С 11 апреля в широком прокате идет «Падение империи» Алекса Гарленда — одного из лучших фантастов современности. Новая картина режиссера и сценариста рассказывает об Америке недалекого будущего, в которой случилась гражданская война, а запечатлеть мир за миг до краха отправляется группа журналистов с притупленным инстинктом самосохранения. Кинокритик Елена Зархина рассуждает про фильм, которым режиссер подводит черту в профессии
Южные и центральные штаты Северной Америки вновь разобщены, а их столкновение обернулось кровопролитной гражданской войной. Национальная гвардия Калифорнии и Техаса готовятся штурмовать Вашингтон — последний оплот легитимности действующего президента (Ник Офферман), который привычно и по бумажке заверяет нацию, что все будет хорошо. Хотя его собственная жизнь висит на волоске: ФБР распущено, силовых подразделений для собственной защиты не хватает, а идущие захватить его ополченцы и сепаратисты не намерены церемонится — хотят убить главу государства прямо в Белом доме без суда и следствия.
За всем происходящим наблюдает группа журналистов: некогда самая молодая участница престижнейшего фотоагентства «Магнум» Ли (Кирстен Данст), ее коллега Джоэл (Вагнер Моура из «Нарко»), матерый обозреватель NYT Сэмми (Стивен Хендерсон) и рвущаяся в профессиональный бой юная Джесси (Кейли Спейни из прошлогодней «Присцилла: Элвис и я»).
Герои хотят первыми прорваться в Вашингтон и попробовать сделать эксклюзивное интервью с президентом фактически накануне его казни. Но их путь оказывается сложнее и опасней, чем они представляли вначале. А по дороге к желаемой цели им предстоит сделать множество неприятных открытий: о себе, окружающих и мире, который, вопреки известному выражению Хемингуэя, возможно давно не достоин того, чтобы за него стоило бороться.
Telegram-канал Forbes Life
Официальный телеграм-аккаунт Forbes Life Russia
Если вам кажется, что вы не знаете, кто такой Алекс Гарленд, скорее всего, вы заблуждаетесь. Карьеру он начал в качестве иллюстратора комиксов, а в 26 лет выпустил дебютный роман «Пляж» — тот самый, который впоследствии экранизировал Дэнни Бойл в одноименном фильме с Леонардо ДиКаприо. Сотрудничество Гарленда с британским постановщиком оказалось плодотворным — Гарленд также написал сценарий его зомби-хоррора «28 дней спустя» и космической драмы «Пекло». После этого он взялся за адаптацию чужих трудов: написал сценарий ремейка «Судьи Дредда» и адаптировал для экрана одноименный роман Нобелевского лауреата Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня».
В 2014 Гарленд дебютировал в режиссуре, продолжая оставаться автором собственных картин. Всего на его счету пять режиссерских проектов и каждый стал событием. Его любимый жанр — фантастика («Из машины», «Аннигиляция» и сериал «Программисты»), фирменный стиль — внимательное всматривание в безграничность черной дыры внутри человека (все та же «Аннигиляция» и «Род мужской») и в его желание примерить на себя роль Творца («Программисты»).
В новой картине Гарленда «Падение империи» (в оригинале Civil War — «Гражданская война») есть все из перечисленного: хотя фантастическим здесь кажется лишь допущение автора, что США вновь ждет затяжная и кровавая гражданская война. И в первую очередь автор исследует то, как на нее смотрят и как воспринимают ее главные свидетели — люди.
В то время как Ли и Джесси рвутся в самое сердце сражений, чтобы запечатлеть их на пленку, близкие героинь (да и целые штаты) остаются равнодушными ко всему происходящему. «Мой отец закрылся на своей ферме и делает вид, что ничего из этого не происходит», — говорит Джесси. «Да, мой делает также», — грустно отвечает Ли.
