Кирилл Романов / АиФ в Туле
Юбилейный тотальный диктант стал поводом для беседы с профессором Тульского педуниверситета Дмитрием Романовым о русском языке и культуре вообще. Так куда же мы в этом отношении движемся и что нас ждёт — в интервью tula.aif.ru.
Мы не министерство
Олег Бондарь, tula.aif.ru: Дмитрий Анатольевич, а какая вообще польза от тотального диктанта?
Традиционно у нас есть своя площадка, также мы берём на проверку работы со всех тульских пунктов проведения диктанта, поскольку в нашей комиссии сосредоточены люди, имеющие должную компетенцию.
— А результаты как-то анализируются, какие-то выводы делаются?
— Общей аналитикой, а также анализом того, какое количество орфографических ошибок допускается и каких именно, занимаются организаторы акции, но не мы. В Туле мы делаем общие наблюдения, но никакую статистику отдельно не публикуем. Все работы проверяются индивидуально, а потом в течение двух месяцев у нас работает консультпункт, в который любой желающий из участников диктанта может прийти, взять свою работу, посмотреть помеченное красным и задать вопросы. И в том, что люди потом приходят и интересуются тем, что у них не так, и есть главный результат.
Но никаких обобщающих выводов после диктанта мы не делаем, а уж тем более не принимаем мер. Мы же не министерство образования.
Досье
Дмитрий Романов. Родился 26 марта 1972 года в Туле. Окончил ТГПУ им. Л.Н. Толстого, там же - аспирантуру. Работал учителем русского языка и литературы в Иншинской средней школе. С 2005 года профессор Тульского педуниверситета. Доктор филологических наук. Почётный работник высшего профессионального образования. Заслуженный работник высшей школы РФ.
Это нам не задавали
— Но хотя бы как-то судить о том, что у нас сегодня с уровнем грамотности, вы же можете?
— Смотря что подразумевать под грамотностью. Если говорить о грамотном письме, а именно об орфографии и пунктуации, то это сейчас не слишком для нас актуально, ведь у всех есть компьютеры и гаджеты, с помощью которых всё это легко проверяется (но на тотальном диктанте не задействуется, потому как там это никому не интересно и не имеет смысла).
Не могу сказать, что сегодня у нас очень плохая орфографическая и пунктуационная грамотность. Она где-то на одном уровне. Если попадаются заковыристые слова, то ошибок больше, а если это обыкновенная художественная речь, как у авторов текстов, используемых на диктанте, то ошибок орфографических бывает очень немного.
С пунктуацией похуже, потому как знаки препинания более экзотичны, нежели орфография. Но это не означает, что у нас какое-то тотально безграмотное в этом отношении население. Гораздо большую проблему представляют речь и грамматика, но тотальный диктант это не проверяет.
— С грамотной русской речью, на ваш взгляд, дела совсем плохи?
— Тенденция в недавнем прошлом была не слишком утешительной и сегодня мы испещрены англоязычными заимствованиями, в связи с чем речь существенно обедняется, причём у молодого поколения очень сильно. Но в последние годы в стране наблюдается поворотк традиционной национальной системе ценностей, и, надеюсь, в этом отношении что-то изменится. Но это не грибы после дождя, то есть они не вырастут через час или два. Нужно будет смотреть на то поколение, которое сейчас учится в школе. Вот сегодняшние студенты и выпускники, на мой взгляд, уже не изменятся.
Недавно в «Октаве» читал лекцию про Маяковского, смотрел на слушателей и понимал, что всё мною произносимое, даже из разряда банального, входящего в школьную программу, это для них новость. Они ориентированы совсем на другое — на западные ценности и западное искусство.
А как-то на одном из телеканалов услышал размышления молодого человека: «А не включить ли нам в школьную программу по литературе популярные жанры, например, готический роман». И это обсуждалось всерьёз, причём на государственном канале. Я не против готического романа как такового, но мы же Россия и было бы странным изучать англоязычную литературу, не зная своей. Считаю, что нынешние молодые люди в возрасте где-то от 23 до 30 лет полностью прозападные, они хотят всё своё убрать, а всё западное привнести. И переубедить таких сложно. Должно пройти время, потому что это глобальный процесс, который формируется важнейшим в этом отношении социальным институтом — школой. Когда сегодняшние школьники, вошедшие в изменённую идеологию, подрастут, тогда и будем говорить: изменилось что-нибудь или нет.
Замахнулись на Гарри Поттера
— Но ведь уже можно говорить, что возвращение к нашим ценностям оказывает хоть какое-то влияние на молодых?
— По школьникам сказать не могу — не знаю, а среди студентов пока этого не вижу. Они, практически, не читают отечественную литературу, они к ней равнодушны. Исключения, конечно, есть, но абсолютно точечные.
Вот готовим ко Дню Победы вечер. Говорю: «Ребята, давайте возьмём песни военных лет и стихи, написанные поэтами-фронтовиками. Выберите что-нибудь для себя сами». Они берутся охотно, а потом приходят и заявляют: «А можно мы возьмём что-то из современного, а можно мы не будем?» и т.д. Ну не хотят, не ориентированы они на это. А когда начинаю называть имена Самойлова, Слуцкого, Левитанского, Симонова, они добросовестно берут ручки и записывают, то есть этих имён никогда даже и не слышали. Казалось бы, дальше должны бы прийти домой, набрать в гаджетах фамилии и прочитать подборку стихов, но они даже этого не делают. Чтобы добиться результата от них, нужно преодолевать колоссальное сопротивление. И эта ситуация ужасная, потому что в основном это хорошая поэзия, не говоря уже об идеях патриотизма, защиты Родины, милосердия, сострадания... Это сделано хорошо, это настоящие стихи, язык, стиль. Это не то же самое, что в нынешних эстрадных песнях или у рок-исполнителей, которых опять-таки не гребу под одну гребёнку, хотя подавляющее большинство из них того и стоят.
Мы боремся за своих студентов, но поворота пока нет.
— Как-то пессимистично всё звучит...
— Это не пессимистично, а объективно. О чём говорить, если все наши ценности вытравлялись десятилетиями, начиная с 90-х. И только вот сейчас, в 20-е годы, что-то начало меняться. А было, что из школьной программы изымались стихи о Великой Отечественной войне... А что взамен? Некоторые говорили: «Давайте изучать Гарри Поттера»... В учебниках начальных классов мы дошли совершенно до безобразия и у нас там появилась «Алиса в Зазеркалье», «Алиса в Стране чудес»... Я не против Кэрролла, он очень даже полезен, но это не для начальной школы. Он для тех людей, которое своё уже прочитали и его знают. А у нас получилось всё наоборот — мы своё всё выкинули на свалку как ненужное, более того, принялись всё это ещё и осуждать. У нас все стали плохи: Пушкин такой, Гоголь сякой... А интернет до сих пор всем этим пестрит. Ребята когда начинают готовиться к занятиям, в первую очередь находят что? Про личную жизнь, про сексуальные отношения, про что-то ещё. Мы развенчали всё. Вот со всем этим сейчас и бьёмся. Это наш долг — и профессиональный, и гражданский.