По мнению эксперта, ресурсная независимость может быть достигнута за счёт формирования новых геологических знаний, а также повышения качественного уровня подготовки инженеров и научных кадров.
Эта тема в очередной раз остро стоит на повестке дня в связи с тем, что в Евросоюзе не прекращаются попытки пересмотра традиционных законов рынка, которые изначально создавались для достижения глобального баланса между интересами поставщиков и потребителей. Страны ЕС, которые испытывают всё более и более серьёзный ресурсный голод, в том числе из-за отсутствия собственной сырьевой базы для «зелёного перехода», пытаются всеми правдами и неправдами сократить свои расходы на импорт полезных ископаемых и продуктов их первичной переработки.
Такие инструменты, как потолок цен на российскую нефть или налог на выбросы углерода для торговых партнёров Старого Света, представляют собой попытку взять на себя функцию регулировщика ценообразования по всей цепочке формирования добавленной стоимости. То есть создать такую конъюнктуру, при которой котировки углеводородов и стратегически важных металлов – меди, никеля, алюминия, редкоземельных элементов и так далее, определяются не рыночными отношениями, а, прежде всего, волеизъявлением покупателя.
В эту же логику гармонично укладывается и возросший интерес Евросоюза к сотрудничеству со странами Средней Азии. Их основная доля общей капитализации сосредоточена в сырьевых ресурсах, и именно туда сегодня нацелены инвестиции ЕС. Вкладывая огромные средства в развитие сферы недропользования Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и других близких нам республик, Брюссель фактически «перетягивает» наших соседей в фарватер своих экономических интересов.
Так, в 2022 году Астана за счёт продажи европейскому бизнесу крупных паёв в компаниях или отдельных проектах привлекла $12,5 млрд, это на четверть больше, чем в 2021-м. Ожидается, что уже через три года эта цифра удвоится. Увеличивают ли подобные тенденции риск того, что Россия вскоре может оказаться в кольце недружественных стран, да ещё и прямых конкурентов?
Ответ на этот вопрос тем более актуален, что представление о неограниченном ресурсном потенциале нашей страны во многом является ошибочным. Оно базируется на статистической отчётности о состоянии государственного баланса запасов и пополнении сырьевой базы, но не учитывает множество неблагоприятных факторов. Так, все ключевые крупные и легкодоступные залежи полезных ископаемых находятся в зрелой стадии разработки, КПД многих из них постепенно падает. В то же время более 90% всего воспроизводства ресурсов обеспечивается за счёт доразведки флагов ранее открытых месторождений, а также обнаружения там природных кладовых на более глубоких горизонтах.
То есть налицо кардинальное ухудшение качества минерально-сырьевой базы, что наряду с действующей недифференцированной налоговой системой в недропользовании и упадком государственной геологической службы, делает перспективы отечественной горной и нефтегазовой отрасли далеко не такими оптимистичными, как принято считать. Мы во многом, по-прежнему, живём за счёт задела, созданного советскими геологами, но необходимо понимать, что рано или поздно он подойдёт к концу.
Не менее тревожно обстоят дела и в сфере переработки. На территории России в основном локализованы предприятия, которые занимаются начальными стадиями переделов, а наиболее ликвидные звенья цепочек создания добавленной стоимости, как и раньше, находятся за рубежом. То есть основную ренту от продажи большинства высокотехнологичных товаров конечного потребления в наших магазинах по-прежнему получают иностранные компании, только теперь – не европейские, а китайские.
Производители из КНР, например, абсолютные лидеры по продажам в нашу страну медных кабелей. То есть отечественный бизнес добывает металл, вовлекает его в первичную переработку, а затем в виде катанок (полуфабрикатов) продаёт за границу, откуда он поступает обратно уже в виде готовой продукции. Конечно, в России тоже работают заводы, выпускающие проводку, но их число явно не соответствует потребностям государства. Причём, речь, само собой, идёт не только о меди.
Удастся ли нам минимизировать все те риски, которые связаны, в том числе, с санкционным давлением Запада, и обеспечить технологический суверенитет? Это вопрос «Форпост» задал ведущему эксперту в сфере ТЭК, ректору Санкт-Петербургского горного университета императрицы Екатерины II Владимиру Литвиненко. Как известно в этом вузе создан и функционирует научно-экспертный совет «Недра», куда входят ведущие учёные, специализирующиеся на таких сферах, как геологоразведка, добыча и переработка полезных ископаемых.
- Владимир Стефанович, наши соседи из Средней Азии под давлением США и ЕС периодически совершают весьма недвусмысленные действия, такие, например, как отказ от обслуживания пластиковых карт «Мир». Насколько вероятно усиление этого давления с целью создать на юге России кольца недружественных нам стран?