Разрыв между отцами и дочерьми ранит не только разницей восприятия. В нем зашита неприятная правда о реальности — все усилия героинь-фотокорреспонденток, ежедневно рискующих собственной жизнью в надежде донести через фото правду миру о войне, оказываются напрасными. Их не ценят ни близкие, ни чужие. «Каждый раз возвращаясь с очередной войны я считала свои фотографии предостережением: не делайте так. И вот мы снова в этой же точке», — резюмирует героиня Кирстен Данст.
Но они не догадываются, что у их неблагодарного труда все же есть свидетели — это мы, зрители фильма. Гарленд, хотя и наполняет сюжет страшными и напряженными сценами, старается не шокировать, а зафиксировать то, как в мире соседствуют красота и уродство, желание человека жить и стремление эту жизнь у кого-то отнять, невообразимый ужас от разрушительной силы войны и способность мира к самовосстановлению.
Писатель Алексей Поляринов в книге «Почти два с половиной килограмма слов» осмысливает влияние искусства на реальные трагедии и приводит такой пример. Американский сериал «Холокост» 1978 года с Мэрил Стрип в главной роли вышел на экраны спустя 30 лет после окончания Второй мировой. Проект посмотрело свыше 20 млн зрителей. На тот момент в массовом сознании уже были и Нюрнбергский процесс, и израильский процесс над «архитектором Холокоста» Отто Эйхманом — казалось, что люди уже все поняли про случившиеся ужасы войны. Но увидевшие сериал немцы признавались, что не документальная хроника с участием реальных людей, а проект с вымышленными персонажами помог им лучше осознать и принять трагическое прошлое.
Искусство способно не просто воздействовать на реальность, а считывать ее, разбираться в ней и обращать в наиболее конкретную форму даже наши самые сложные чувства и эмоции. «Падение империи» Гарленда не ставит себе за цель осмыслить весь масштаб и ужас гражданской войны, приведшей к расколу государства, утраты им легитимности, а населением — гуманности.
Автор скорее действует как безучастный свидетель, наблюдающий за тем, чтобы в его истории пунктиром были отмечены наиболее точные моменты в проживаемом героями опыте трагедии: когда ими овладевает животный страх, когда им истерично смешно или до невыносимости грустно. А также, когда чувства им отказывают в принципе и единственным инструментом восприятия реальности остается лишь защитный механизм в виде горькой иронии.
Потому главными героями фильма становятся фотокорреспонденты — люди с камерой в руках, которым очень важно запечатлеть все происходящее на пленку. Им не выразить словами то, с чем они столкнулись и свидетелями чему стали. Им остается доверить это фотографии — она как четкий слепок жизни говорит о произошедшем громче и точнее любых слов. Но даже сделанный снимок можно трактовать по-разному. Об этом в эссе «Смотрим на чужие страдания» подробно размышляла Сьюзен Сонтаг. В нем она разбиралась, как именно наше восприятие наделяет содержанием те или иные страшные события.
«Пусть жестокие изображения преследуют нас. Даже если они только символы и не могут охватить всю реальность, на которую указывают, все равно они выполняют важную функцию. Изображения говорят: вот что способны делать люди — даже добровольно, с энтузиазмом, с осознанием своей правоты. Не забывай», — с таким посланием обращалась писательница к читателям. А еще настаивала, что человек свыкается с тем, что ему показывают не из-за количества обрушенных на него изображений. «Отупляет пассивность», — утверждала Сонтаг.
Гарленд, который в интервью признавался, что устал от режиссуры и подумывает уйти из профессии, воздерживается от личных суждений и морализаторства, но старается не притуплять зрительское восприятие. Автор настаивает, мир рискует оказаться в огне, но из пепла его восстановят не политики, солдаты или праздные зеваки. Его восстановят идеалисты и сделанные ими снимки чужих страданий, свидетельства дел человеческих. Возможно, урок все равно не будет усвоен, но у тех, кому хватит сил не отвести взгляд в сторону, хотя бы появляется шанс на спасение.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции