей российских театральных школ под названием «Горячая пора». Небольшой по составу участников — так на этот раз сложилось по многим причинам; художественный руководитель театра и организатор этого смотра режиссер Василий Грищенко рассказал, что предыдущий был шире, охватил большее количество регионов. Но дело, в конце концов, не в количестве, а в самой инициативе, весьма важной для тихого, обаятельного, насыщенного историческими памятниками города Мурома.

Начнем с того, что в роскошном здании, построенном еще в 1962 году, до самого последнего времени не было профессионального театра. Только в 2021 году бывший Дворец культуры решено было переименовать в Муромский городской театр. Тогда же худруком пригласили Грищенко. По инициативе Главы города Мурома Евгения Рычкова Управления культуры и при поддержке Министерства культуры Владимирской области заключили договор о сотрудничестве с Владимирским областным колледжем культуры и искусства, в муромском театре создали филиал этого колледжа, и обучение там проходит по государственной федеральной программе. На сайте театра можно прочитать: «Труппа находится в стадии формирования». Это означает, что ее уже собирают из тех студентов первого набора, что заканчивают обучение, а тем временем осуществлен и второй набор — сейчас это первый курс.

В фестивальной афише присутствовал спектакль Василия Грищенко «Маугли», в котором соединились и опытные, и начинающие студенты, правда, старшим достались роли Шерхана, Балу, Акелы и прочих важных персонажей, а молодняк изображал волчат и обезьян. Большая сцена, большие декорации — следов так называемого «учебного спектакля» в этой постановке было практически не найти. В зарослях джунглей (над изготовлением декораций работала целая группа муромских художников и бутафоров: художник-конструктор Владимир Холкин, модельеры Ирина Крапивина, Анастасия Хрипачева, Екатерина Блохина, Александра Чернышова, Татьяна Каленик, бутафоры Екатерина Рыжова, Лидия Тихаева, Вероника Грехова, Владимир Иванов) разворачивалось остроумное, пластически оснащенное, одетое в яркие восточные костюмы действие.

Пластика, над которой работал режиссер, педагог Школы-студии МХАТ Андрей Ураев, стала основным элементом этого спектакля и выдавала нешуточный предварительный тренинг в студенческих классах. Жанр не предполагал серьезных психологических разработок, однако у Антона Макина — Балу (приз за лучшую мужскую роль второго плана) и Александры Митенковой — волчицы Ракши (награда за лучшую женскую роль второго плана) обнаружились выраженные индивидуальные черты, за ними было интересно следить. Отдельное впечатление — вершина бутафорского искусства, гигантский питон Каа, чье ползущее из кулисы в кулису длиннющее пятнистое и переливающееся тело уж точно было не короче сорока восьми попугаев. «Маугли» стал лауреатом фестиваля в номинации «Лучший спектакль».

Московский театральный колледж им. Л. А. Филатова показал «Руслана и Людмилу». Режиссер и педагог Марина Зорина (Гарсиа) сделала акцент на игровой природе пушкинской поэмы, смешала фольклорные элементы с этюдной легкостью. Студенты много и отменно поют, отлично двигаются, умеют мгновенно «превратиться», обеспечить новый интонационно-пластический рисунок. Не хватило общей смысловой доминанты — обаятельный, живой спектакль смотрелся все же набором хорошо придуманных сцен. Но невозможно было не заметить ансамблевой слаженности, видимого актерского удовольствия от этой игры, что и было вознаграждено призом фестиваля «За лучший актерский ансамбль».

Кажется, слово «обаяние» в применении к студенческому спектаклю впору уже запретить из-за его очевидной спекулятивной сути. Кто ж не покупается на обаяние молодости! Кто ж не умиляется: смотри, такой молоденький, а как старика играет! Есть, впрочем, еще один камень, о который мы постоянно спотыкаемся, когда начинаем оценивать студенческий спектакль по профессиональной шкале. Этот камень — учебные задачи. Все еще принято считать, что задача подобных постановок — выявление и закрепление студенческих актерских умений, а вовсе не привнесение режиссерской концепции, да еще, не дай бог, активной. И хотя многие учебные театры давно уже опровергают своими работами это убеждение, оно все еще живуче и непоколебимо.

