Сегодня Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Сколько всего людей замучены в центрах массового заключения не известно, но счет идет на миллионы. Михаил Буйлов познакомился с теми, кто видел все своими глазами.
Когда началась война, Евгении Лекомцевой исполнилось два года. Не тот возраст, чтобы помнить. Но у нее было шесть старших братьев и сестер, мама с папой. Рассказчиков хватало. Узнав, что фашисты уже в Стругах Красных соседи успели спрятаться. А большой семье деваться было некуда. Их дом подожгли, всех посадили в товарный поезд и отвезли в немецкий город Гамбург. Там родителей с детьми разъединили. Евгению и сестру Людмилу, как самых маленьких отправили в детский интернат.
«Люся была красивая очень, видите, какая она была симпатичная. И маленькая была красивая. Ее обижали. Она маленькая была – капризная. Ей попадало от немок. Какие–то немки за нами ухаживали. Но иногда мама приезжала нас проведывать, что мы живы. Только один раз в месяц», - Евгения Лекомцева.
Бауэры, так в Германии называли крестьян, заставляли маму доить коров. Старшие сестры занимались воспитанием немецких детей. Куда отправили папу, семье не сказали. Но когда встретились после долгой разлуки, его было не узнать. Стал похож на старого деда, вспоминает Евгения Федоровна. Часто держался за живот. У него была язва желудка.
«Пролетел какой-то самолет. И сбросили листовки, в листовках было написано: русские, там и украинцы были, украинки – мы вас освободили. Никуда не уходите, скоро поедете на родину. Но немцы хватали эти листовки, не хотели, чтобы видели. Но все-таки наши взяли листовки, прочитали. И тогда уже не стали боятся этих немцев», - Евгения Лекомцева.
После победы они вернулись в Струги. Но обнаружили, что на месте их сгоревшего дома уже стоит новый. Соседи построили. Думали, что большая семья из концлагеря не вернется. Пришлось три года жить в землянке. Вот она, укрытая снегом. До сих пор сохранилась.
- Условия знаете какие были в землянке. Кое-какие нары были сделаны. Какую-то маленькую печку сделали. Но надо было как-то готовить. Так и жили.
Федор Тимофеев принес на встречу с нами лишь одну фотографию. Ту, где он стоит с мамой. Остальные, говорит, надо искать. А эта всегда при нем. Мама дважды подарила ему жизнь. Второй раз, когда спрятала сына в погребе, во время немецких обстрелов. От их родной деревни тогда почти ничего не осталась. Всех выживших захватчики отправили в Латвию. Федор Васильевич помнит только, что мать там занималась сельским хозяйством. А еще как наши немцев гнали обратно. Узникам тогда велели спрятаться в лес, чтобы остаться в живых.
«Мы в канаве лежали. И ждали пока кончится эта мясорубка. Мне интересно было, я помню, вылазил с этой канавы. А мать меня за ноги назад тащила. А мне что было тогда. Хоть война, хоть что», - Федор Тимофеев.
Евгения Лекомцева и Федор Тимофеев уже давно не виделись. Но встретятся сегодня.
- Каждый год, 11 апреля, сюда, к памятнику скорбящей матери приходят все узники Стругокрасненского района. Сейчас в живых их осталось 47 человек. И вспоминают миллионы тех, кто не вернулся из концлагерей.
Михаил Буйлов. Игорь Тринеев. Вести-Псков