Китай, глухой провинциальный городок. Боги приходят в мир, чтобы узнать, остался ли в нём ещё хоть один добрый человек.
И находят, но дары богов губительны для людей… Такова пьеса Бертольта Брехта «Добрый человек из Сычуани», которую поставили молодые актёры московской студии ТЭТ и показали 7 апреля в Троицке на сцене ТЦКТ. Среди актёров есть троича-нин – выпускник студии «Балаганчик» Максим Сургутсков.
«Я каждый раз дерусь за гастроли в Троицке, – говорит Максим. – Мне очень важно, чтобы и ребята из нашей театралки пришли, и наши друзья, и знакомые увидели нас и узнали, что выпускники студии движутся дальше. А проект этот уже перерос маленькую камерную сцену, и захотелось перенести его на большую».
Пьесу Бертольт Брехт писал с 1930 по 1941 год. В русском переводе она известна под чуть иным названием – «Добрый человек из Сезуана». Известны постановки Юрия Любимова в Театре на Таганке, та самая, где играл Владимир Высоцкий, и современная, Юрия Бутусова, получившая «Золотую маску». А этот, раза в полтора сокращённый вариант поставили студенты Института современного искусства как дипломный проект. Брехта выбрали просто потому, что много женских ролей, поначалу не понимали, спорили, в итоге нашли свой взгляд. В 2022-м выпустились, а спустя год умер завкафедрой режиссуры театрализованных представлений Евгений Вандалковский. И актёры решили в последний раз сыграть пьесу в память о нём. «В этом спектакле нет режиссёра, – замечает актриса Валерия Митюрёва. – Не было, нет, и не будет. Это дипломная история, собранная из замыслов, форм и решений многих однокурсников. Мы их собрали в дань мастеру, который нас отпустил, как птичек, в мир творчества».
А потом решили играть дальше. Так появилась новая труппа, она росла за счёт друзей, её приютил КЦ «Марьина роща». Этот показ «Доброго человека…» – уже пятый в нынешней форме.
Выездной спектакль – огромная работа, ведь всё нужно привозить с собой. «Триста кило простыней, 80 наволочек для декораций…» – перечисляет Сургутсков. Спектакль выглядит безупречно ярким, визуально насыщенным, с контрастными китайскими и европейскими образами и такой же контрастной музыкой – от электронного эмбиента, подкрашивающего напряжённые моменты, до громыхания кастрюлек и звуков живого рояля. Брехтовский приём дистанцирования явлен во всей красе. Это и «зонги» –
песенно-декламационные номера, и монологи от лица актёров.
А ближе к финалу спектакль «ломает» не только четвёртую стену, но и все несущие конструкции зала: пока за занавесом идёт пересменка, исполнительница главной роли Светлана Выдрина выходит к зрителям со стендапом. «Зал, похлопайте те, кто знал, что меня бросят», – говорит она. Зал сдержанно аплодирует. «Я ввожу вас в курс дела. Мой двоюродный
брат – это я! Да, они реально в это верят! А я просто шляпу наде-
ваю – и я другой человек. Вау!» Публика поначалу недоумевает, потом начинает реагировать на шутки, втягивается в игру.
Не могли пропустить этот показ и актёры «Балаганчика». «Мне нравятся спектакли такого формата, интересно увидеть, как работает современный, неклассический театр, посмотреть на его приёмы, на то, как актёры смогли обыграть сцену, которую мы хорошо знаем, –
говорит Анна Левдик. – Здесь интересно использован свет, с декорациями, с фонариками, с движением, беспредметные действия. Поразили монологи у микрофона. Целый стендап устроили!» «Задумка прямо отсылает к тому, что происходит сейчас, – добавляет Кирилл Старшов. – Нам говорят о том, что надо стараться быть добрым, но когда пытаешься помочь всем, то губишь сам себя. Надо уметь держать баланс».
Китай в пьесе – лишь декорации, об этом писал и автор. Это абстрактный мир, который покинули боги, и люди не умеют отвечать добром на добро, а любовью – на любовь. В нём прописана типично немецкая история о доппельгангере, тёмном двойнике, который вытесняет и побеждает основного героя. Его нельзя победить, можно только принять. Актрисе близки оба персонажа. «Они абсолютно разные, но это две стороны одной монеты, – считает Светлана. – Для меня смысл спектакля в том, что не надо быть кем-то. Можно быть хорошими, добрыми, злыми… Только будьте, живите и любите!» И в финале она произносит: «Я не добрая.
Я живая!» И поёт: «Хочется быть невозможной, немыслимой, недопустимой, неправильной… Хочется жить».
Владимир МИЛОВИДОВ,
фото автора