Владимир Литвиненко: Речь идёт о попытке изменить «правила игры» в глобальном масштабе. Европейская экономическая комиссия ООН, прикрываясь «благими» намерениями, активно дорабатывает неоколониальную систему международного регулирования отношений в недропользовании. Её суть состоит в том, что страны, обладающие богатой минерально-сырьевой базой, по мнению властей Старого Света, должны быть лишены возможности получать основную ренту от её монетизации, что, несомненно, приведёт и к утрате ими своего суверенитета.
Выработанные предложения позволят ЕС и НАТО диктовать государствам-экспортёрам природных ресурсов такие целевые показатели, как объём добычи и переработки, определять стоимость сырья, объёмы инвестиционного капитала и форму финансирования, а также уровень и вид реализации применяемых технологий. Это, вне всяких сомнений, самым негативным образом повлияет на перспективы достижения таких целей устойчивого развития ООН, как ликвидация нищеты и голода, а также всеобщий доступ к сравнительно дешёвой и чистой энергии.
Нарушается и принятая ООН резолюция о неотъемлемом суверенитете государств над своими природными богатствами, как основном элементе права на самоопределение. Очевидно, что, потеряв ресурсный суверенитет, страна теряет и своё право на самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику вплоть до полной потери возможности управлять происходящими событиями на собственной территории.
- А в чём конкретно состоит суть новых требований ЕС?
Владимир Литвиненко:
Во-первых, впервые публично предпринимается попытка разделить страны на «сырьевые» и «прогрессивные», что противоречит основному принципу устава ООН – суверенному равенству всех держав. Так, в интересах ЕС и Североатлантического альянса предлагается рассматривать полезные ископаемые не как товар, а как сервис или услугу. Тем самым создаются преференции технологически развитым странам, которые хоть и не имеют собственных ресурсов, но активно продвигают свои права на их контроль по всему миру, поскольку в противном случае от их глобального лидерства останутся лишь воспоминания.
С этой целью создаются убыточные псевдорыночные условия для стран-экспортёров минерального сырья, что радикально меняет всю систему формирования стоимости их продукции. Если раньше её определял баланс спроса и предложения, то теперь эта функция передаётся потребителю, который владеет технологиями высоких переделов и самостоятельно назначает цену на ресурсы. При этом задача формирования добавочной прибыли становится исключительной прерогативой тех государств, которые обладают правом на соответствующие технологии.
Это можно сравнить с 90-ми годами прошлого века, когда России была отведена роль «бензоколонки», поставляющей на Запад максимально возможный объём дешёвого сырья. В итоге большая часть население нашей страны оказалось за порогом бедности, а вот Евросоюз в этот исторический период, напротив, переживал невиданный экономический подъём. Изменить положение дел удалось лишь после избрания Президентом Владимира Путина, который перераспределил ренту в пользу нашего государства и создал условия для резкого повышения качества жизни россиян.
Возвращаясь к документу, подготовленному в ЕС, отдельно следует выделить предложения о добыче и порядке поставок критически важного минерального сырья для возобновляемых источников энергии, которые, к слову, обладают очень высокой металлоёмкостью. В качестве приоритета там обозначены именно страны Евросоюза, что, вне всяких сомнений, пойдёт в ущерб другим государствам мира. При этом одной из декларируемых целей является развитие оборонной промышленности Старого Света.
Сейчас предпринимаются попытки принять подготовленные в ЕС документы по критически важным минералам и материалам за основу в ООН, что является прямым навязыванием своих «правил игры» другим державам.
- Какие шаги можно было бы предпринять для того, чтобы избежать неблагоприятного для России развития событий?
Владимир Литвиненко: Развитие минерально-сырьевой базы нашей страны в обозримой перспективе возможно только за счёт генерации новых геологических знаний о мировом океане, Арктике, Антарктике, континентальном шельфе, государственном фонде недр на суше. Именно они могут придать новый импульс развитию нашего государства и вкупе с прогрессом отрасли глубокой переработки обеспечить устойчивость России на десятилетия вперёд.
Само собой, для этого необходимо резко повысить качество подготовки геологов, инженеров, учёных. Срочно отказаться от бакалавриата в технических вузах, заменив его полноценным высшим образованием, которое включает фундаментальные и специализированные знания, практические навыки и дополнительные компетенции. Пилотный проект по совершенствованию системы подготовки кадров для отечественной экономики, который реализуется сейчас в Санкт-Петербургском горном университете, уже доказал свою состоятельность. Наша задача – в кратчайшие сроки масштабировать его на всю страну.
Ещё одна наиважнейшая задача – восстановление потенциала государственной геологической службы. Нам необходимо наращивать запасы природных ресурсов, прежде всего, за счёт поиска и разведки новых месторождений. Это фундамент, на котором будет строиться благополучие и процветание нашей страны на долгие десятилетия вперёд.