Однако в муромской фестивальной программе, тем не менее, доминировала идея полноценного спектакля. Пусть без прорывов и изысков режиссерской мысли, но с очевидными проявлениями постановочной воли. Даже конкурсная работа Ярославского театрального института им. Ф. Шишигина (педагог и режиссер Татьяна Куценко) «Прекрасен наш союз», вызвавшая немало вопросов, этой волей, безусловно, обладала. Постановщик решила соединить в спектакле, посвященном истории первого лицейского, «пушкинского» выпуска, сцены из сочинения А. Платонова «Ученик лицея» и исследовательские тексты Натана Эйдельмана.

В результате лицеисты, одетые в одинаковые условные школьные костюмы, весьма приблизительно докладывали залу много, нет слов, чудесной информации о Царскосельском лицее и его питомцах. Но играть студентам четвертого, выпускного курса в этом спектакле, по большому счету, нечего. Да и отличить, скажем, Пущина от Кюхельбекера, а Дельвига от Пушкина не удается до тех пор, пока юный Александр Сергеевич не начинает читать свои всем нынче известные стихи. А все же у постановки есть задача, и она — чисто просветительского толка. Информации, действительно, много, и билеты на этот спектакль у родителей нынешних недорослей идут нарасхват.

К счастью, ярославцы показали (правда, вне конкурса) еще одну работу — камерный спектакль «Шепот, робкое дыханье…», основанный на ранней прозе А. Вампилова, и в нем те же студенты раскрылись совершенно по-другому. Режиссер Татьяна Куценко собрала спектакль из самостоятельных работ и выстроила тему — Он и Она, свидание, любовь, разлука… Короткие, размером с анекдот, сценки соседствовали с мини-пьесками, возникли характеры, психологические подробности, точные зарисовки, искренние чувства. Конкурс конкурсом, а жюри все равно решило не оставлять эту работ без наград: спектакль получил приз «За тонкое понимание и яркое воплощение авторского текста», а студент Кирилл Мигазов (тот самый, что был Пушкиным в лицейской истории) — за роли, сыгранные в историях вампиловских. За лучшую женскую роль второго плана в этой работе награждена Ксения Лоханова.

А под конец приехал и ГИТИС, курс Тараса Белоусова, поставившего со своими студентами «Волков и овец» А. Н. Островского. В Москве об этом спектакле уже пронесся слух, знатоки ходили и отметили. Мне же надо было доехать до Мурома, чтобы увидеть такое сильное мужское обеспечение пьесы, какому позавидуют многие профессиональные театры. Нет, женский состав спектакля здесь тоже весьма неплох, но мужчины показались так, что жюри даже растерялось с выбором лучших. При этом режиссер сумел соединить в большой, с декорациями и костюмами постановке сугубо педагогические и общие художественные задачи. Не стал акцентировать социальное звучание пьесы, повернул в сторону водевильной стихии, признаки которой, как известно, у Островского присутствует почти во всех сочинениях. Но сделал это деликатно, без смачных красок, с упругим, стремительным действием и отлично проработанными характерами.

Получилось и смешно, и горько. И даже всех по-своему жалко. В особенности Лыняева, которого Александр Владимирцев играет не только пузатым увальнем. Он играет немолодого, комично нелепого и бесконечно одинокого человека, оказавшегося мягким и податливым, как пластилин. Артист стал призером в номинации «Лучшая мужская роль». Награду же за лучшую мужскую роль второго плана получил Виталий Рейко-Беркутов. Рейко сыграл остро, жестко, с холодной внутренней энергией — весьма современно смотрится и звучит этот его Беркутов, прячущий за внешним лоском стальные когти и клыки.